Удача колес (Колеса удачи) - Робин Хобб

— Возможно, — уступила Ки, пока ее пальцы возились с тяжелыми пряжками сбруи. На своей стороне упряжи Сигурд, как обычно, пнул ногой в сторону Вандиена. Вандиен отступил в сторону с грацией долгой привычки и привычно хлопнул крупную лошадь по крупу. После этой церемонии распряжение прошло гладко.

Когда они вывели крупных лошадей с тропы к воде, Ки вслух поинтересовалась:

— Куда теперь подевался Козел?

Ей ответил громкий плеск. Она поспешно продралась сквозь густой кустарник, окружавший воду. Источник находился в ложбине, его берега заросли высокой травой и кустарниками, которые росли за счет его влаги. Козел сидел посреди небольшого источника, вода доходила ему до груди. Его сброшенная одежда валялась на берегу. Он ухмыльнулся им.

— Не очень большой бассейн, но достаточно большой, чтобы в нем охладиться.

— Ты ведь успел попить, прежде чем взбаламутить грязь на дне, не так ли? — спросил Вандиен с явным сарказмом.

— Конечно. Она была не очень холодная, но пить можно.

— Не так ли? — сухо спросил Вандиен. Он взглянул на Ки, затем протянул руку, чтобы вложить повод Сигурда ей в руки. — Объясни это лошадям, — сказал он. — Я не уверен, что они мне поверят. — Он повернулся и зашагал обратно сквозь деревья к фургону. Ки осталась смотреть на Козла. Она заставила себя вести себя спокойно. Его воспитывали не ромни. Он ничего не мог знать о тщательном разделении воды для питья и воды для купания. Он ничего не знал о том, чтобы сначала принести воды для фургона, потом напоить лошадей, а потом искупаться. Он не только испачкал всю доступную воду, но и его нагота перед ней была оскорбительной. Ки напомнила себе, что она не среди ромни, что в своих путешествиях она научилась терпимости к странностям других народов. Она напомнила себе, что намеревалась быть терпеливой, но честной с Козлом. Даже если это означало объяснение этих самых очевидных вещей.

Он ухмыльнулся ей и топнул ногой, поднимая ручейки грязи. Сигурд и Сигмунд, измученные жаждой и не привередливые, высвободились из ее слабой хватки и пошли к воде. Их большие морды погрузились в воду, образуя кольца, а затем они долго пили воду. Ки пожалела, что не разделяет их безразличия.

Козел проигнорировал их. Он улыбнулся Ки.

— Почему бы тебе не раздеться и не зайти в воду? — приглашающе спросил он.

В нем было такое сочетание оскорбительной похотливости и юности, что Ки не могла решить, сердито смотреть на него или смеяться. Она придала своему лицу выражение полного безразличия.

— Выметайся оттуда и одевайся. Я хочу поговорить с тобой, — она говорила нормальным голосом.

— Почему мы не можем поговорить здесь? — настаивал он. Он широко улыбнулся. — Нам даже не обязательно разговаривать, — добавил он доверительным тоном.

— Если бы ты был мужчиной, — ровным голосом сказала она, — я бы разозлилась. Но ты всего лишь невоспитанный маленький мальчик. — Она повернулась к нему спиной и зашагала прочь, пытаясь сдержать охватившую ее ярость.

— Ки! — Его голос преследовал ее. — Подожди! Пожалуйста!

Перемена в его тоне была настолько резкой, что ей пришлось повернуться к нему.

— Прости, — тихо сказал он, уставившись на ее ботинки. Его плечи были опущены к безволосой груди. Когда он поднял на нее взгляд, его глаза были очень широко раскрыты. — Я все делаю неправильно, не так ли?

Она не знала, что сказать. Внезапная уязвимость после всего его хвастовства была слишком поразительной. Она не могла до конца в это поверить.

— Я просто… Я хочу быть как другие люди. Говорить, как они, и быть друзьями. — Слова лились из него градом. Ки не могла отвести взгляд. — Шутить и дразнить. Но когда я это говорю, получается не смешно. Никто не смеется, все злятся на меня. А потом я… Я сожалею о том, что только что сказал.

Ки стояла неподвижно, размышляя. Ей показалось, что она уловила непонимание мальчика.

— Я понимаю. Но для таких шуток нужно время. В устах чужака они не смешны.

— Я всегда чужак. Странный Козел с желтыми глазами и зубами, — горечь наполнила его голос. — Вандиен уже ненавидит меня. Он не изменит своего решения. Никто никогда не дает мне второго шанса. И у меня никогда не получается с первого раза.

— Может быть, ты не даешь другим людям второго шанса, — прямо сказала Ки. — Ты уже решил, что не понравишься Вандиену. Почему бы тебе не изменить свое поведение? Постарайся быть вежливым и услужливым. Возможно, к концу этой поездки он забудет, как ты вел себя вначале.

Козел поднял на нее глаза. Она не знала, был ли его взгляд хитрым или застенчивым.

— Я тебе нравлюсь?

— Пока не знаю, — холодно ответила она. Затем, более добрым голосом, она добавила: — Почему бы тебе не вытереться, не одеться и не вернуться в лагерь? Попробуй быть симпатичным и посмотри, что получится.

Он посмотрел на мутную воду и молча кивнул. Она отвернулась от него. Пусть он немного подумает. Она сняла поводья с лошадей и оставила их пастись у источника. Они не станут блуждать; фургон был единственным домом, который они знали. Продираясь сквозь кустарник, окружавший ручей, она размышляла, не попросить ли Вандиена поговорить с мальчиком. Вандиен так хорошо ладил с людьми, он так легко заводил друзей. Мог ли он понять неловкость Козла? Мальчику нужен был друг, мужчина, который принял бы его. Его отец казался хорошим человеком, но были вещи, которым мальчик не мог научиться у своего отца. Она помедлила несколько мгновений на опушке леса, подбирая слова, и обнаружила, что смотрит на Вандиена.

Он стоял на одном колене, спиной к ней, разжигая ночной костер. Одеяла были расстелены на траве неподалеку; чайник ждал рядом с ними. Когда она бесшумно подошла ближе, то увидела, что его темные волосы были густыми и вьющимися от влаги. Да, он уже умылся и заодно набрал для нее таз воды из бочонков, прикрепленных к борту фургона. Между его ладонями запрыгали искры; трава затлела и погасла. Он пробормотал что-то, вероятно, ругательство, на языке, которого она не знала. Она шагнула ближе, положила руку ему на плечо и наклонилась, чтобы поцеловать его затылок. Он почти вздрогнул, но не совсем.

— Я знал, что ты там, — сказал он как ни в чем не бывало, высекая