Удача колес (Колеса удачи) - Робин Хобб

четырнадцатидневная поездка; ты сможешь потерпеть его столько. Кроме того, я не думаю, что он будет таким уж плохим, когда привыкнет к нам. Дети подражают окружающим. Если мы будем относиться к нему как к ребенку и ожидать, что он будет вести себя как ребенок, он и будет. Каждому мальчику нужно немного повзрослеть. Козел немного запоздал, вот и все.

— Это еще не все, что его ждет, — пробормотал Вандиен себе под нос. Ки бросила на него предупреждающий взгляд.

— Дай ему шанс, — запротестовала она. — Он всего лишь мальчик.

Вандиен оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Брин обхватил сына за плечо, затем повернулся и торопливо зашагал прочь. Глаза Козла были широко раскрыты, когда он смотрел вслед своему отцу, как будто спина Брина была самым удивительным, что он когда-либо видел. Брин поднял руку, чтобы быстро потереть глаза на ходу. Внезапная вспышка гнева захлестнула Вандиена.

— Когда я был в его возрасте, если бы кто-нибудь назвал меня мальчиком, ему пришлось бы столкнуться с моим клинком!

— Именно так я и думаю, — Ки плавно подхватила. — Но ты вырос, и он тоже сможет.

— Полагаю, за две недели ты собираешься превратить его в ответственного молодого человека, — с горечью заметил Вандиен.

— Это не невозможно, — она беспечно отказалась от ссоры. — Посмотри, как далеко мы продвинулись с тобой всего за несколько лет. Не расстраивайся так; я думаю, он избалованный ребенок, — добавила Ки более серьезным тоном.

Вандиен просто посмотрел на нее.

— Эта поездка будет настолько плохой, насколько плохой ты ее сделаешь, — заметила она.

— Это верно, — кисло согласился он и наклонился, чтобы поднять копыто Сигмунда. Ки начала проверять сбрую Сигурда. Большие серые лошади тихо и пассивно стояли на солнце. Вандиен опустил копыто и сделал сознательное усилие, чтобы избавиться от дурного настроения. Это было не просто разочарование. Мысль о путешествии с Козлом наполнила его тревогой. Вандиен не мог припомнить, чтобы он когда-либо был таким неопытным и незрелым. Когда ему было столько же, как Козлу, он сам прокладывал себе путь в этом мире. Он вздрогнул, когда эти ранние воспоминания коснулись его. Ночевал в конюшнях и канавах, рассказывал истории у костров в гостиницах, чтобы заработать на кусок хлеба и корку сыра. Однажды попал в засаду и грабителям досталось все, даже одежда. Кража вещей у женщины, моющейся на берегу реки, и как его преследовали ее собаки. Путешествие с группой дене по территории брурджанцев и как они бросили его, когда он прихлопнул комара на руке и лишил его жизни. “Какие прекрасные воспоминания”, — с усмешкой подумал он. Идеальная огранка для юношеских лет; ни один мальчик не должен быть лишен такого опыта. Возможно, он ревнует, подумал он. Ревнует к молодому человеку, все еще находящемуся во власти детской невинности и легкомыслия.

Размышляя, он проверял ремни. Он остановился и прислонился к широкой спине Сигмунда, наблюдая за Ки. Свои длинные волосы она завязала сзади, но каштановые пряди уже свисали вокруг ее лица. Южное солнце покрыло загаром ее лицо и руки так, что зеленые глаза поразительно выделялись. Он вспомнил, как купил мягкую желтую рубашку, которую она носила заправленной в брюки. Лиф был расшит крошечными зелеными листьями и бледно-голубыми бутонами. Она выглядела в ней очаровательно. Когда не была расстроена. Между ее бровей пролегли морщинки. Она ко всему относилась так серьезно. Он откашлялся, и она подняла глаза. Он ухмыльнулся. Она мгновение холодно смотрела на него, затем отвернулась, чтобы скрыть ответную улыбку.

— Если бы ты сказала мне, что это согревает и защищает тебя, я бы уже давно начал вести себя высокомерно и грубо, — предложил он и увидел, что она расслабилась.

-Навоз вместо мозгов, — с нежностью заметила она. — Давай заставим эти колеса вращаться.

Ки забралась на высокое сиденье в передней части фургона. Вандиен собрался последовать за ней, когда дверца кабинки распахнулась и на сиденье выбрался Готерис. Он сел прямо посередине.

— Я хочу сначала поуправлять лошадьми, — объявил он.

— Возможно, позже, — предложила Ки. — После того, как ты немного понаблюдаешь. Это не так просто, как кажется, особенно при таком большом пешеходном движении в городе.

— Ты сказала, что я должен буду помогать. И мой отец пообещал мне, что я буду учиться чему-то новому. Так что я хочу управлять.

Жалобные нотки в его голосе действовали Вандиену на нервы. Но он мог быть терпимым. Он будет разговаривать с Козлом по-взрослому.

— Одна особенность Ки: она всегда управляет лошадьми, если только не заболела или ей не наскучила прямая, как стрела, ровная дорога. Так что к тому времени, когда она позволяет тебе взять вожжи, особого удовольствия от этого нет. С этой упряжкой в любом случае особых проблем не возникает. Сигурд и Сигмунд выбирают свой собственный темп и траекторию. Так что расслабься и наслаждайся поездкой.

Козел склонил голову набок и посмотрел на Вандиена сияющими глазами.

— Почему ты позволяешь ей указывать, как все будет? Ни одна женщина не стала бы так со мной обращаться. Но если лошади такие умные, — тут он повернулся к Ки — почему я не могу сейчас управлять фургоном?

Ки отвела взгляд от напряженного лица Вандиена и обратилась непосредственно к Козлу.

— Потому что я беспокоюсь не о том, что может сделать упряжка. Это дурак, который выскакивает у них из-под носа, или всадник, который думает, что должен скакать галопом, и занимает середину дороги.

— Но мой отец сказал…

— И кроме того, — сказал Вандиен, забираясь на сиденье, — Ки сказала “нет”. И я говорю “нет”. Теперь подвинься, чтобы мы могли выбраться отсюда.

Козел уставился на него снизу вверх, его глаза были более желтыми, чем Вандиен когда-либо видел.

— За такое обращение со мной мой отец заплатил хорошей монетой, — с горечью прокомментировал Козел, но подвинулся на сиденье. Ки устроилась поудобнее и взяла поводья. Вандиена раздражало, что Козел узурпировал его место рядом с Ки, но он не подал виду. Он сел рядом с Козлом.

— Поехали, — мягко предложил он.

— Поехали! — крикнула она упряжке, слегка тряхнув вожжами. Серые были готовы. Они прижали плечи к хомутам, и высокие желтые колеса фургона начали вращаться. Их тяжелые, с густыми щетками копыта почти бесшумно ступали по песчаным улицам. Город Кедди проплывал мимо них, как деревья на берегу реки.