Рубиновый рассвет. Том I - Евгений Неволин

МОРСКОЙ ЧЕРТЁНОК! — его голос раскатился по волнам, пугая чаек. — ТЫ ДУМАЕШЬ, Я ТЕБЯ ТАК ОТПУЩУ?!

Он размахивал руками, будто пытался схватить невидимого противника:— ЭТА РЫБИНА — СОКРОВИЩЕ! А ТЫ, ГОЛОВА ГОВЯЖЬЯ, СМЕЕШЬ МНЕ ОТКАЗЫВАТЬ?!

Гилен оставался невозмутим, но в уголке его рта дрогнула тень улыбки.

— У меня есть некоторые планы в городе.

Капитан взвыл, как раненый кит, и схватился за голову:— ПЛАНЫ?! ДА Я ТЕБЯ...

Но тут осознание ударило его, как весло по лбу. Он замолчал, глаз сузился.

— ...Бездна. — прошипел он. — Снаряжение. Его же ещё докупить надо.

Пауза.

Ветер свистел в снастях, волны лениво шлёпались о борт.

Капитан шумно выдохнул, провёл грубой ладонью по лицу и бросил на Гилена взгляд, полный ярости и расчёта.

— Ладно, Рубиновый. — Его голос внезапно стал тише, но опаснее. — Но запомни: если эта рыба уплывёт — твоя доля уменьшится ровно настолько, насколько мне будет приятно видеть твои страдания.

Гилен, наконец, улыбнулся по-настоящему.

— Договорились.

Где-то в глубине что-то снова усмехнулось.

‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗

"Жгучая Мэри" с глухим скрипом приткнулась к причалу Аль-Дейма, словно усталый зверь, возвращающийся в каменную клетку.

Город впился в скалу, как нож в спину — ярусы домов, вырубленных в черном базальте, нависали над портом, будто готовые обрушиться. Верхние уровни сверкали золотыми куполами и витражами, отбрасывая на нижние тени в форме оскаленных черепов. Нижние же... Там ютились лачуги из корабельных обломков, а по узким улочкам волочились фигуры в лохмотьях — смертники, осужденные на Ледяные шахты, или те, кого мир уже счел мертвецами.

Капитан Мейер, уперев руки в бока, оценивающе окинул порт:— Черт возьми, даже "Бешеные Псы" здесь... — он кивнул в сторону группы кораблей с рваными алыми парусами. — Значит, слухи о скором отливе уже разнеслись.

Его взгляд скользнул к Гилену:— Таверна "Трезубец Зартукса". Ты не перепутаешь — там дверь с якорем, пробитым черепом.

Гилен кивнул, его рубиновые глаза за стеклами скользнули по темным переулкам, где тени двигались слишком живо. "Идеальное место... Никто не заметит, если пропадут один-два отброса."

— Запомнил. — его голос был ровным, но внутри уже звучал шепот будущих заклинаний.

Капитан хмуро похлопал его по плечу:— Не задерживайся. Отлив — со дня на день. Если опоздаешь — оставим тебя гнить здесь.

Где-то выше, с верхних ярусов, донесся смех и звон бокалов — богачи пировали, не глядя вниз.

А в переулках уже шевелилось что-то голодное.

Гилен улыбнулся.

"У меня как раз есть время."

Гилен ступал по грязному камню порта, каждый его шаг сопровождался хлюпающим звуком — где-то под ногами проступала смесь морской воды, гниющей рыбы и человеческих отходов. Воздух был густым, словно пропитанным гарью и потом, с едким привкусом металла на языке. Крики надсмотрщиков, лязг цепей и хлесткие удары кнутов сливались в один непрерывный гул, прерываемый лишь стонами осужденных, которых гнали в Ледяные шахты.

"Сколько миров я видел... а везде одно и то же."

Он миновал "Трезубец Зартукса" — низкую каменную постройку с дверью, изъеденной временем, из-за которой доносились пьяные вопли и запах пережаренного жира. Не останавливаясь, он свернул в узкий проход между домами, где каменные стены, покрытые липкой плесенью, почти смыкались над головой. Здесь было темнее, несмотря на день, а под ногами хрустели кости — то ли животных, то ли... не стоило задумываться.

Где-то впереди капала вода, но звук был странным — слишком густым, будто падала не вода, а что-то более вязкое. Гилен наклонился, пальцы скользнули по мокрому камню, пока не наткнулись на острую грань. Заточенная щепка — кривая, с зазубринами, но с явным следами крови на кончике. "Убого. Но если все сделать правильно, хватит и этого."

Он сжал ее в кулаке, чувствуя, как дерево впивается в ладонь.

За спиной раздался шорох — не один, а сразу несколько. Шаркающие шаги, прерывистое дыхание, хриплый кашель, который выдавал курильщика гниющих листьев с болот. Они шли за ним уже несколько минут, думая, что остаются незаметными. "Как мило."

Гилен свернул в еще более узкий проулок, где стены почти касались плеч, а под ногами лежали лишь мрак и тишина.

— Заблудился, красавчик?

Голос был хриплым, простуженным, с мокрым присвистом на вдохе.

Гилен медленно разжал пальцы, ощущая, как щепка лежит в его руке, словно продолжение тела.

"Нет. Но вы — уже никогда не найдете дороги назад."

Гилен медленно повернулся к ним, его лицо оставалось невозмутимым, лишь тень улыбки скользнула в уголках губ.

— Да, заблудился вот... — его голос звучал мягко, почти задумчиво, словно он размышлял вслух. — Кое-что ищу. Возможно, даже найду.

Трое мерзавцев переглянулись, их грязные лица расплылись в жадных ухмылках.

— Очки мне, — прохрипел самый тощий, тыча грязным пальцем в лицо Гилена. — Хочу щеголять, как учёный крыс.

— А мне — сапоги! — бухнул второй, здоровяк с перекошенным носом, плюнув под ноги. — Посмотрим, как быстро ты побежишь босым!

Третий, молчаливый, с глазами, бегающими, как у затравленного зверя, лишь облизнул губы, его взгляд прилип к дорогой ткани рубахи Гилена.

Тем временем Гилен стоял неподвижно, его сознание уже анализировало ситуацию: тощий — быстрый, но хрупкий. Первый бросится, если почует слабину; здоровяк — силён, но неповоротлив. Главная угроза в ближнем бою; молчаливый — опаснее всех. Не говорит — значит, наблюдает, ищет момент.

Он чуть сместился в сторону, чтобы спиной оказаться к стене, оставив перед собой пространство для манёвра. "Пусть нападут первыми... Нет, лучше пресечь это быстро."

Его пальцы сжали заточку крепче. "Сначала — горло тощему. Затем — удар здоровяку в колено. Молчаливого — последним..."

Где-то в переулке завыл ветер, донеся запах гнили и медной монеты.

Они даже не успели понять, когда он двинулся.

Гилен окинул переулок взглядом — ни души. Лишь ветер, шепчущий в щелях между камнями, да далекие крики с порта, слишком далекие, чтобы кто-то услышал. Он опустился на колени рядом с тощим, который, захлебываясь кровью, прошептал:

— О-отпусти… я… всё отдам…

— Поздно, — Гилен провел пальцем по его крови, ощущая ее тепло, ее жизнь. — Ты уже отдаешь.

Он начал рисовать. Первая руна —