Когда она искушает - Габриэль Сэндс

только мельком увидела кастелло, я не могу вспомнить, где что находится, но я позволила своему носу послужить компасом.

Она ведет меня прямо к тому, что кажется столовой.

Джорджио уже сидит во главе стола, достаточно большого, чтобы вместить по меньшей мере дюжину человек. Рядом с ним стоит крошечная седовласая женщина, одетая в темное платье, похожее на мундир.

— Томмазо работал над хлебом сегодня с четырех утра, — говорит она Джорджио. — Он сказал, что в прошлый раз, когда вы были здесь, вы сказали ему, что вам это очень понравилось, но, насколько я помню, на самом деле вам нравились булочки с пекорино. Память у него уже не та. Мужчине почти семьдесят, даже если он отказывается в этом признаться.

Я останавливаюсь у входа и наблюдаю за ними. Джорджио выглядит так, будто слушает вполуха, уткнувшись носом в газету, но это, кажется, не останавливает женщину.

— Он по-прежнему настаивает на том, чтобы бегать с Поло каждую вторую субботу, но я боюсь, что однажды он споткнется и сломает ногу. Лесная подстилка местами очень неровная, а некоторые корни действительно скользкие. Я хотела попросить Поло…

Взгляд Джорджио внезапно перебегает с газеты на меня. — Мартина.

Женщина замолкает и следует за его взглядом. На мгновение она кажется смущенной при виде меня, затем выражение ее лица тает, а на губах появляется веселая улыбка.

— Привет! Наш гость! — Она подходит ко мне быстрыми шагами и бесцеремонно кладет руки мне на щеки. — Какое удовольствие, что вы присоединились к нам. Джио, посмотри на ее веснушки. Беллисима! Как очаровательно.

— Привет, — вставляю я между двумя ее поцелуями. — Я Мартина.

— Конечно, а я Аллегра. — Ее глаза мерцают. — Мы так счастливы, что вы здесь. Мы не принимали посетителей с тех пор, как…

Прижав ладонь ко лбу, она кружится. — Дио мио, после Поло кто-нибудь был? И вряд ли он считается, учитывая, что он теперь работает здесь.

— Ты же знаешь, я не люблю людей, — говорит Джорджио, уже вернувшись к своей газете.

Глаза Аллегры расширяются, и она неловко смеется. — Он имеет в виду, что не любит людей в своем личном пространстве, не вообще.

— Нет, вообще тоже, — невозмутимо отвечает он.

Она шлепает его полотенцем, затем ведет меня к сиденью справа от него. — Странное чувство юмора у него. Садись. Я принесу вам завтрак, а потом мы все сядем. Поло немного опоздал. В этом месяце было очень сухо, и сад нуждается в обильном поливе. Капучино?

— Да спасибо.

Аллегра исчезает в коридоре и оставляет нас одних. Я не совсем уверена, что смогу смотреть на Джорджио, не краснея, поэтому вместо этого я осматриваю комнату. Изобразительное искусство, позолоченные канделябры и мебель, которая выглядит как антиквариат в хорошем состоянии. Каменный камин служит центральным элементом комнаты, но, поскольку сейчас лето, он не горит.

Раздается фырканье, а затем скатерть поднимается, обнажая морду. София кладет голову мне на колени и смотрит на меня своими щенячьими глазами.

— Привет.

Она лижет мою руку.

Краем глаза я вижу, как Джорджио складывает газету и кладет ее на стол. — София любит спать в моей комнате, когда я в замке. Если она продолжит царапать дверь, я попрошу Томмазо взять ее на ночь.

— Сколько ей лет?

— Четыре, хотя ей все еще нравится вести себя как щенок.

— Ты оставляешь её здесь, когда уходишь?

Он подносит свой кофе к губам. — Да. Я здесь не часто. Технически она собака Томмазо, но у нее появилась привязанность ко мне, которую я не могу объяснить. Я не сделал ничего, чтобы поощрять это.

Словно почувствовав тему разговора, София оставляет меня и подходит к нему.

— Сидеть.

Она немедленно следует его команде и высовывает язык.

Я бы пропустила это, если бы не смотрела внимательно, но что-то мягкое проступает в выражении лица Джорджио, когда он проводит ладонью по голове собаки.

Я не собираюсь говорить ему об этом, но ее привязанность на самом деле не является тайной, когда он так смотрит на нее.

— Между прочим, твой лед в том ведре.

О верно. Я лезу внутрь металлического контейнера и достаю небольшой пакет со льдом, прежде чем прижать его к копчику. — Спасибо.

— Надеюсь, твоя серьезная травма тебя не слишком беспокоит.

— Я выживу.

Он смотрит на меня, в его глазах танцует веселье. — Ты уже решила, что будешь делать сегодня?

— Знаешь что. Я верну свой телефон.

Его губы дергаются. — Хм. Это может быть сложнее, чем ты думаешь. Сомневаюсь, что ты сделаешь это за один день.

— Посмотрим. Я очень полна решимости.

Что-то удовлетворенное оседает на его лице. — У меня была идея, как еще можно направить эту решимость в нужное русло.

— Мне хорошо, спасибо.

Он усмехается. — Знаешь, твой брат однажды описал тебя мне как «милую маленькую девочку». Однако об этом отношении не упоминалось.

Фу. Дем действительно сказал это ему? Я ненавижу, когда мой брат говорит обо мне, как будто мне все еще пять. Я люблю его больше всего на свете, но клянусь, он как будто отрицает тот факт, что я полностью взрослая. Иногда он все еще обращается со мной, как с ребенком.

Но я не такая.

И мысль о том, что Джорджио может подумать обо мне, заставляет меня ощетиниться от негодования. — Да, я мила с людьми, которые не конфискуют мои вещи.

Его глаза искрятся. — Хм. Ну, как я уже говорил тебе, мой дом, мои правила, так что тебе просто придется смириться с моими идеями, хочешь ты этого или нет. Ты когда-нибудь училась самообороне?

Его вопрос застал меня врасплох. — Нет. Зачем мне? У меня всю жизнь были телохранители.

— А что происходит, когда они становятся недееспособными или отделяются от тебя?

— Кажется, я попадаю в неприятности.

Он поправляет запонки. — Ты не можешь привыкнуть полагаться на других людей. Ты должна быть в состоянии позаботиться о себе, если до этого дойдет.

Мои глаза расширяются. Я согласна с ним… но Дем определенно нет. Однажды я попросила брата показать мне, как обращаться с оружием, а он категорически отказался. Он сказал, что всегда будет рядом, чтобы защитить меня, так что мне не нужно об этом беспокоиться.

Но все пошло не так.

— Что ты думаешь о том, чтобы попробовать? — спрашивает Джорджио.

— Я не знаю. — Если бы я знала некоторые способы самообороны, могло бы это действительно помочь мне отбиться от Лазаро, когда он появился на Ибице? Может быть. С другой стороны, он был так силен, что его рука казалась сделанной из твердой стали, когда она обвивала меня. Я чувствовала себя