Гаманчо (сборник) - Наталья Пяткина-Тархнишвили

Одевалась Аннушка своеобразно. Со стороны казалось, она исполнительница фольклорных песен. Меховые воротники, рукава, бусы, клетка, узоры, вышивки, крупные броши, перстни. Иногда, впрочем, ей всё же удавалось одеться эффектно и со вкусом, но длина её нарядов мужчинам была всё же не интересна.

Аннушка работала в офисе отца, слыла злобной и странноватой, никто с ней не дружил, да и она, собственно, ни с кем не сближалась. Жила одна, на Фонтанке, неподалёку от родителей, зажигала свечи утром и вечером, потому что это было чрезвычайно эстетично, читала и наслаждалась собой, квартирой и чтением. Любила стихи, немного писала сама – японские хокку, непонятные даже родителям. Секс у неё – неведомо было никому, случался или нет, родные и знакомые предполагали, что если он и был, то всего однажды. До того она была серьёзной, казалась им целомудренной и возвышенной.

Как и многие девушки, она ждала его, молодого дипломата, посла, банкира, талантливого адвоката, хирурга-гения, который придёт и полюбит её такой, как есть (романтика фильмов о Бриджет Джонс), и увезёт. Куда увезёт, ей было все равно. Она никуда не торопилась и точно знала, что уж точно не куда попало.

Аннушка не старалась никому понравиться, не умела кокетничать. Её лицо и мысли были непроницаемы, она была недоступна для «посредственных пошляков в дорогих костюмах на дорогих машинах».

Высокая и бледная пепельная блондинка с волосами средней длины и стриженной за двести долларов чёлкой, она никогда не загорала в соляриии, маникюр – исключительно френч, крупные светло-голубые глаза, узкие губы, в фигуре ничего выдающегося – ни талии, ни узких щиколоток, ни красивых ног, ни, пардон, груди. Но стать и рост делали её породистой. Она была похожа на собаку породы колли. Особенно красив у неё был профиль, сбоку она казалась необыкновенной красавицей. Ах, как она была хороша в профиль!

Вот в этот профиль и увидел её на экскурсии в Нью-Йорке молодой бизнесмен Кирилл Клевцов. Кириллу было тридцать пять. Известный бабник и повеса, он таскался по клубам и ресторанам, знакомился с моделями, тренершами, дорогими девушками из эскорта. Цветы, подарки – он знал, как завоевать любую. Он был очарователен, накачан и богат, обладая всеми требуемыми слагаемыми мужского успеха. В Нью-Йорк Кирилл приехал просто так, потусить, друг давно приглашал, собственно, как и она – в гости к дальним родственникам.

Нью-Йорк – это зрелище, это не так, как в Европе. Это совсем другое. Это меняет твоё мироощущение. Хотя он и Европу видел мало, в основном катаясь по дорогим морским курортам – Таиланд, Доминикана, Майорка. Каждый раз с разными девицами и их купальниками из «Дикой орхидеи». Обычно он исчезал с работы дней на двенадцать, приезжал загорелый, довольный, и все сразу понимали – Клевцов загулял.

Игорь его давно приглашал в гости. Когда-то они вместе начинали, но еврейское происхождение Игоря и его нереализованные архитекторские мечты тянули на Запад. Шесть лет назад он уехал, многочисленные родственники помогли, за это время обстоятельно обосновался и был успешным дизайнером интерьеров. Жил пока один, но собирался жениться на троюродной кузине, с которой его здесь и познакомили. Жилище у него было стильное и отражало все последние достижения техники – подсветка, экраны, проекторы, светомузыкальные установки. Игорь увлекался скульптурой, сам немного ваял – посмотреть у него было на что.

Раньше, дома, они вместе знакомились с девушками, пили, пели под AC/DC. Спустя шесть лет Игорь изменился, повзрослел, стал серьёзней относиться к жизни, а Кирилл так и остался бабником и выпивохой. Но в первый вечер они всё-таки попели под вискарь и отличные китайские закуски, в сопровождении крутейшей караоке-установки у Игоря дома.

Игорь организовал ему целую программу посещения города; Кирилл сопротивлялся, а потом сдался – о’кей, экскурсии так экскурсии. Игорь улетал во Флориду, и четыре дня Кирилл день за днём катался по городу, фотографировал, слушал истории, ему было интересно. С работы не звонили. Он наслаждался экскурсионным процессом, гиды ему нравились, он задавал вопросы, расспрашивал их про житьё в Америке и кайфовал от того, что он здесь, что он впечатляется, что ходит в кроссовках, бейсболках. Напокупал себе стильных шапок, креативных футболок, разноцветных трусов.

Кирилл был уже дважды женат. Развёлся всего год назад, развлекался и навёрстывал упущенное. Первый раз он женился в двадцать три года на хорошенькой медсестре, которую встретил в стоматологической поликлинике. Она сразила его смелым коротким халатом, под которым совершенно ничего не было, это он выяснил уже через час после знакомства. Она тут же забеременела, он без раздумий женился. Родилась девочка, миленькая, смуглая, темноглазая. Через два года они уже развелись без особых претензий друг к другу. С тех пор деньги дочери он щедро и регулярно отправлял. На каникулах она приезжала к нему с его мамой, он заваливал их подарками.

Вообще он обладал хорошей чертой – со всеми поддерживал отношения, и его все любили. Он помогал всем своим «бывшим», протежировал их, устраивал на работу к друзьям и знакомым, был в курсе всех событий в их жизни, настаивая, чтобы они были на связи. Со всеми женщинами Кирилл был очарователен. В фитнес-клубе ему вручали грамоты: «Лучший клиент», «Самый обаятельный клиент», «Мистер Совершенство». Все были от него без ума. При виде Кирилла Клевцова девушки и женщины тут же поправляли волосы и принимали позу стройности, выпячивая грудь и оттопыривая попки.

Второй раз он женился уже в Питере. Приехав сюда из родного Хабаровска, Кирилл снимал квартиру, работая день и ночь. Перепродавал машины и мотоциклы, которые присылали из Америки и с Дальнего Востока. Женщин у него было много, соседи шутили: «Весь Мюзик-холл перетаскал к себе». Знакомился обычно на Невском в ресторане «Нева», угощая понравившуюся девушку шампанским и жульеном. Два бокала шампанского и один жульен. Затем вёз к себе, причём особо не уговаривая. Приятели ему завидовали, шутя: «Ну вот как ты с такими красотками знакомишься?» Купил джип «чероки», ночью катался по городу. На съёмной квартире сделал ремонт, застеклил лоджию, повесил антенну-тарелку. И хозяева, и соседи были им довольны – порядочный, щедрый, аккуратный молодой человек. А какие красавицы к нему ходят!

Знакомые – кстати, евреи – родственники Игоря – познакомили его с Алевтиной Робертовной, Алей, дочерью директора кондитерской фабрики. Она была в разводе, старше его на шесть лет. Состоятельная, яркая, разведённая женщина, владелица свадебного салона и автомобиля «мерседес-глаза»[4]. Уже через месяц он, простившись со своей уютной съёмной квартирой, к которой так привык, и безжалостно не распростившись с девушками, имевшими на него виды, переехал к ней, в квартиру на Васильевском. Жили неплохо. Расписались через полгода, Аля снова надела белое платье, на плечи меховую горжетку из белой норки. Её подруги подсмеивались – молодого отхватила. Аля парировала:

– Молодого, перспективного и очень сексуального, кстати. Представляете, он носит трусы с рисунком «губы». Весь в поцелуйчиках!

У Али он и научился жить с размахом. Она стимулировала его зарабатывать, покупать дорогие вещи, ювелирные украшения, есть деликатесы, пить виски. Але много чего досталось от отца, поэтому она жила на широкую ногу. Сама тоже работала как лошадь. Любила мероприятия и банкеты. Детей не хотела. Кирилла не пасла, была в себе уверена. У Али было много дорогой старинной ювелирки, которую она прятала от Кирилла. Как оказалось потом, прятала в старой коробке, хранившейся в кладовке. Когда был ремонт, коробку случайно выбросили, и только через пару недель Аля про неё вспомнила. Кирилл смеялся, а Аля плакала и сокрушалась неделю. Через шесть лет они развелись, запутавшись в бесконечных взаимных изменах, впрочем, не сердясь друг на друга. При расставании Кирилл подарил ей новый белый «мерседес» и каждый год на годовщину свадьбы отправлял ей корзину белых роз. Аля через год снова вышла замуж за молодого человека младше её уже на девять лет и была всем довольна. Аля была шикарной женщиной.

На работе всё было отлично. Деньги текли буквально рекой. Расширились, открыли несколько специализированных автосалонов в разных районах города – «Японские автомобили», «Авто из Америки». Устроили отличную презентацию по поводу открытия первого мотосалона в Питере, стильного, стеклянного, с разноцветными неоновыми подсветками, кстати, по эскизам Игоря. Это была классная тема! Каждый богатый парень хотел купить мотоцикл, кто «чопер», кто «спорт». Это был маркер состоятельности. К мотоциклу был нужен и экип – куртки, штаны, шлемы, защита, ботинки, футболки, цацки. Владельцы мотоциклов хотели индивидуализации, Кирилл открыл тюнинг-ателье. Бизнес был стильный, привлекал внимание к владельцу. Кирилл мелькал в журналах, на светских тусовках. Молодой, загорелый и снова неженатый. В ярких футболках в клубнику, с зелёными черепашками, с черепами и обалденной татуировкой на мускулистом плече.