Гаманчо (сборник) - Наталья Пяткина-Тархнишвили

– Папочка пришёл, встречай Васенька. Как в сказке, явился не запылился.

Леночка решила, видимо, не ссориться, вести себя как ни в чём не бывало, с юмором. Но Андрей, поставив сына, тихо сказал ей:

– Давай поговорим. Я… в общем… больше не могу… не смогу жить с тобой. Не потому, что ты плохая. Не принимай на свой счёт. Причина во мне, я во всём виноват. Но назад уже ничего не вернуть. Ты красивая, молодая, ты хорошая жена. У нас Васька есть, самый лучший. Ты же знаешь… Я не имею права тебя обманывать, всё затягивать. Ты достойна лучшего, не меня, я заставляю тебя страдать.

Андрей негромко с паузами, но чётко произносил слова. Так, ему казалось, он яснее передаёт Леночке смысл своего серьёзного обращения к ней.

Леночка начала тихо плакать.

– Я хочу остаться один. Если тебе надо время, я могу пожить в другом месте. Я тебе всегда помогу. И деньги, и с Васькой. И мои тоже, ты же знаешь, как они к тебе относятся. Так случилось. И ничего не изменишь. И к слезам твоим я готов. Я готовился к ним, если можно так сказать. И, если можно, попроси родителей ни о чём меня не спрашивать. Хотя, конечно, я и с ними могу объясниться. Нá носовые платки.

И достал четыре упаковки носовых платков, купленных в аптеке. Специально купленных.

Вышел на площадку и выкурил четыре сигареты. Леночка за ним не пошла и не пришла, пока он был там. В голове вертелась песенка: «А я не твой Андрейка, наверное, у любви нашей села батарейка».

Когда он вошёл домой, там было тихо и спокойно. Красивым светом горели два торшера, которые он купил на выставке в Италии и назвал «Лена» и «Андрей». Так они и называли их после этого, шутя, что «Андрей» нахально вишнёвый, а «Лена» – сливочного цвета мороженого. Леночка укладывала спать Васю, читая ему сказку. Её голос звучал грустно, но сказку она пыталась читать с выражением. Вася немного охрипшим после простуды голосом что-то спрашивал у неё.

Андрей взял несколько рубашек, бельё, ещё кое-что, посмотрел ещё раз на Леночку, Васю, лежавшего калачиком на боку и ушёл.

Позвонил с улицы Ларисе и только сказал:

– Я через час буду.

Развелись они через пять месяцев. Только когда Леночке и её родным стало понятно, что решение Андрея бесповоротно. Андрей два раза беседовал с Леночкиным отцом. Её мама не смогла с ним встретиться, настолько сильными были расстройство, разочарование, обида за дочь, боль за маленького Васю, который становился ребенком разведённых родителей.

В новую квартиру Леночка переехала с Васей через две недели, находиться в этой, их квартире ей было трудно. Всё вокруг напоминало об Андрее – его вещи, их вещи, их фотографии, совместные покупки, его духи, которые он любил и которыми пах, его туфли, стоявшие в прихожей на полках… Она ждала, что он вернётся, что вечером откроет дверь ключом и Вася побежит к нему навстречу. Леночка не звонила ему, откуда-то появились мудрость, терпение и гордость.

Андрей звонил сам, каждый день спрашивал о Васе. Спрашивал, что привезти, чем помочь. На выходных забирал Васю, говорил Леночке, куда они поедут и на сколько. Поднимался всегда вместе с сестрой, чтобы не остаться с Леночкой наедине. Ему было её жалко. На прогулке к ним присоединялась Лариса. Как обычно, молча, незаметно. Ходила за ними, фотографировала их. Она на всё была согласна, главное – быть рядом с Андреем. Родителям она давно сказала, что Андрей был женат и у него есть ребёнок. Папа поморщился, но тут же сказал, приободрив дочь:

– Ну, все бывает. Первый брак комом. Не бери в голову. Но и на высоте будь, не лезь в душу. Мужики этого не любят. Если он с тобой, там ничего уже нет, это ретроспектива.

Лариса и не брала. Поэтому у неё было легко на душе, проще. Андрей внешне был спокоен, сдержан, как всегда. Ничего не изменилось. Теперь они приезжали на работу вместе, уезжали вместе. Андрей ей не признавался в любви, но стал обязателен и заботлив. На праздничный уик-энд он пригласил её к своей маме в Баварию. Она радовалась, и ей было невероятно приятно – познакомиться с его мамой, тоже Ларисой.

В Баварию поехали не только они, но и его сестра с детьми. Немецкая родня встретила радушно, ни о чём не спрашивая. Каждый день экскурсия, каждый день впечатления и семейный ужин. Присоединились к ним и дети мужа мамы. Все фотографировались, все улыбались. У отчима Андрея была небольшая яхта, Лариса её осмотрела с удовольствием и взглядом специалиста. Общалась с отчимом на английском, задавала вопросы, рассказывала о парусных соревнованиях и особенностях конструкций новых яхт. Эти моменты Андрей любил. Когда Лариса становилась активнее, живее, когда он сам себе мог ответить, почему он с ней, зачем, стоило ли. Подобного рода вопросы он теперь часто задавал себе, чувствуя себя виноватым. Дома он собрал и отдал сестре все фотографии с Леночкой, какие-то мелкие сувениры и совместные покупки. Отдал даже торшер «Лена».

Купили Васеньке кучу подарков, причём Лариса тоже ходила с Андреем и его сестрой Катей по магазинам, показывая прикольные игрушки, смешные рисунки на толстовках. Кате Лариса понравилась, она будто бы и не чувствовала разницу. Поглядывая на брата и перекидываясь с ним словами, она понимала, что он уже «нормально», что уже всё хорошо. Это же понимала и мама Андрея. Лариса ей понравилась воспитанностью, молчаливостью, какой-то бабьей зависимостью и тем, что она глаз не сводила с Андрея. Опять же, по рассказам про родственников, про их увлечения она понимала, что Андрей снова сделал хорошую партию. А вообще – действительно разницы словно и не было. Ну разве что Леночка была веселее. Лариса Петровна всегда с оптимизмом смотрела в будущее.

В этой поездке только один раз Андрею стало грустно, память кольнула и вспомнилось кое-что: в последний вечер они вышли с Ларисой прогуляться вокруг дома и Лариса попросила его сфотографировать её у куста шиповника, точно так же, как просила его Леночка, на этом же месте… И потом эта фотка стала аватаркой на Леночкиной страничке. Леночка стояла у куста, потом достала из кармана цветок-заколку и воткнула в волосы на испанский манер, заулыбалась. Он вспомнил, как они потом целовались здесь же, как она побежала от него, оглядываясь и смеясь, как он её догнал и долго обнимал, сжимая в объятиях от яркого и мгновенного чувства счастья.

«Как хорошо на свете, но почему же от этого так больно?» – вспомнил Андрей слова Юрия Живаго из книги Пастернака. Эту любимую книгу Вероники он прочёл, чтобы покорить её, чтобы был повод поговорить. Да, истинные слова. Всё непросто, всё по кругу, и всё через самое сердце.

Андрей и Лариса стали жить вместе, через год поженились. Свадьба в Италии была неимоверно пышной и красивой. И снова Андрей, но теперь уже в тёмном костюме, туфлях. Снова жених, с оптимизмом заглядывающий в будущее. Снова муж, держащий в своей руке ручку молодой жены с видом полной уверенности и ответственности за взятое на себя обещание – «быть верным и рука об руку всю жизнь». На свадьбу родители Ларисы подарили молодым новый внедорожник «фольксваген». Новое кольцо, новая фотография на рабочем столе и переезд в огромную студию на Крестовском острове. Андрей продал свою квартиру и внёс часть суммы за это новое семейное жилье.

Совместные поездки, отпуск, но обязательно с Васенькой, знакомство родителей, фотографии и замена альбомов в Контакте на новые. Лариса, кстати, поменяла фамилию на Ильичёва. А Леночка так и не поменяла фамилию на свою прежнюю. Андрею было приятно, что его фамилия была всем так по душе.

Андрей всегда допоздна сидел в Контакте, заглядывал на странички своих «бывших» и интересуемых персон. При этом раздражался так, как будто видел всё наяву, блокировал кого надо, изменял настройки приватности. То выкладывал по 50 фотографий, то оставлял всего одну, то писал на стене разные цитаты по поводу, то очищал её полностью. Анализировал добавленные аудиозаписи, принимая их на свой счёт. Делал ответный ход.

Аудиозаписи отражали его сегодняшнее настроение и образ действия: то детские песни – образ «хороший папа», то рок-баллады с любовной лирикой типа «я всегда буду любить тебя, но ты…», то образ «вспоминая любовь», то песни с обличительными текстами типа «Баллада о Чейзи Лейн» – «ты – мерзкая штучка», то песни Розенбаума – «Иду один по городу», то Вагнер, если был совсем, мрачно зол, то «Ветер перемен» из «Мери Поппинс», если пребывал в тихом раздумье.

Он знал, что делает больно своим «бывшим», и делал это намеренно. Своего рода эмоциональный садизм стал его увлечением. Последний выложенный в Контакте альбом состоял из ста семнадцати фотографий – поездки с роднёй новой жены в Испанию, что красноречиво и подробно говорило о его недавней свадьбе, о рокировке в его жизни, достатке, благополучии, новых футболках family travel, в которые были одеты все участники поездки, что свидетельствовало о полной гармонии, взаимопонимании и приятии родственниками друг друга. На фотографиях были яхты, виллы, родители жены, Андрей в роли влюблённейшего из влюблённых или же серьёзного отца семейства за штурвалом, Лариса в банданах, которые ей абсолютно не шли, его всегда довольная мама с отчимом, принявшие приглашение семейно попутешествовать. И его маленький сын на руках новой жены. Да, и вроде Лариса с заметно округлившимся животом. Андрей Ильичёв умел быть беспощадным.