Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski

посмотрел на него, ожидая что это шутка, или тут скрыт какой-то подвох. Но Мезенцев продолжил шуршать рукой в рюкзаке с абсолютно спокойным выражением лица.

— Ты серьёзно? — удивился я. — То есть у тебя ПМ, у Вовки дробовик, а у меня газовая перделка?

— Тохан, ты больше всех переживаешь за то, что кто-нибудь пораниться. Вот из этого ты точно не поранишься. К тому же, ты счастливый обладатель честно купленного оружия. Потому что денег хватило только на него. Остальное я слямзил.

Мезенцев протянул мне маленькую коробочку из прозрачного пластика, в которой виднелись восемь патронов.

— Вот. Извини, других вариантов нет.

— Не грусти, Тохан, — Вовка хлопнул меня по плечу. — Хочешь, дам из обреза пальнуть?

— Так, — тут же деловито прервал его Игорь. — Никаких «пальнуть». Это все боеприпасы что у нас есть, так что бережём!

— Сказал человек, который совсем недавно рассадил кучу патронов, — ехидно заметил я.

— Так у меня тут ещё есть...

Мезенцев, хитро улыбнувшись, достал из рюкзака два снаряженных пистолетных магазина.

— Понятно всё с тобой.

Я покрутил в руках полученное оружие. Пистолетик полностью помещался у меня на ладони. На боку красовалась надпись «Перфекта» и был указан калибр в восемь миллиметров. Что это за зверь такой я понятия не имел, но производилось данное оружие в Германии.

«Что ж, — подумал я. — Должно быть лучше, чем ничего. Всё равно пригодиться.»

Я убрал пистолет и патроны во внутренний карман обдергайки, решив разобраться с ним чуть позже. Мезенцев тем временем закинул рюкзак за спину и снова взял тряпку, став старательно очищать забрызганную «кожанку».

— Гарик, давай я одним пальну, — предложил Вовка, примостив патронташ на поясе и уже вытащив дробовой патрон. — Ну чтобы освоить оружие, так сказать. Чтобы знать, что делать, когда дело до этого дойдёт.

— Будем надеяться, что не дойдёт, — поспешил уточнить я.

— Тохан, ты чего так напрягся? Надо же быть готовым...

Я посмотрел на Бабаха. Тот крутил между пальцами патрон и загадочно улыбался.

— Давай я прямо скажу, почему я напрягся. Это — оружие. Оружие сделано, чтобы убивать. Убивать, а не орехи колоть, или огород копать...

— Убивает людей не оружие, а другие люди, — философично протянул Мезенцев, выпуская струйку дыма.

— Соглашусь, — кивнул я. — Но против кого вы собрались его применять? Володя, вот ты готов так просто взять и в человека пальнуть? То, что Гарик готов, это мы уже выяснили.

— Тохан, я же в колёса целился. Не в людей, — пожал плечами Мезенцев.

— Вот, — подхватил Бабах. — А у меня вообще оружие охотничье. Против животных значит!

— Каких животных? — не унимался я, чувствуя, как внутри меня зашевелился червячок занудства. — Где ты их видишь?

— А бродячие собаки, к примеру? — Вовка явно не собирался сдавать своих позиций. — Стая таких тварей — весьма серьёзная угроза. Скажешь, такого быть не может?

Я открыл было рот, чтобы начать возражать, но подумал, что он прав. Действительно, такой вариант исключать не стоило.

— Я думаю, что Тохан имеет в виду немного другое, — протянул Игорь, закончив чистить куртку. — Давайте договоримся, что оружие используем только в целях самообороны. И в самом крайнем случае. При этом целимся куда-нибудь в мякушку, по возможности. В ногу, к примеру. Стволы лишний раз не светим. Не надо никому знать, что у нас есть, а чего нет. И вообще, Палыч, у тебя газовик. Вот по тебе и будем ориентироваться. Он не летальный, так что первое слово будет за тобой. Такой расклад тебе нервы успокоит?

Я облегчённо выдохнул и согласно кивнул.

— Вот и хорошо.

— Только поправка одна, — протянул я. — Бабаху и в «мякушку» лучше не палить. Разворотит так, что кровотечение не остановить будет...

— Пармезан, пармезан... — хихикнул Вовка.

Игорь выразительно на него посмотрел и добавил:

— Согласен. Володька ты — тяжёлая артиллерия. На самый крайний случай. Понял?

— Да понял я, понял. Давайте уже бахнем!

— Давай, — кивнул я.

— Бабах, одним словом, — хихикнул Гарик.

Вовка тут же радостно переломил обрез и, развернувшись к перепаханному полю, зарядил патрон. В мёрзлом воздухе раздался знакомый щелчок взведённого курка. В следующую секунду Вишняков вскинул оружие, упёр приклад себе в плечо и, сдвинув предохранитель, продавил спусковой крючок.

Морозную тишину разорвал оглушительный выстрел. Из ствола вырвалось огромное облаком сизого дыма и сноп искр догорающего пороха. Дробь разворотила огромный комок перепаханной земли метрах в десяти от нас.

— Твою мать! — невольно вскрикнул я, инстинктивно схватившись за уши.

— Чего так громко?! — вторил Мезенцев.

— Бабаха. Я буду звать её Бабахой! — радостно заключил Вован, снова преломив ствол и вытаскивая стрелянную гильзу.

Я невольно потряс головой, пытаясь разогнать повисший звон.

— Громкая шутка, — Гарик засунул палец в ухо.

— Это с непривычки, — улыбнулся Вовка. — Что-то вы совсем нежные.

С этими словами он поднёс ещё дымящуюся гильзу к лицу и вдохнул.

— Обожаю запах напалма по утрам, — процитировал он с довольным лицом.

«Ну-ну, тоже мне, апокалипсис наших дней... — подумал я. — Хотя, Бабах с Бабахой — вполне может и за апокалипсис сойти. Но всё же, почему Вовка так ловко с ружьём обращается, будто всю жизнь этим занимался? Я вот с газовиком своим позже разберусь, что куда нажимать и за что тянуть. Хотя, там просто всё должно быть, но всё равно. А у Вишнякова как-то сразу всё получилось... Странно».

— Я вот знаете, о чём подумал?

Мезенцев перекинул грязную тряпку через плечо и указал дымящейся сигаретой в сторону следов грязных покрышек буханки.

— Нет, — отозвался я.

— Повезло, что переход был так близко от гаража расположен.

— Можно было и пешком дойти, — кивнул Вовка.

— И от первого перехода, тоже не слишком далеко оказалось... — Гарик задумался.

— Лучше бы эти штуки в обе стороны работали, — не сдержался я.

Мезенцев и Володька хмуро на меня посмотрели.

— Простите, вырвалось, — вздохнул я, выставив руки вперёд в извиняющемся жесте.

Переход, или портал, или врата. В общем задний проход между мирами работал как система ниппель. Только в одну сторону. Вернуться через него было нельзя. Его даже не было видно. Вернее, его здесь уже и не было.