Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski

Но Бабах не нуждался в моих инструкциях. Он уже направил оружие в поле перепаханной земли и привычным движением отодвинул боковой рычаг с таким выражением лица, словно всю жизнь этим занимался.

— У тебя тоже кто-то из родных охотник? — поинтересовался я немного раздосадовано от того, что не удалось лишний раз поумничать.

— Не, — отмахнулся Бабах, поднимая стволы на уровень глаз.

— Откуда знаешь тогда?

— Так это, понятно же всё... — начал было Вовка, но тут же остановился и почесал затылок, сдвинув на глаза Игоревскую кепку. — Слушай, а ведь и правда. Меня же никто не учил, но как-то само получилось... Сюда патроны. Курки взводишь, флажок предохранителя сдвигаешь и бах, бах!

— Ага, бах-бах, потому что ты Бабах!

Гарик расплылся в улыбке довольный своим каламбуром.

— В пустую только курками не щёлкай, — протянул я, вспоминая дедовы наставления о том, как надо обращаться с ружьём.

На самом деле мне стало немного завидно от того, что обрез, если можно было так выразится, достался именно Вовке. Настоящий Макаров мне никогда держать в руках не доводилось, а вот дедушкину тозку я знал хорошо. В голове тут же всплыл один случай, после которого я понял, что оружие штука серьёзная и отношения требует к себе соответствующего.

Это было зимой. Может быть два, или три года назад. В общем девяностые подходили к концу и на горизонте уже маячил загадочный миллениум. Я приехал в Казахстан на зимние каникулы. Дед мой, Роман Захарович, хоть и был уже пенсионером, всё равно продолжал ходить на работу в сельский дом культуры, чтобы хоть как-то скоротать однообразные дни и чем-то занять голову. Бабушка, по своему обыкновению, закончив обеденные хлопоты прилегла отдохнуть. Я ходил по комнатам, наслаждаясь звуками потрескивающих в печи полешек и эмоциональным покоем.

Забредя в дедову комнату, я увидел охотничье ружьё, стоящее в углу в собранном виде. Надо сказать, что девяностые в Казахстане тоже были богаты на всякие дурные события. Хотя глухую деревню, вернее колхоз имени Тельмана, расположенный неподалёку от границы с Оренбургской областью, они особо не затронули. Впрочем, видимо на всякий случай, дед всё равно держал ружьё под рукой.

Недолго думая, я взял оружие, и первым же спонтанным желанием было просто «пощёлкать курками». Хорошо, что мозгов хватило сдвинуть боковой рычаг и посмотреть стволы. Конечно же тозка оказалась заряженной. Я так и простоял полминуты, словно навсегда записывая себе в подсознание программу о том, насколько надо быть осторожным с оружием. А то щёлкнул бы я тогда курками... Ладно хоть не было никого, а стволы просто в стену смотрели. В общем оружие я разрядил, и деда вечером предупредил, что патронов там нет.

Поэтому глядя сейчас на то, как Бабах крутит в руках обрез, я ему по-хорошему завидовал. Всё-таки знакомая была вещица. Правда какие-то рукозады безбожно надругались над стволами, когда спиливали их. Так плохо это сделать надо было ещё постараться. Даже издалека были видны неровные края, запиленные под разным углом. Но при этом почему-то эти гении оружейной мысли оставили приклад. Со спиленными стволами ружьё бесспорно стало компактнее, но всё до удобности обреза было ещё далеко.

«А ведь бабушка с дедом будут ждать в гости этой зимой... — подумалось мне. — А что будет, когда узнают, что я пропал? Они же с ума сойдут... Вот чёрт...»

— Так, это тоже тебе, — Гарик достал из рюкзака широкий поясной ремень, на котором болтались два старых, ещё советских патронташа на восемь патронов. — Ну-ка, Тохан, посмотри. Ты должен в этом деле разбираться, что там по патронам?

Я, быстро отгоняя от себя тоскливые мысли, взял протянутый ремень.

— Ого, кожа настоящая! — чрезмерно заинтересованно воскликнул я, с трудом сдёргивая фиксирующий язычок. — Редко пользовались им, что ли? Туго идёт.

— Так, давай, расскажи мне, какую дичь этим завалить можно, — тут же заинтересовался Володька с нескрываемым блеском в глазах. — Утку или кабана?

Я добродушно улыбнулся.

— Какую утку, Вован? С такими обрезками стволов тебе к ним метров на двадцать надо будет подобраться, и то не факт.

— Ничего. Главное оглушить, а там прикладом добью.

— Ага, и кабана?

— И кабана.

Гарик добродушно засмеялся, выпуская дым.

— Ну-ну, — покивал я, изучая маркировку патронов. — Значит смотри. В этом патронташе, правом получается, когда ремень нацепишь, у тебя восемь пулевых патронов. Там пуля это просто шар свинцовый, которым в даль стрелять не самая лучшая идея. А с такими стволами — тем более. Но с близкого расстояния влупит так, что мало не покажется. А вот во втором всего пять патронов. Четыре нуля. Это, если мне память не изменяет, дробь. Причём очень крупная...

— Картечь? — поинтересовался Мезенцев.

— Слушай, ну для какой-нибудь несчастной утки, почти картечь.

— Это хорошо или плохо? — Вовка недоумённо на меня посмотрел.

— Зависит от поставленной задачи, — я пожал плечами. — Но с близкого расстояния раны будут чудовищными.

Мне пришлось сделать максимально умное лицо и знающий вид. Хотя на самом деле я не имел ни малейшего представления, о том, что крупная дробь сделает с телом при попадании с близкого расстояния. Но, что-то мне подсказывало, что ничего хорошего ждать не стоит. Даже теоретические размышления о том, что Вовка будет вынужден пустить в дело обрез курковки, вызывали во мне сильный страх.

— Всё запомнил?

— Ага. Тут пули, тут картечь. Давай уже.

Вовка нетерпеливо забрал у меня патронташи и накинул их себе на плечо, взяв тозку двумя руками.

— Бабах, ты в таком виде на разбойника с большой дороги похож, — заключил Мезенцев.

— Я ковбой Мальборо, ёптить!

— Слушай, давай без шуток, — заволновался я. — Бабахалку свою заряженной не держи. Тут курки внешние, чёрт её знает, оттянешь случайно и выстрелит.

— Тохан, всё в порядке, — с очень серьёзным видом протянул Володя. — Я же не дурак.

Мезенцев скептически на него посмотрел.

— Ладно, — продолжил я. — Давай, Гарик, это по-любому ещё не всё. Ведь так?

— Конечно, — Игорь запустил руку в рюкзак. — Это вот, для тебя.

Помимо моей воли губы расплылись в довольной улыбке, и я замер в предвкушении. В следующую секунду мне в ладонь лёг маленький, холодный, чёрный пистолет. Скорее даже пистолетик.

— Это что?

— Газовый, — ответил Игорь.

Я