Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski

чтобы эта идея показалась мне гениальной. И как мы раньше до неё не додумались, а ведь это была далеко не первая пьянка.

— Я в игре! — хихикнул я, присоединившись к другим участникам соревнований.

В осенних сумерках раздались звуки расстегиваемых ширинок и пьяные хихиканья.

— Так, — продолжил руководить Мезенцев. — Стартуем на счёт три...

— Гарик давай быстрей, — протянул Бабах.

— Да, — согласился я. — Пипирка мёрзнет...

— Не перебивайте, — засмеялся Гарик. — Каждый идёт по своей полосе и целиться аккуратно. Вперёд, а не кроссовки соседа! Я это тебе, Бабах, говорю!

— Скорей, Мезенцев, ёптить! — не унимался Володя.

— След не должен прерываться! Засчитываем только прямую линию, иначе...

— Да ну тебя! — воскликнул Вовка и его тёмный силуэт, переваливаясь сбоку на бок на шарнирных суставах, рванул в полумрак аллеи.

— Нет, Бабах, это фальстарт! — засмеялся Гарик.

Я тоже включился в соревнование. Хорошо, что место было безлюдное и никто не видел этого со стороны. Хотя, может быть какой-нибудь припозднившийся работяга и шёл на встречу. Но что-то мне подсказывало, что, заметив три столь странно движущихся силуэта, он явно предпочёл бы свернуть или остаться незамеченным. В любом случае, нам было очень весело.

По итогам замеров, произведённых судейской комиссией в составе Мезенцева, Бабах был признан победителем. Даже не смотря на откровенный фальстарт. Что ж, это было не мудрено, так как по объёму уничтоженного пива он тоже выступал явным фаворитом.

А далее День панка окончательно вступил в свои права, полностью окутав сознание алкогольным опьянением. Скромная закуска в виде колечек и чипсов давно была уничтожена, а сумка с каждым шагом становилась всё легче и легче. В начале одиннадцатого мы снова оказались на Меридиане. Пора было собираться по домам. Но, несмотря на приложенные усилия, на дне сумки ещё позвякивало несколько бутылок.

— В меня пиво больше не влезет, — заплетающимся языком протянул я. — Никогда бы не подумал, что когда-нибудь такое скажу.

— Я бате пару бутылок заберу, — отозвался Вовка. — Если никто не против.

— Не против, — кивнул я.

— Тохан, а сколько там? — уточнил Мезенцев.

Я откинул клапан и, с трудом сосредоточившись, пересчитал содержимое.

— Пять...

— Литров?! — тут же воскликнул Вовка.

— Бутылок...

— Так, — Гарик остановился и деловито запустил руки в сумку. — Финальным соревнованием Дня панка будет... Будет... Ну-ка, помогите придумать. Должно быть что-то такое, воистину панковское! Бунтарское!

— Панки не поддираются! — тут же выкрикнул Бабах окончание старого анекдота.

— Придумал! — улыбнулся Мезенцев. — Будет, бир батл!

— Пивная битва что ли? — перевёл я.

— Именно. — Мезенцев достал три бутылки и протянул по одной нам с Вовкой. — Правила просты, открываем, и обливаем противника...

— Да ты буржуй! — хихикнул я. — Так просто пиво разлить!

— Раз в год можно.

— Как скажешь...

Я запустил руку в карман обдергайки и достал открывашку. Ту самую, которая была призвана подпирать собой весь мир.

Мы находились у обочины Меридиана со стороны авто развала «Искра». По левую руку поднималась большая земляная насыпь, поросшая высокой травой. По правую, за широким дорожным полотном, виднелись железнодорожные пути и ровные ряды гаражей.

Встречных машин не было. Скорее всего виной тому была большая разрытая яма, тянущаяся вдоль обочины. Видимо дорожники или коммунальщики проводили какие-то работы. Может быть дальше стоял знак объезда, просто мы до него ещё не дошли.

Хоть пиво и считается слабоалкогольным напитком, употребили мы его столько, что мне казалось будто я вижу, как струиться жёлтый свет дорожных фонарей. Он словно мерцал и переливался, охватывая мощные лампы сгустком волнующей энергии.

«Или плазмы... — подумал я. — А что, если я вижу плазму? Плазма, это четвёртое агрегатное состояние вещества... Ну всё, Тохан, ты просто в хламину. Надо хоть как-то до дома добраться. Но лучше подождать, когда все лягут. Чтоб проскочить в свою коморку и сразу баеньки... И жвачку пожевать, что ли...»

— Начали! — услышал я оклик Мезенцева.

— Чего?

Стоило мне поднять голову, как я тут же увидел радостно прыгающего Бабаха, заткнувшего горлышко бутылки большим пальцем на манер победителя формулы один. Я только и успел что повернуться спиной, когда пенные брызги с характерным звуком разбились о искусственный материал обдергайки.

— Ну, Тохан, чего копаешься?! В бой! — призывал Мезенцев, предусмотрительно вышедший из зоны поражения Бабахской бутылки.

— Да чтоб тебя... — только и успел протянуть я, сорвав пробку с характерным звуком.

В происходящем не было никакого смысла, но в этом и была вся прелесть. Живые, неподдельные эмоции. Может быть, не самые высокоинтеллектуальные, зато искреннее. Как же тогда всё было просто! В тот миг, пока мы бегали друг за другом с пивными бутылками, время окончательно остановило свой бег. В таком состоянии я видел не только то, как струиться свет дорожных фонарей. Я словно в замедленной съёмке наблюдал каждую пивную каплю. Я любоваться их неспешным полётом в морозном осеннем воздухе и множеством сопровождающих это действие оптических метаморфоз. И хоть тело двигалось столь же медленно, зато кристально чистое сознание унеслось далеко вперёд, словно разрезав ткань пространства и времени в наслаждении моментом.

Бир батл окончился ничьей. Да по-другому и быть не могло. Как можно определить победителя, если все оказались облиты с ног до головы. Мы стояли и смеялись посреди дорожного полотна, несколько квадратных метров которого было залито пивом. Чарующий аромат «челябинского тёмного» смешивался с морозным воздухом и запахом опавшей листвы.

Меня распирал искренний и добродушный смех. Сделав неосторожный шаг назад, я запнулся пяткой о бордюр и завалился на бок.

— Тохан, не падай! Ты же не курс рубля! — пошутил Вишняков.

Я, продолжая смеяться перекатился на спину и раскинул руки, распластавшись на дорожном полотне. Вестибулярный аппарат, функционал которого давно был нарушен алкоголем, с трудом справлялся со своей задачей. Мне казалось, что земля подо мной медленно, но настойчиво меняет угол наклона. Словно ещё чуть-чуть и я покачусь следом за ней, повинуясь непреодолимой силе.

— Палыч, ты там живой? — пробился сквозь шум в ушах голос Мезенцева.

— Да, — расслабленно протянул я. — Плазма... Асфальт состоит из плазмы, и я покачиваюсь на её волнах... Всё в мире есть энергия... Мы состоим из энергии!

— Всё, Тохану больше не наливать! — заключил Вован.

— Понятно всё с тобой. Пойду