Основы теории построения концептуального научного объекта «язык». Внешние и внутренние основания - Галина Исенбаева

Таким образом, подход к языку как к знаковой системе, как к когнитивному инструменту образует питательную среду и для выявления, и для использования исследователем содержательных и действенных логических компонентов в деле создания теории и практики порождения научного объекта.

Кратко охарактеризуем ряд самых необходимых логических представлений, раскрывающих содержание знака в логике и подлежащих освоению лингвистом-когнитологом в первую очередь.

Знаком в логике называется материальный объект, выступающий в познании и процессе общения представителем другого объекта, ситуации, действия, состояния, свойства или отношения – всего, на что требуется указывать.

Основными функциями знаков являются: выделение объектов познания и мысленное оперирование с ними. Поэтому знак должен быть, во-первых, чувственно воспринимаемым, и, во-вторых, он должен быть связан естественным образом или по установлению с обозначаемым.

Обозначаемое называется значением знака. Каждый знак указывает на свое значение каким-то особым способом, связывается с ним посредством определенной информации об обозначаемом, которая либо содержится в материальной природе знака, либо приписывается знаку.

Способ, которым знак указывает на свое значение, иначе говоря, информация, которую несет знак об обозначаемом, называется смыслом. Как показывает Е. К. Войшвилло, смысл знака – это такая характеристика обозначаемого им объекта, которая позволяет однозначно мысленно выделить этот объект из множества других объектов. Точнее говоря, это есть некоторая совокупность признаков, такое описание предмета, ситуации, вообще того, что составляет предметное значение знака, является отличительным для этого объекта. Иначе – это связанная со знаком информация о предмете, которая достаточна именно для мысленного выделения этого предмета [25, c. 48]. Смысл – это то, что понимает человек, производящий или воспринимающий знак, та мысль или представление, которое вызывает знак в его сознании.

Одни знаки сами по себе, по своей физической природе определенным образом указывают на обозначаемое, несут некоторую информацию об обозначаемом. Они имеют собственный смысл [87, c. 9].

Другие знаки сами по себе никакой информации об обозначаемом не содержат, и для людей, использующих такой знак, он может иметь разные смыслы. Эти знаки не имеют собственного смысла, смысл им придается, поэтому говорят, что они имеют только приданный смысл [87, c. 9].

В процессе создания концептуального объекта и установления у него системных свойств потребовали применения принципы употребления языковых знаков и знаков вообще: однозначности, предметности и взаимозаменимости [87, c. 9].

Принцип однозначности требует употреблять знак языка в каждом процессе рассуждения с одним и тем же значением.

Принцип предметности говорит о том, что, высказывая нечто о каком-то предмете или классе предметов, нужно употреблять знак этого предмета, а также знак того, что высказывается, но высказывание при этом относится не к знакам, а к самим предметам. Необходимо различать в одном языке объектный и метаязыковой уровни.

Принцип взаимозаменимости предполагает, что любой знак в составе сложного знака может быть заменен другим знаком с тем же значением, и при этом значение сложного знака не изменится. Выявленные в ходе исследования способы извлечения, структурирования, производства, преобразования, фиксации, хранения знания об объекте, заключенном в тексте научной дефиниции, формировались в полном соответствии с указанными принципами. Применение этих принципов в качестве операторов в условиях смыслового отношения тождества (эмпирическим материалом являлись тексты явных конъюнктивных научных дефиниций) служило установками для поддержания гомогенного мыслительного процесса и способствовало итерации циклов конструкторской деятельности. Иначе говоря, все задачи касались «одного и того же объекта» и решались одним способом. Эта ментальная ситуация эквивалентна тому, что в математике называется осознанностью и предполагает типологичность связи трех компонентов решения задачи. Отсюда следует, что для данного типа задач существует одна единая связь трех компонентов: понимания поставленной задачи, представления конкретной ситуации и соответствующего построения порядка действий, не меняющаяся внутри возможных вариаций в самом типе. Принадлежность задач к одному типу выявляется в логическом анализе деятельности решения задач и употребляемых в ней средств. При этом к одному и тому же типу относятся задачи, решаемые одним способом. Логически анализируемый способ решения выступает как норма решения, которая должна быть усвоена индивидом [1, c. 379]. «Устанавливать общее положение, которое может стать большей посылкой силлогизма, не обязательно путем наблюдения всех частных фактов, подходящих под данное положение, а достаточно для его установления привести основания, доказывающие его необходимость. И поскольку именно такое положение становится большей посылкой силлогизма, то, подводя под него частный случай, мы заключаем к такому частному случаю, который вовсе не принимался во внимание при формулировании общего положения. Поэтому шаг вперед в познании действительности в результате таких умозаключений очевиден и неоспорим» [190, c. 110].

Привлечение данных логической науки, касающихся арсенала систематических форм мышления (без которых научное мышление невозможно, это определения, классификации, доказательства, логические методы, связанные с анализом лингвистических данных опыта), получило регулярный характер и осуществлялось на всех этапах исследования.

Осуществление логических процедур анализа и порождающего синтеза (наряду с обобщением, систематизацией, классификацией и др.) в процессе выявления технологии, порождающейся деятельностью и производства понятийного знания, необходимость фиксации продуктов понимания потребовали операционализации логических понятий аналитических и синтетических суждений. Впервые в ясной форме разделение суждений на аналитические и синтетические было осуществлено немецким философом И. Кантом. Аналитическим суждением Кант называл такое суждение, предикат которого уже входит в содержание субъекта и, таким образом, ничего не добавляет к тому, что мы знали о субъекте. Синтетическим же, согласно Канту, является такое суждение, предикат которого добавляет что-то новое к содержанию субъекта.

Считается, что только синтетические суждения выражают новое знание, а аналитические представляют собой тавтологии, не содержащие никакой новой информации. В то же время следует иметь в виду, что различие между аналитическими и синтетическими суждениями не является строгим и четким, ибо наши понятия в процессе развития познания изменяют свое содержание, включают в него новые признаки, а это приводит к тому, что какие-то синтетические суждения становятся аналитическими [54, c. 14-15].

Синтез представляемой в работе теории с логикой осуществлялся и по линии культуры мышления, то есть с практической логикой.

В своем исследовании автор придерживается той точки зрения, согласно которой язык как предмет не может быть организован сложным образом и быть абсолютно рациональным объектом. В отличие от логики, изучающей отраженные в языке формы мышления, лингвистика изучает формы языка. Не вызывает никаких сомнений общая тенденция переориентации логики с анализа языков математических теорий на естественный язык [135, c. 6]. В пользу минимальной математизации и логизации теории естественного языка говорит и такой аргумент, как создание достаточно мощной формальной теории языка в основании искусственного интеллекта [135, c. 6].

Как теоретическая, так и практическая логика предъявляют требование исполнения логических законов (принципов): тождества, противоречия, достаточных оснований, доказательности.

Построение концептуального пространства предметной области, осуществление навигации по этой области осуществлено с соблюдением закона тождества: предмет обсуждения должен быть строго определен и не может меняться до конца обсуждения. Выполнение этого закона обеспечило устранение разногласий в определениях и понимании предмета обсуждения на всех этапах исследования как построения единого длинного мыслительного хода. Единое понимание системы лингвистических понятий и предмета деятельности устраняло несогласованность в ментальных действиях исследователя, способствуя единому толкованию цели деятельности и предмета осмысления. Соблюдение этого закона приближает к созданию и использованию естественной экспертной системы, которая должна строиться у каждого исследователя на базе определенных информационно-логических моделей. Различия же в определениях понятий, в выборе формализованных представлений могут послужить причиной рассогласования данных между различными учеными и соответственно между пользователями этих систем.