Основы теории построения концептуального научного объекта «язык». Внешние и внутренние основания - Галина Исенбаева

Высказывается и такое мнение, что «дать упорядоченную картину языка как динамической сущности, состоящей из индивидуальных и неповторимых творческих действий, нарисовать эту картину так, чтобы она сделалась объективированным предметом научного наблюдения, описания и критики, представляется крайне затруднительной, если не вовсе неосуществимой задачей» [7, c. 99].

Одни ученые полагают, что системная модель, стремящаяся к созданию непротиворечиво упорядоченной картины предмета, оказывается значительно менее «экономным» способом обращения с языком [33, c. 71]. Другие высказывают мнение о том, что именно стремление сделать лингвистику «точной» наукой, а как следствие этого возможность постоянной проверки предсказательной силы описания, является важнейшим фактором, стимулирующим ее развитие [162, c. 23].

1.2.2. Кооперация логики и когнитивной лингвистики по основанию общности понимания языка как знаковой системы

Какие бы мнения ни высказывались, бесспорным требованием к научному лингвистическому исследованию, связанному с гносеологической проблематикой, является требование исполнения методологических принципов или требований к лингвистическому познанию. Предпринятое исследование выявило повышенную ответственность лингвиста-когнитолога за организацию познавательно-методологического обеспечения диалектического движения его мысли в процессе ментального моделирования научного объекта. Это привело автора к необходимости учитывать взаимодействие диалектической и формальной логики. Диалектико-логические принципы и приемы познания не только не делают излишними законы и правила логики формальной, но могут быть реализованы только на основе их строгого соблюдения. Сделаем пояснение. Так, выполняя регулятив диалектической логики, мы исходим в монографии из установления целого ряда познавательных противоречий. Нами прослеживается взаимодействие сторон противоречия в определении языка, его свойств, выявляется возможность организации познания по задачному типу, выявляется антиномия содержания и объема в структуре понятия, используется категориальная пара «абстрактное – конкретное» при построении матрицы понятия, модели «охвата» и пр. Следуя методологии формальной логики, мы подходим к организации познания как к строго детерминированному умственному процессу, опирающемуся на законы мышления – тождества, исключенного третьего, достаточного основания и др., на правила производства суждений в их разновидности, их обоснование, доказательство и т. д.

Таким образом, одной из задач предлагаемого исследования становится задача спецификации принципов и приемов мыслительной деятельности на области лингвистических данных (данными называются все величины, участвующие в решении задачи), способной обеспечить построение понятийного объекта и отвечающей требованиям диалектической и формальной логики. С помощью языка осуществляется формирование мысли, в языковых же формах выражаются результаты познания. Следовательно, нам нужно показать, как, каким образом язык выполняет эту функцию, как слова и словосочетания в составе научного определения являются представителями объектов в нашем сознании, выполняя роль их знаков.

Поэтому создание концептуальной модели языка и знания о нем трудно переоценить, так как это поможет не только создать прецедент реализации междисциплинарного информационного подхода в гуманитарной дисциплине, но и коренным образом пересмотреть содержание языкового образования, фундаментом которого по сей день является тезис о неоднородности, беспредметности языка, о том, что его усвоение не дает человеку непосредственных знаний о реальной действительности. Основу сегодняшнего предметного содержания языковых дисциплин составляет языковое знание в виде правил, закономерностей, программ решения задач, что, в силу «беспредметности» языка, относится к построению речевой деятельности. В нем нет отдельных тематических разделов, «овладев знанием которых учащийся испытывает удовлетворение», тогда как в других дисциплинах они самоценны, как присущие самой науке и выявляющие ее закономерности [48, c. 33-35].

Ни зарубежная, ни отечественная лингвистика не располагают методологической разработкой в области создания логической схемы, которая бы изображала целостные и полные теоретические лингвистические единицы мышления, знания и деятельности или, иными словами, методологии лингвистического познания.

Как вполне справедливо отмечает В. Н. Базылев, «человеку с трудом даются метаязыковые способы рефлексии: это требует всегда специального обучения. Представить мир в виде коня проще, нежели представить себе мир в виде материи» [7, c. 102]. Требование методологии науки о соблюдении непременного условия и предпосылки выделения из общего «смыслового облака» понимающей и мыслительной работы идеальных объектов мысли и фиксации их в материале знаковых схем [198, c. 281] для когнитивного научного исследования предстает непреложным законом.

В соответствии с общей схемой системно-структурной инженерной методологии Г. П. Щедровицкого исследователю (уже обладающему предметноспецифическим знанием) предварительно необходимо иметь две группы специальных знаний, поскольку накопленные языкознанием знания не дают целостного конкретно-мысленного объекта (предмета) «лингвистическое знание».

Эти накопленные знания могут выступать лишь в качестве объектов для дальнейшей обработки в связи с тем, что они операционально не могут ответить на вопрос: чему учить по языку? – в связи с тем, что господствует мнение о беспредметности языка. Первую группу специальных знаний составляют разнообразные знания о тех объектах, которые создаются конструктивно-методологической и проектно-методологической мыследеятельностью. Это – обязательное требование всякой продуктивной работы, не имеющей прототипов: поскольку методологическое конструирование и проектирование поставляет в научные, инженерные и управленческие предметы определенные организованности, функционирующие дальше по законам этих предметов, то для проектирования необходимо знать назначение и функции этих организованностей, требования к их морфологии.

Для второй группы знаний необходимо иметь методики и понятийные средства самого методологического конструирования и проектирования.

Эти два типа знаний должны войти в «тело» методологического конструирования и проектирования и использоваться там в качестве средств; однако ясно, что до этого они должны быть где-то получены [198, c. 105].

Но область инженерного умственного действия является для филолога областью неведомой, его к ней не готовят. Целевые установки его профессиональной подготовки даже не содержат методик систематического образования и развития понятий. Возникает объективная необходимость в объединении разных знаний в одном многостороннем знании об объекте «язык», то есть в объединении в едином процессе или потоке мышления знаний самого разного типа – естественно-научных, исторических, конструктивно-технических, логических, эпистемологических и т. д.

Разработанное знание об этих видах объектов, оперировании с ними предоставляет в первую очередь искусственный интеллект, который «иногда отождествляют с исследованием интеллектуальных функций, считая искусственный интеллект методологической дисциплиной, связанной с открытием и каталогизированием эвристических методов, используемых человеком» [82, c. 38].

Описательное знание не обеспечивает его обладателю подстройку и коррекцию структуры поля лингвистического знания (отсутствие в светлом поле сознания структурированного понятийного образования); базы знаний (нет доступа к современному состоянию языковедческого знания, «его «горячим точкам», т.к. содержанием профессионального образования предусматривается изучение «наиболее устоявшихся бесспорных вопросов») [57, c. 290]. Такого рода знание базируется не на логическом, а на ассоциативном методе построения знаний. Основными операциями ассоциативного мышления являются: ассоциации, приобретенные на основе различных связей; припоминание прошлого опыта; пробы и ошибки со случайными успехами; привычные («автоматические») реакции и пр. Лишь инженерное (когнитивное) обеспечивает его увязку, его точность, его целостность, системность. Оно, в свою очередь, базируясь на критериях традиционной логики, обеспечивает точность, валидность, непротиворечивость общих понятий, рассуждений и выводов [29, c. 87-88].

В логике языком называется система знаков, служащая средством познания, хранения информации и общения [87, c. 9-10], логику язык интересует именно как средство познания [25, c. 42], это есть знаковая система, служащая для целей коммуникации и познания [53, с. 15]. Основными функциями знаков являются: выделение объектов познания и мысленное оперирование с ними. Поэтому знак должен быть, во-первых, чувственно воспринимаемым, и, во-вторых, он должен быть связан естественным образом или по установлению с обозначаемым.