Купленная. Игра вслепую (СИ) - Владон Евгения

— Можешь верить, можешь нет, дорогой, но я сейчас трезва, какой вообще еще никогда не была до этого. И я здесь, чтобы нарушить клятву, данную твоей матери, а также для того, чтобы вернуть часть принадлежащего тебе по праву груза. То, о чем я тебя предупреждала несколько недель назад в твоем кабинете. То, во что ты, скорее, не поверишь, поскольку в собственную "правду" всегда верить проще и легче, чем в голые факты. И за свои грехи надо отвечать, нравится тебе это или нет.

— Боюсь, в этом мире не найдется ничего такого, что способно перекрыть пережитый мною ад за все содеянное, включая ответки за все ТВОИ умопомрачительные грешки. Может они и не идут ни в какое сравнение с моими, но зато тянут за собой такой пласт непомерного дерьмища, что под ним запросто можно и целый город захоронить. По крайней мере, наше прошлое уже давным-давно под ним покоится и, скорее даже, успело разложиться до самого основания…

— Тогда почему ты позволил ему взять над тобою верх и дошел до такого? Или скажешь, что это были действия полностью контролирующего себя человека? И они все должны превращать нашу жизнь в реальный ад, поскольку по-другому ты просто не умеешь? Надо все довести до полного абсурда и покалечить судьбы сразу нескольким людям? Я уже молчу об этой несчастной девочке…

Ее голос снова будто бы срезался от пережавшего горло болезненного удушья, а глаза передернуло темно-сизой дымкой под более интенсивным слоем слез. Даже указательным пальцем показала куда-то в сторону. Наверное, в присутствие невидимого призрака своей юной соперницы.

— Что она тебе такого сделала, или что сделал твой сын, чтобы нужно было дойти до такого?.. Она же еще РЕБЕНОК. Господи… Как тебе вообще могло прийти ТАКОЕ в голову? Или после того, как ты избил едва не до смерти собственного сына, на другие жизни тебе уже и вовсе посрать? Ты скоро и детям начнешь резать глотки только потому, что они не ТАК на тебя посмотрели и не то тебе сказали?..

— Может хватит называть Кирилла моим сыном? А то это начинает уже откровенно нервировать…

— Может хватит уходить от темы и строить из себя неисповедимого господа бога? — она впервые позволила себе повысить голос, впервые перебив его и нисколько при этом не испугавшись превысившего у нее лимита смелости. — Как ты вообще дошел до такого? Тебе самому не тошно от себя? Или ты настолько прогнил буквально насквозь от этой своей абсолютной власти и вседозволенности, что уже банально перестал отличать черное от белого? Главное, чтобы все было только по-твоему. Чтобы все смотрели преданно в твой рот и внимали, затаив дыхание, каждому вылетаемому оттуда слову. Других раскладов ты не признаешь. И даже не допускаешь мысли, что что-то может пойти не так. Что твой сын может впервые в жизни влюбиться, еще и взаимно. Но ведь он влюбился, оказывается, не в ту и не так. За это нужно наказать обоих, прихватив по ходу еще парочку ни в чем перед тобой невиноватых жизней. Сколько еще должно погибнуть совершенно непричастных к твоей личной жизни душ, чтобы ты вдоволь насытил собственную прогнившую душонку? Ей богу, лучше бы ты убил меня, если бы это хоть как-то остановило весь этот кошмар и не довело нашего сына до койки в психушке. Да, дорогой. Можешь теперь возрадоваться и отпраздновать свой долгожданный триумф. Его перевели в психиатрическое отделение и теперь будут пичкать убойными транквилизаторами, чтобы вытащить из его нынешнего состояния оцепеневшего овоща. И да, дорогой. Еще бы максимум сутки, а то и меньше, и он бы присоединился к своей Джульетте на том свете от банального обезвоживания. Но что-то мне подсказывает, именно этого ты и добивался. Того, чего не дождался когда-то от меня.

— Тебе лучше вернуться домой и тоже принять что-нибудь из очень хорошего успокоительного.

В какой-то момент ему показалось, что Рита сейчас опять его ударит. Интересно, остановил бы он ее в этот раз, если бы она не взяла себя вовремя в руки?

— А с чего тебе вдруг беспокоиться о моих нервах? Ты только что чуть было не довел нашего ребенка до гробовой доски и…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я тебя уже просил не одну тысячу раз — не называть Кирилла НАШИМ СЫНОМ И РЕБЕНОМ, — и он тоже впервые за весь день так и не удержался, повысив голос и чуть было не сорвавшись до крика.

— Я называю вещи и людей своими именами, нравится это тебе или нет, — Рита в свою очередь не побоялась усилить диапазон собственного голоса еще на несколько децибел, чтобы перекрыть им прессующий баритон мужа. — И Кир всегда был твоим сыном. ВСЕГДА. Тебе даже сама природа тыкала этим в лицо вашим внешним сходством. Но тебе, видите ли, этого мало, нужно чтобы в нем все было только от тебя, включая один разнесчастный сперматозоид, который мог бы оплодотворить одну несчастную яйцеклетку. Ведь это бы все тогда изменило…

— Конечно, какая несущественная мелочь, подменить бесплодного братика на более плодовитого и всего-то разочек или два переспать со вторым. Это же на благо будущего семьи Стрельниковых, подставить свою дырку под член другого.

— МЫ НЕ СПАЛИ с Валерием. Никогда и ни разу. Даже если он об этом и мечтал, то НИКОГДА, ни при каких обстоятельствах этого не показывал.

— Да неужели? Так вы обменялись жидкостями воздушно-капельным путем? — у Глеба даже лицо разгладилось от столь неожиданного поворота в истории, которую давно было пора закопать на веки вечные, как горстку прогнившего до основания праха. Свой коронный смешок-выдох он тоже не смог сдержать, едва не хохотнув в голос. — Или еще лучше. Вам подсобил святой дух в виде небесного голубя…

— Естественно, что может быть нелепей непорочного зачатия, особенно в наши дни, когда искусственное оплодотворение сейчас может сделать любая желающая, были бы для этого деньги или, на крайний случай, сердобольный донор вроде твоего брата "близнеца"? И все это на фоне того факта, что именно твоя мать подсказала, а потом и помогла все это дело провернуть, да-да, дорогой, у тебя за спиной. Это же так сложно, ввести порцию свежей спермы в стерильном кресле у гинеколога согласившейся на данную процедуру особе. Сложнее, наверное, сделать это самой в домашних условиях без чужой помощи. А так, да. Задачка по ядерной физике наивысшего уровня. По-другому ведь зачать никак. Только если лечь с кем-то в постель и хорошенько с ним потрахаться, и желательно в нескольких позах и несколько раз. Что ты, в первую очередь, и не преминул нарисовать в своем очень богатом на такие фантазии воображении. Так ведь проще и быстрее, обвинить кого-то в предательстве, в измене, еще в каких-нибудь смертных грехах, чем разобраться напрямую, как же было на самом деле. Лучше выпотрошить одного из "любовников" и тем самым наказать ВСЮ семью…

— Ты… ты все это просто придумала… с ходу. А может и намного раньше… Так сказать, держала про запас для подходящего случая… — разумеется он не поверил, пусть при этом его и обдало подкожным кипятком вскипевшего в крови адреналина, ударив ослепляющим рикошетом в голову с мощной отдачей по сердцу. И по дрогнувшему голосу тоже. Но, скорее, не предсказуемым в такие моменты страхом, а защитной яростью. Он даже не заметил, как интуитивно сжал ладони в кулаки, зато прекрасно ощутил, как его потянуло сомкнуть их на горле раздухарившейся не на шутку Риты Стрельниковой.

— Как будто я ждала от тебя другой реакции, что тогда, что сейчас. Я уже говорила. В банальную правду всегда сложней поверить, проще жить с успокаивающей душу ложью собственного производства. Так намного легче, да и совесть не трепыхается под семью замками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Убирайся… Вон с моих глаз…

— Конечно, милый. Я обязательно уйду… С такими демонами надо бороться только в полном одиночестве, без свидетелей. Хотя, бьюсь об заклад, ты и сам допускал в свою голову подобные мысли и не раз. Уверена, ты хотел найти правильную лазейку, но так и не сумел. Гордыня не позволила…

— Просто уйди… пока этот пол не украсил контур еще одного трупа…

Нет, он не шутил и был сейчас настроен на многое, потому что… Невозможно в такой день принять подобный удар и не натворить новых глупостей.