Память огня - Роберт Джордан

Подобный аргумент представлялся Эгвейн несущественным — шончан завоеватели. С чего им волноваться о законности своей власти? Однако Фортуона, казалось, задумалась над ее словами. Она нахмурилась раздумывая.

— Это… хороший аргумент, — наконец сказала Фортуона. — Они не примут нас. Они глупы, отклоняя мир, который мы им предложили, но они все равно сделали это. Очень хорошо, мы оставим Тремалкин, но добавим условие к нашим соглашением, как это сделали вы.

— И ваше условие?

— Вы объявите в вашей Башне и во всех своих землях, — сказала Фортуона. — Любой марат'дамани, которая пожелает прийти в Эбу Дар и быть должным образом обуздана, должно быть позволено это.

— Вы думаете, что люди хотят носить ошейник? — Она была сумасшедшей. Она должна была быть.

— Безусловно захотят. — сказала Фортуона. — Иногда в Шончан мы пропускаем в своих поисках способных направлять. Когда они это понимают, сами приходят и требуют надеть ошейник, как положено. Вы не будете им в этом препятствовать. Вы позволите им являться к нам.

— Я обещаю вам, никто не захочет.

— Тогда у вас не возникнет трудностей сделать это объявление, — сказала Фортуона. — Мы пошлём эмиссаров, чтобы обучить ваших людей преимуществам дамани — наши учителя придут с миром, так как мы сдержим соглашение. Я считаю, что вы будете удивлены. Кто-то увидит где правда.

— Как угодно — согласилась удивленная Эгвейн — Я не могу говорить за всех правителей, не нарушайте законы и я думаю, что большинство из них позволят это вашим… посланцам.

— Какой страной Вы управляете? Тар Валон? Вы дадите разрешение нашим посланцам?

— Если они не будут нарушать законов, — ответила Эгвейн — я не буду им препятствовать агитировать. Я позволила бы проповедовать даже Белоплащникам, если они будут способны на это без подстрекательств к мятежу. Но Свет… Вы же не можете действительно верить…

Она умолкла, вглядываясь в Фортуону. Она действительно верила. Она в это верила. Насколько Эгвейн могла понять, она была уверена.

«По крайней мере она искренняя», думала Эгвейн. «Сумасшедшая. Сумасшедшая, но искренняя».

— А дамани, которых вы удерживаете? — сказала Эгвейн. — Вы позволите им уйти, если они захотят, чтобы их отпустили?

— Никто, кто был правильно обучен, не пожелает этого.

— Это должно быть равнозначным с обеих сторон, — сказала Эгвейн. — Что если девушка, которую вы найдете способна направлять? Если она не желает, чтобы вы сделали из нее дамани, разрешите ли вы ей покинуть ваши земли и присоединиться к нам?

— Это то же самое, что дать на рыночной площади свободу разъяренному гролму.

— Вы сказали, что люди должны увидеть истину — возразила Эгвейн — Если ваш жизненный путь настолько хорош, ваши убеждения истинны — люди увидят и выберут это. Если же они не захотят, Вы не должны принуждать их. Позвольте любому, кто захочет стать свободным, обрести свободу, и я позволю Вашим людям выступать в Тар Валоне. Свет! Я обеспечу их кровом и пищей, я позабочусь об этом в каждом городе!

Фортуона взглянула на Эгвейн.

— Многие из наших сул'дам надеются в ходе войны захватить новых дамани из числа тех, кто служит Тени. Возможно этих шаранцев. Вы хотите позволить им или вашим Черным Айя остаться на свободе? Разрушать и убивать?

— Их необходимо судить и казнить, в Свете.

— Почему бы не использовать их? Зачем тратить их жизни впустую?

— То, что вы делаете — отвратительно — вспылила Эгвейн — даже Черные Айя не заслужили этого.

— Не стоит так разбазаривать ценный ресурс.

— Так ли это? — сказала Эгвейн. — Вы осознаете, что все без исключения ваши сул’дам, ваши драгоценные учителя, сами по себе марат’дамани?

Фортуона крутнулась к ней.

— Не распространяйте такую ложь.

— О? Может попробуем, Фортуона? Вы сказали, что обучали их лично. Полагаю, Вы сул’дам? Застегните ай’дам на своей шее. Я поведу вас. Если я ошибаюсь, это не причинит вам вреда. Если я права, вы будете под его властью, и это докажет, что вы маратдамани.

Глаза Фортуоны гневно расширились. Она могла проигнорировать язвительность Эгвейн, сравнившей ее с преступницей, но это обвинение кажется задело ее до глубины души… это подтолкнуло Эгвейн добавить соли на рану.

— Да- сказала Эгвейн. — Давайте сделаем это и проверим глубину ваших убеждений. Если вы окажетесь способной направлять, то Вас, также как и прочих, обуздают, поскольку Вы утверждаете, что это необходимо. Вы будете ходить с айдамом на шее, Фортуона? Вы подчинитесь собственному закону?

— Я повинуюсь им, — холодно процедила Фортуона, — Вы слишком невежественны. Возможно, каждая сулдам способна научиться направлять. Но это не означает, что они — марат, дамани. Не более, чем то, что человек, способный стать убийцей, должен считаться им.

— Посмотрим, — сказала Эгвейн, — еще больше ваших людей осознает ту ложь, которую им говорили.

— Я лично обуздаю тебя, — вкрадчиво промолвила Фортуона, — Рано или поздно твои же люди приведут тебя к нам. Ты зарвешься, а твоя самонадеянность приведет тебя в мои руки. Я буду ждать.

— Я планирую жить века, — прошипела Эгвейн. — Я буд наблюдать как твоя империя распадается, Фортуона. Я буду наблюдать это с радостью. — Она подняла палец, чтобы ткнуть женщину в грудь, но Фортуона переместилась с размывающей скоростью, её рука схватила Эгвейн за запястье. Для кого-то её размеров, она действительно была быстра.

Эгвейн инстинктивно обняла Источник. Находившиеся поблизости дамани ахнули, их окружило свечение Силы.

Мэт ринулся между Эгвейн и Фортуоной, отпихнув их друг от друга и удерживая их вытянутыми в разные стороны руками. Эгвейн попыталась убрать его руку плетением Воздуха, которое конечно же распалось.

Кровь и пепел! Она забыла про его тер'ангриал.

— Давайте будем цивилизованными, леди, — сказал Мэт глядя на одну из них, затем на другую. — Не заставляйте меня перекинуть вас обеих через моё колено.

Эгвен взглянула на него и Мэт встретил её взгляд. Он пытался отвести её злость на него вместо Фортуоны.

Эгвейн посмотрела на его руку, неудобно удерживающую ее, слишком близко к груди. Фортуона тоже смотрела на его руку.

Мэт опустил руки, сделав вид будто ничего не произошло.

— Послушайте меня — народы нуждаются в вас обеих, и нуждаются в вашем здравом уме. Это значит больше, чем каждый из нас. Когда вы деретесь друг с другом, Темный выигрывает, и с этим ничего не поделаешь. Прекратите вести себя как дети.

— Мы подробно поговорим об этом сегодя вечером, Нотай, — пообещала Фортуона.

— Я люблю обещания — продолжил Мэт, улыбаясь — Бывают замечательные обещания. Они всегда мне нравились. Что Вы думаете, например о таком — Я обещаю прямо сейчас не убивать Эгвейн за то, что она посмела прикоснуться ко мне, Императрице, да живу я вечно, потому что в течение ближайших нескольких недель чертовски нуждаюсь в ней. — Он внимательно смотрел на Фортуону.

— Вы действительно вышли за него замуж? — спросила Эгвейн. — В самом деле?

— Это было… необычно — ответила Императрица. Она кивнула и впилась в Эгвейн взглядом. — Он мой, и я не намерена его отпускать.

— Вы не кажетесь той, кто выпустит хоть что-то, попавшее ей в руки. — сказала Эгвейн — Сейчас меня интересует не Мэтрим, а ваша армия — Вы будете сражаться или нет?

— Мы будем сражаться — ответила Фортуона, — Но моя армия не будет подчиняться вам. Пришлите нам планы вашего командущего. Мы их изучим. Но мне и так ясно, что вам будет тяжело оборонять брод не имея большего числа ваших марат'дамани. Я пошлю сул'дам и дамани для прикрытия вашей армии. Пока это — все, что я для вас сделаю, — Она повернулась и пошла к своей свите, — Пошли, Нотай.

— Я не знаю каким образом ты в это влип — шепнула Эгвейн Мэту.

— Я не хочу знать. Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе освободиться, когда закончится сражение.

— Это очень любезно с твоей стороны, Эгвейн, — хмыкнул Мэт, — Но я справлюсь сам.

Он поспешил за Фортуоной.

Он всегда так говорил. Она бы нашла способ ему помочь. Эгвейн покачала головой и отправилась к ожидавшему ее Гавину. Лейлвин отказалась от этой встречи, хотя Эгвейн думала, что она будет рада увидеть своих соотечественников.

— Нам придётся держать их на коротком поводке, — мягко сказал Гавин.

— Согласна, — сказала Эгвейн.

— Вы по прежнему будете сражаться в союзе с Шончан, несмотря на то, что они сделали?

— До тех пор, пока они отвлекают на себя шарских направялющих, да. Эгвейн посмотрела на горизонт, в ту сторону, где находился Ранд и ожидавшее его тяжелое сражение, — У нас нет выбора. Союзников становится все меньше. И сейчас, любой, кто готов убивать троллоков, является другом. Только так.

Андорские линии прогнулись, и Троллоки разорвали их, рычащие звери с зловонным дыханием клубившимся в холодном воздухе. Алебардщики рядом с Илэйн, беспорядочно побежали, спотыкаясь и падая. Первые несколько Троллоков не обращая на них внимания, выли и прыгали через них, чтобы освободить место для других, как темная кровь из раны во плоти.