Записки опального директора - Натан Гимельфарб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хоть и зол я был на Маню за её упорство любой ценой увезти Изю в Ашхабад, ещё до отъезда в Белоруссию я начал готовить почву для его возвращения в Одессу. Костя Высота и Рома Коганский через знакомых в университете договорились о его переводе на истфак, в принципе был решён вопрос с общежитием и мы стали ждать приезда Изи. Ждали и не дождались...
Помешало тому несчастье, происшедшее в том году в Ашхабаде, о масштабах которого мы долго не имели реального представления. Когда по радио и в газетах сообщили о имевшем там место землетрясении с человеческими жертвами, размеры которых «уточняются», мы представляли себе, что разрушено несколько домов и при этом пострадало какое-то ограниченное число жителей этого города. Поначалу у меня и мысли не было, что среди пострадавших могут быть, чудом уцелевшие в войну, мои милые родственники. Почему-то мне казалось, что если им удалось пережить ужасы долгих лет войны, то в течении нескольких минут землетрясения они непременно должны были уцелеть. Моим надеждам способствовал успокоительный тон советских средств массовой информации. Только позднее, когда безответными остались мои телеграммы, когда о действительных масштабах трагедии дошли слухи из передач зарубежного радио, когда, наконец, встретил побывавших на месте людей, я понял, что произошло на самом деле. В результате ужасной катастрофы Ашхабада фактически не стало. Вместо цветущего города, которым так восторгалась моя милая сестричка Манечка, осталась груда развалин, под которыми были погребены многие тысячи его жителей.
Трудно было смириться с мыслью, что нет больше в живых так неожиданно явившихся после войны дорогих моих родственников, с которыми не успел даже как следует пообщаться, и которые так внезапно трагически погибли во время этого страшного стихийного бедствия.
И вновь из всей нашей большой родни остались в живых только мы вдвоём с сестричкой Полечкой.
13
Ожидания существенных перемен на комбинате после смены руководства не заставили себя долго ждать. Новый директор с первых же дней приступил к осуществлению крупных организационных и технических преобразований. В приёмной был вывешен разработанный им порядок проведения производственных и общественных мероприятий и распорядок работы директора. Были отведены дни и часы проведения производственных совещаний, заседаний различных комиссий и советов, дегустаций продукции, общих собраний, приёма работников по производственным и личным вопросам.
Поначалу казалось, что всё это дань моде и делается больше для показухи. Тогда как раз начиналась компания по внедрению научной организации труда. Однако, вскоре можно было убедиться, что задуманы эти нововведения были всерьёз и надолго. Когда я как-то позвонил директору по производственным делам, которые, как мне казалось, я мог решить только с ним, его секретарь Мария Ивановна любезно посоветовала по этим вопросам обратиться к главному инженеру, так как директор работал с почтой.
Не скажу, что новый порядок пришелся по вкусу всем или большинству инженерно-технических работников и служащих, которые привыкли обращаться по любому вопросу к директору, но постепенно к нему начали привыкать и со временем он был принят и даже одобрен. Это подняло роль заместителей директора, главных специалистов и руководителей служб и повысило их ответственность за результаты работы.
Был установлен порядок проведения еженедельных планёрок у директора, в ходе которых заслушивались отчёты руководителей цехов и производственных участков о выполнении планов, информации служб и отделов о решении вопросов, тормозящих успешной работе производства. При этом Уткин строго требовал ритмичной работы основных цехов и выполнения заданий по поставкам продукции, но ещё более строго спрашивал со вспомогательных служб и отделов за обеспечение надлежащих условий труда в производственных цехах.
Илья Григорьевич редко повышал голос и никогда не грубил своим подчинённым, но в необходимых случаях применял жёсткие меры к нерадивым работникам. Уже через несколько недель после вступления в должность директора он освободил от занимаемой должности мастера стройучастка за срыв поставки ящиков для упаковки консервов и объявил строгий выговор начальнику мехмастерской за несвоевременный ремонт оборудования в колбасном цехе.
Новый директор ввёл порядок ежедневного обхода цехов в начале рабочего дня. Он начинал его обычно в семь утра и до девяти успевал всё посмотреть собственными глазами. В ходе обхода, а иногда и после него, он давал указания об устранении выявленных недостатков, выполнении просьб и предложений, поступивших при обходе.
Уткин не замыкался только на текущих делах и заботах. Он серьёзно занимался вопросами развития предприятия, его реконструкции и технического перевооружения. По его указанию были разработаны перспективные планы внедрения новой техники, передовой технологии и законченных научных разработок. Стиль работы Ильи Григорьевича пришёлся мне по вкусу. В этом уже пожилом, опытном, грамотном и умном человеке я впервые встретил настоящего современного руководителя, каким представлял его себе по книгам, кинофильмам и лекциям. Я многому научился у Уткина и, позднее, став директором, старался максимально использовать его опыт в своей работе.
Уже через несколько месяцев после назначения нового директора результаты не замедлили сказаться. Вместо отстающего предприятия, от которого республика стремилась избавиться, комбинат становился лучшим в отрасли и его всё чаще стали приводить в пример другим.
Как-то после майских праздников на комбинат прибыл начальник «Белглавмясо» Перетицкий и его заместитель - главный инженер Славиковский. Они ознакомились с работой производственных цехов, провели совещание с активом и дали высокую оценку работе коллектива и руководства.
После совещания директор попросил меня остаться и в присутствии руководителей главка предложил должность главного инженера и своего первого заместителя. Предложение застигло меня врасплох. Я не мог принять его по многим причинам. Во-первых я считал, что такой высокой должности ещё не соответствую, так как не имел достаточного опыта и необходимых знаний. Кроме того я не видел кандидатуры на должность начальника консервного цеха, без чего нельзя было решать вопрос об освобождении меня от занимаемой должности. Всё это и многое другое я высказал высокому начальству, поблагодарил за доверие и категорически отказался от сделанного мне предложения. Единственное, чего я не сказал, но о чём подумал в первую очередь, было моё еврейское происхождение. Не хватало ещё, чтобы на комбинате был не только директор еврей, но и главный инженер впридачу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});