Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

эта история очень понравится прессе. Из офицеров-героев сделать дезертиров и воров. Публика любит низвергать кумиров с пьедесталов.

Громов оживился.

— Артефактов там на тридцать тысяч! «Длань небес» вообще бесценна, это секретная разработка. Отличная история для газет!

Тридцать тысяч. Столько денег я утопил вместе с трупами.

«Данила!» — Капля возмущённо булькнула. — «Тридцать тысяч⁈ Это много? Капля говорила! Не надо выбрасывать блестяшки!»

«Тихо. Это были опасные улики».

«Глупые улики! Блестяшки важнее!»

— А если они объявятся? — спросил Громов.

— Не объявятся.

Громов внимательно посмотрел на меня и хмыкнул.

— Простите, до сих пор не сразу осознаю, кто вы такой и чей потомок, — сказал он. — Не хочу знать подробностей. Как ваш адвокат, я ничего не слышал.

Счёт принесла та же официантка на серебряном подносе в форме раковины.

— Пополам? — спросил Громов с улыбкой, помня о нашей прошлой встрече.

Я достал бумажник.

— Ваш клиент вполне платёжеспособен. На какие средства по вашему я собираюсь покупать Синюю дыру?

Громов рассмеялся.

— Данила, этот обед стоит дороже всей земли вокруг Синей дыры! Но вам виднее. Завтра в десять, в моём офиса. Знаете адрес?

— Нет.

— Сброшу вам сообщением, чтобы не забыли. До завтра!

Мы попрощались. Капля обиженно булькала всю дорогу до лодки.

«Данила дал деньги фальшивым русалкам! Несправедливо!»

* * *

У кабинета Надежды Светловой было неожиданно многолюдно.

У дверей толпилось человек пять. Рабочие с верфи, судя по одежде. Оказывается, они все сопровождали своего коллегу, здоровенного мужика с лицом, обветренным всеми ветрами Озёрного края.

Он стоял, прислонившись к стене, явно превозмогая боль. Правая нога была обмотана повязкой, теперь больше похожей на тряпку.

Дверь открылась. Надежда вышла, провожая пожилую женщину с перевязанной рукой.

— Помните, два раза в день промывать настойкой, которую я вам дала. И никакой работы этой рукой минимум неделю.

— Спасибо, доктор, — женщина сунула ей в руку несколько медяков. — Добра вам, и жениха хорошего!

Надя проводила её взглядом и повернулась к ожидающим. Белый халат был безупречно чистым, несмотря на то, что она явно работала с утра, а время перевалило далеко за полдень.

Она выглядела уставшей. Но когда увидела меня, всё изменилось. Глаза заблестели, на щеках появился лёгкий румянец, который она тут же попыталась скрыть, отвернувшись к грузчику.

— Проходите, я вас сейчас осмотрю.

Но прежде чем увести пациента, она повернулась ко мне.

— Данила? Не ожидала вас сегодня увидеть, — сказала она мило соблюдая приличия. — Мы договаривались на завтра, вы говорили что мастер…

— Мастер справился с работой чуть раньше, — улыбнулся я. — камни готовы, но они подождут. Это всего лишь камни, а у вас тут люди.

— Спасибо, — улыбнулась она и увела грузчика внутрь.

Дверь осталась приоткрыта. Не специально, просто петли разболтались и створка не доходила до косяка. Хозяйственная часть меня отметила, что надо бы их смазать. Или предложить это сделать. Повод зайти ещё раз.

О чём я думаю? Какие петли, какие поводы? С удивлением я понял, что эмоции и восторженность молодого тела перекрывают мой древний опыт. Хотя, так ли это плохо?

Через щель я видел, как Надя работает. Сняла грязную повязку. Грузчик зашипел сквозь зубы, но не закричал. Из тех, кто терпит до последнего. Как деревья, которые умирают стоя.

— Где вы это получили?

— На барже. Крюк соскочил, по ноге полоснул. Думал, само заживёт.

— А потом упали в воду?

— Ну… да. А как вы…

— Инфекция характерная. Портовая вода это сборник всех болезней мира. Одни крысы чего стоят. Вы знаете, сколько крыс тонет в портовых каналах каждый день? Десятки. И каждая несёт с собой букет заразы.

Она говорила спокойно, по-деловому, но это производило нужное впечатление. Рана была глубокой, уже начала гнить. Чувствовался скверный сладковатый запах. Ещё день-два, и пришлось бы ампутировать ногу. А для грузчика это означало бы конец всему. Инвалиды с верфи долго не живут.

Белый кристалл лечебного артефакта засветился в её руках. Она направляла энергию аккуратно, дозированно. Чувствовалось, что она и правда была лучшей на курсе.

— Ух, полегчало, доктор! — удивился такому стремительному избавлению от боли грузчик.

— Теперь очистим рану от инфекции.

Золотистое свечение выжигало заразу. Я не чувствовал процесса, это не моя стихия, но понимал что происходит. Лечебная магия уничтожает инфекцию, не трогая здоровые ткани.

На такое способны только люди с даром целителя. Поэтому их помощь такая дорогая и востребованная. Надежда работала методично, сантиметр за сантиметром очищая плоть.

После она зашила рану, ловко, профессионально, быстрыми стежками. Впервые я видел её за работой, и это вызывало новое чувство. Уважение.

Надежла стояла спиной ко мне, убирая инструменты. Плечи опущены, она явно устала. Рана была запущена, расход энергии огромен. Но когда я вошёл, выпрямилась, расправила плечи. Не хотела показаться слабой.

— Едва ли он способен расплатиться за операцию такого уровня, — я кивнул на дверь. — Услуги одарённого целителя стоят целое состояние.

— Не всё меряется деньгами, — Надя смутилась, что это прозвучало слишком резко и добавила. — Без операции он бы потерял ногу. А в его случае это нищета или голодная смерть. И вообще! — она перешла в наступление, — я видела список вещей вашего «Бюро находок». Там не только драгоценности, но даже портняжные ножницы какой-то белошвейки. Будь вы действительно циником, искали бы только золото и бриллианты, ради своих процентов!

— Раскрыт и обезврежен, — я развел руками. — Я неисправимый альтруист. Ну что, приступим к спасению человечества?

Глава 17

— Вы принесли камни? — глаза у неё загорелись. — Всё получилось?

— Надеюсь, что да, — ответил я. — Но это ещё не всё. Я нашел для нашего проекта потенциального инвестора.

Она отпрянула и замерла в задумчивости. Кажется, та часть работы которая связана с экспериментами нравилась ей гораздо больше организационной.

— Инвестор? Уже? Кто?

— Купец Добролюбов. У него своя марка питьевой воды и серьёзные проблемы с подделками. Так что он очень заинтересован в приборе, который сможет их определять.

Я рассказал о ситуации, а она слушала, не сводя с меня глаз. В них читалась и надежда и волнение.

— Добролюбов… — она присела на стул. — Я о нем слышала. Все говорят о нем, как о человеке исключительной честности. Если он поверит в нашу затею, то мы обретём сильного союзника. С его репутацией наши приборы станут использовать все!

Её энтузиазм восхищал, но я понимал, что чудес не бывает, и даже если всё пойдет хорошо, работа предстоит долгая и серьёзная.

— Сначала нужно провести успешную демонстрацию, — напомнил я. — Такую, чтобы эффект был очевидным, но в то же время стойким.

— Конечно! Где камни? Покажите скорее!

Я достал камни.