Лето ночи - Дэн Симмонс

Ну, если мне понадобится кого-нибудь застрелить из этой штуки, то сначала придется приставить ее к виску противника, чтобы не промахнуться.

Харлен израсходовал двенадцать пуль и как раз заряжал следующие шесть, когда услышал позади себя шорох. Он круто обернулся, приподняв револьвер, но затвор не был закрыт и все пули, кроме первых двух, выпали на траву.

Из-за деревьев выступила Корди. В руках она несла двустволку, которая была почти с нее ростом, но с переломленными в казеннике стволами, как носят охотники. Девочка внимательно смотрела на Харлена своими маленькими свинячьими глазами.

Господи, подумал мальчик, я и забыл, насколько она безобразна. Лицо Корди напомнило ему плохопропеченный пирог, в который кто-то вставил глазки, узкие губы и нос-картошкой. Волосы топорщились за ушами, а на глаза падали противными сальными прядями. На ней было то самое мешковатое платье, которое Харлен помнил по школе, только теперь оно было еще более грязным; серые, когда-то бывшие белыми, носки, стоптанные башмаки. Маленькие острые зубы были почти такого же цвета, что и носки.

– Ну, Корди, – сказал Харлен, опуская револьвер и стараясь, чтобы его голос звучал естественно, – что случилось?

Она продолжала молча смотреть на него. Под этими прядями было даже не видно открыты ли вообще у нее глаза. Наконец Корди сделала к нему несколько шагов.

– Ты выронил пули, – произнесла она тем монотонным, безразличным голосом, который так удачно передразнивал сам Харлен, вызывая смех товарищей.

Он выдавил улыбку и присел, чтобы подобрать пули. Но нашел только две из них.

– Одна за твоей левой ногой, – подсказала девочка, – а другая под нею.

Харлен отыскал пули, сунул в карман, защелкнул барабан и сунул револьвер за пояс своих джинсов.

– Приглядывай за ним получше, – протянула Корди, – а то как бы тебе не отстрелить свою сосиску.

Харлен почувствовал, как кровь бросилась ему в голову, поправил повязку на руке и нахмурился.

– Какого дьявола тебе тут надо?

Она пожала плечами и переложила тяжелую винтовку с одной руки на другую.

– Просто интересно было посмотреть, кто тут пуляет. Подумала, что может Ка Джей обзавелся новой пукалкой.

Харлен вспомнил рассказ Дейла Стюарта о его столкновении с Конгденом.

– Потому ты и ходишь с этой пушкой? – спросил он со всем отпущенным ему сарказмом.

– Не-а, я не боюсь Ка Джея. Мне надо не спускать глаз с кое-кого другого.

– С кого это, другого?

Корди еще больше сощурила глаза.

– С Руна, этого куска дерьма. С Ван Сайка. Это они уволокли Тубби. – Ты думаешь, они похитили его?

Девочка бесстрастно отвернулась, глянула на солнце, затем перевела взгляд на насыпь.

– Никто его не похитил. Они пришили его.

– Убили? – Харден почувствовал, как сжались его внутренности. – С чего ты взяла?

Она пожала плечами и оперлась двустволкой о пень. Ее руки казались двумя бледными, тонкими трубками. Наклонив голову, Корди принялась ковырять ранку на запястье.

– Я видала его.

Харлен даже задохнулся.

– Ты видела тело своего брата? Где?

– В окне.

Лицо в окне. Нет, это была старуха… Миссис Дуган.

– Выдумываешь, – сказал он.

Корди подняла на него глаза цвета застоявшейся воды.

– Ничего не выдумываю.

– Ты видела его из окна? Твоего дома?

– А из какого еще окна я могла его видеть, чудило?

Харлену сразу захотелось стукнуть ее по физиономии, но он взглянул на ружье в ее руках и воздержался.

– А почему вы не вызвали полицию?

– Да он же не торчит там все время. И у нас телефона нет, чтобы звонить.

– Не торчит все время? – День был ужасно жарким. Солнца не было видно. Футболка Харлена была насквозь мокрой от пота, и рука под повязкой чесалась как сумасшедшая. Но сейчас он почувствовал, что весь дрожит.

Корди приблизилась к нему на шаг, так, чтобы можно было говорить шепотом.

– Он не объявляется, потому что все время околачивается здесь. То он заглядывал ко мне в окно, то торчал под домом. Ну там, где обычно ползают собаки, только сейчас они туда не суются.

– Но ты сказала, что его…

– Да, его кокнули, – подтвердила свои слова Корди. – Сначала я думала, что его просто уволокли, но когда я увидела его, то поняла, что он мертвяк. – Она подошла поближе и посмотрела на ряд выстроившихся бутылок и банок. Только на двух банках были следы от пуль, и ни на одной из бутылок. – Мать, она тоже его видала, только она думает, что это привидение. Думает, ему охота вернуться домой.

– А ему охота? – Харлен с удивлением услышал, что говорит хриплым шепотом.

– Еще чего. – Корди теперь в упор смотрела на него из-под нависших прядей волос. От нее пахло как от старого, давно не стиранного полотенца. – Это не настоящий Тубби. Тубби умер. А это его тело, которое они как-то пользовают. Он хочет уволочь и меня. Из-за того, что я сделала с Руном.

– А что ты сделала с доктором Руном? – спросил Харлен. Револьвер холодил ему живот. В открытых стволах ружья он заметил два поблескивающих медных кружочка. Эта Корди таскается повсюду с заряженным ружьем. К тому же она психическая. Интересно, успеет ли он выхватить револьвер, если она прицелится в него из своей двустволки.

– Я стреляла в него, – Корди произнесла это тем же монотонным голосом, каким говорила всегда. – Только не убила. Жалко, что я промахнулась.

– Ты стреляла в доктора Руна? Нашего директора?

– Ну. – Внезапно она потянулась, ухватилась за его футболку и вытащила из-за пояса револьвер. Харлен от удивления даже не успел остановить ее. – Черт возьми, откуда ты взял эту малявку? – Она поднесла револьвер так близко к лицу, что казалось она его обнюхивает.

– Мой отец…, – кое-как выдавил Харлен.

– У моего дядьки есть такой же. Но он ни хрена не стоит, если расстояние больше двадцати футов или вроде того, – сказала она, все еще держа двустволку на локте согнутой левой руки. Затем резко крутанулась на месте и прицелилась в ряд бутылок. – Капут, – усмехнулась Корди и протянула ему револьвер, держа вперед рукояткой.

– Я не шутила насчет того, что нельзя носить оружие в штанах, – продолжила она. – Мой дядька, тот и вправду чуть не отстрелил себе сосиску, когда пьяный сунул револьвер за пояс и не снял с предохранителя. Держи его в заднем кармане штанов, а футболку вытащи наружу.

Харлен так и сделал. Револьвер сразу показался большим и неуклюжим, но к этому можно было привыкнуть. Чувствовалось, что носить его именно так и надо.

– А с чего ты стреляла в доктора Руна?

– Несколько дней назад, – ответила она. – На следующий день после той ночи, когда за мной явился Тубби. Я поняла, что это Рун его науськивает.