Век Екатерины Великой - София Волгина

Героями Чесмы стали адмирал Спиридов, по планам и под руководством коего русский флот одержал беспримерную победу, младший флагман Самуил Грейг, произведенный в контр-адмиралы, капитаны первого ранга Круз, Клокачев, Хметевский, лейтенант Ильин и многие другие.

Весть о Чесменской победе явилась громом средь ясного неба не токмо для Турции и России, но и всей Европы.

С началом турецкой войны, государыня Екатерина Алексеевна, помня подвиги Румянцева еще в елизаветинское время, назначила его командующим второй армии – защищать границы от набегов крымских татар. Но поскольку события на театре военных действий развивались медленно и не в пользу России, императрица отправила его командовать первой армией. К тому времени нетерпеливая царица получила известие и о первых значительных победах: князь Александр Голицын, коего она заменила Румянцевым, взял турецкие Хотин и Яссы.

Генерал-аншеф граф Румянцев, патриот своего отечества, бившего пруссаков, герой Семилетней войны, дабы найти причину неудач русских на полях сражений с турками, набравшись немалого терпения изучил стратегию и тактику предыдущих турецких войн. Перед началом военных действий он велел зачитать приказ по армии, из коего солдаты уяснили его главную мысль: «Не рогатки, а огонь и меч – единственная защита ваша». Румянцев, почитавший штык лучшим оружием своих войск, решился атаковать турок без помощи рогаток, непременного атрибута военных действий русских войск. Несмотря на свои сравнительно слабые силы и недостаток продовольствия, дабы доказать императрице, что она не ошиблась в выборе нового главнокомандующего, Румянцев положил, не дожидаясь подмоги, наступать на врага. Русская армия выстроилась в одном большом и пяти малых каре. Новое для российской армии построение доставило русской пехоте возможность двигаться с необходимой быстротой и обходить частью сил неприятельские позиции. Русские войска впервые атаковали, не укрываясь за рогатками. Первая решительная битва генерал-аншефа Петра Александровича Румянцева неисповедимыми путями произошла в один день с Чесменской битвой – на левом притоке реки Прута.

Румянцев со своим тридцативосьмитысячным войском атаковал войско из тридцати восьми тысяч турок и шестидесяти пяти тысяч татар под командованием хана Каплан-Гирея. Несмотря на огромное превосходство неприятеля в числе войск, Румянцев решился атаковать, дабы предупредить соединение татар с войсками Верховного визиря, все еще находившимися на правой стороне Нижнего Дуная.

Пунктом для главной атаки он избрал правый фланг расположения татарской армии, который можно было оттеснить к Пруту. Главные силы Румянцева состояли из двух авангардных корпусов, генерал-квартирмейстера Баура и генерал-поручика князя Репнина, а такожде трех дивизий, состоявших под командою генерал-аншефа Олица и генерал-поручиков графа Брюса и Племянникова. Пятнадцатого июня авангардный корпус Баура опрокинул передовые войска ханской армии и заставил их отступить к главным силам татар. Румянцев намеревался атаковать неприятеля утром 17 июня, но татары не отважились сразиться с его войсками и отступили поспешно, соединившись с высланным к ним в помощь турецким отрядом сераскира Абда-паши, и в числе восьмидесяти тысяч расположились в четырех укрепленных лагерях на высотах за Ларгой. Румянцев, присоединив к главным своим силам отряд Потемкина, прежде находившийся на правой стороне Прута, расставил свое войско для нападения на врага. Основными силами назначались авангардные корпуса Баура и князя Репнина, стоявшие на флангах армии, и все остальные войска армии должны были атаковать левофланговый татарский лагерь. Румянцев сделал ставку на неожиданное нападение на врага. Он приказал убрать все повозки, дабы они не помешали, но не снимать палатки, и, дабы обмануть противника, главнокомандующий приказал жечь большие костры.

Пытаясь отбиться, хан Каплан-Гирей напрасно посылал против наступавших каре свою огромную конницу: ее усилия были напрасны. Она наносила удары то во фланг, то в тыл русским каре, но каждый раз отходила с большими потерями. Однако был момент, когда татары могли окружить дивизию генерала Репнина, наступавшую на левом фланге главных сил, но на выручку подоспели батареи майора Внукова, кавалерия генерал-поручика Салтыкова и пехота генерал-майора Римского-Корсакова. Конница крымских татар отхлынула к своему укрепленному лагерю, где шло сражение с батальонами Племянникова, ворвавшимися в штыковой атаке во вражеский лагерь.

Сражение, начавшееся двадцать пятого июня ночью, окончилось в полдень. Неприятели, не отважившись обороняться в ретраншементе, обратились в бегство. Русские войска, утомленные восьмичасовым боем, не могли долго преследовать неприятеля. Со стороны победителей, убитых и раненых было всего девяносто один человек. К ста пятнадцати орудиям победителей добавились тридцать три орудия, брошенных турками, и весь их огромный лагерь. Генерал-аншеф Петр Александрович Румянцев переломил военную фортуну России. Победить турок в невыносимую жару, в степи, на турецкой территории – дорогого стоило.

Сие стало ярчайшей победой русского оружия.

В числе наиболее отличившихся командиров были Племянников, Репнин, Баур, Вейсман, Потемкин, Гудович, Кутузов, Михельсон и Ферзен. Каждого из них наградили орденами Святого Георгия.

Не прошло и месяца, как двадцать первого июля румянцевской армии пришлось сразиться с турками у реки Кагул. Турецкая армия, придя в себя после поражения на реке Ларге, паки стала собирать огромные полчища. Вскоре главнокомандующий русской армии доложил государыне Екатерине Алексеевне о подавляющем превосходстве новых неприятельских сил, намекая на невозможность одолеть их. Дабы поддержать его и придать уверенность в победе, Екатерина написала ему: «Я надеюсь на помощь Божескую и искусство ваше в военном деле, что не оставите сего, но произведете таковые дела, которые приобретут вам славу и докажут, сколь велико усердие ваше к отечеству и ко мне. Не спрашивали римляне, когда было их два или три легиона, в коликом числе против них неприятель, но спрашивали, где он; наступали на него и поражали, и не числом войска своего побеждали многообразные противу их толпы».

Что оставалось генерал-аншефу Петру Румянцеву? Неприятельские силы превосходили русские в пять раз. Находились русские войска между длинными озерами Ялпуг и Кагул, с провиантом на четыре дня, который поручили защищать генералу Потемкину. Румянцев и на сей раз не стал медлить и ждать, что будет делать неприятель, а смело атаковал его сам. Главнокомандующий находился при дивизии Олица. Генерал Баур получил приказание атаковать левое крыло турецкой армии, стоявшее близ Кагула. Племянников и Олиц должны были атаковать центр, а генерал Брюс – правое крыло. Князь Репнин получил приказ обойти неприятельский лагерь с правого фланга. На рассвете русские войска перестроились в каре, перешли Траянов вал и двинулись к турецкому лагерю.

Паки благодаря фактору неожиданности со стороны русской армии, битва шла с небольшим перевесом на сторону русских. Сражение сопровождалось сильнейшей канонадой с обеих сторон. Многие турецкие орудия оказались сбиты меткими выстрелами русских орудий. Отряды Племянникова и Олица, приблизившись к неприятельским окопам, уже готовились штурмовать их, но внезапно огромные полчища янычар, около десяти тысяч коих скрывались в лощине, пролегавшей поперек окопов, выскочили оттуда и кинулись на каре Племянникова, ворвавшись в средину его, заставив некоторые русские полки, спасаясь, бежать в каре Олица. Турки, предвкушая победу, дико вопили, размахивая своими кривыми саблями направо и налево. Наблюдавший с высокого холма всю картину сражения, генерал-аншеф Румянцев, чуть повернувшись к находившемуся при нем герцогу Брауншвейгскому, спокойно сказал: «Теперь наша очередь», и поскакал к бегущим войскам Племянникова. Румянцев, врезавшись в сечь, со словами «Ребята, стой!» удержал бегущих солдат, кои, увидев своего главнокомандующего, остановились. Боясь его гибели, они окружили его и, собравшись в кулак, продолжили бой. Одновременно по янычарам открыла огонь артиллерия генерал-майора Петра Мелиссино.

Присутствие героя, обожаемого войсками, придало сражению новую силу. Каре Племянникова сомкнуло свои ряды. Гренадерский полк под предводительством бригадира Озерова отразил фанатичные атаки янычар. Богатырские штыковые удары русских солдат, поголовно кричавших «да здравствует Екатерина!», опрокинули густые турецкие ряды. Напрасны оказались все последовавшие усилия турок остановить русскую армию. Неприятельские войска, поражаемые картечью и русской конницей под начальством генерал-поручика, графа Салтыкова и генерал-майора князя Долгорукого, принуждены были укрыться в окопах. Главные русские силы атаковали неприятельский лагерь с фронта, между тем, генерал-поручик Николай Репнин, обойдя его в тыл, громил турок огнем своей артиллерии. Мусульманские полчища, дрогнув, в ужасе обратились в бегство, оставив победителям в добычу свой лагерь со всей артиллерией и множеством запасов. Попытки Иваззаде Халил-паши и Мустафы-паши остановить бегущих при помощи увещеваний и угроз не увенчались успехом. Сам же Верховный Визирь ускакал в крепость Измаил. Однако не долго он там сидел: после той победы Румянцев шел по пятам неприятеля и в течение короткого времени занял Измаил, Килию, Аккерман, Браилов и Исакчу. Своими победами он оттянул главные силы турок от Бендерской крепости, кою уже два месяца осаждал генерал-аншеф Петр Иванович Панин, который взял ее, наконец, штурмом ночью, в середине сентября. Известие о сей победе императрица приняла весьма сухо, понеже взята крепость была слишком дорогой ценой – гибелью шести тысяч солдат, и сам город оказался обращен в развалины.