Трон сломленных богов - Эмбер Николь

– Просто иди.

Между нами выросла стена напряжения, тяжелее любой каменной ограды.

– Очень хорошо, – сказал он, решив на этот раз не спорить.

По щелчку пальцев дорога ко дворцу превратилась в вымощенную булыжником тропу. По краям появился забор из того же камня, увитый виноградными лозами и необыкновенными цветами.

Я обернулась, удивленно глядя на Самкиэля.

– На всякий случай. Мне бы не хотелось, чтобы ты заблудилась, – сказал Самкиэль с улыбкой.

Еще одно движение пальцев, и весь пот, ил и грязь исчезли сначала с меня, а затем и с него. Грязная одежда Самкиэля превратилась в серебристо-белый форменный костюм, за его спиной развевался раздвоенный шлейф мундира. Царственный и величественный – полная противоположность мне.

– Я вернусь, когда смогу.

– Нет.

– Нет?

Я расправила плечи, и между нами окончательно выросла непроницаемая стена, окружившая мое израненное, больное сердце. Я вернула на место каждый кирпичик, который ему удалось вытащить.

– Это не поможет никому из нас. Судя по всему, ты нужен в другом месте, а ты тратишь время, постоянно возвращаясь сюда. Просто поручи кому-то из членов Руки за мной проследить. Чем быстрее ты разберешься с Советом, тем раньше я смогу отсюда уйти. Какое бы решение вы ни приняли, по крайней мере, с неопределенностью будет покончено.

– Дианна…

– Ты им нужен. Мне – нет.

Демоны в моей голове отчаянно кричали: солги. Причини ему боль. Оттолкни его!

– Если мне станет хуже, я позову, выкрикну твое имя или что-то еще. В противном случае просто оставайся там.

Челюсть Самкиэля напряглась, его губы сжались в тонкую линию – я уничтожила каждую крупицу радости, которую мы разделили в последние несколько часов.

– Как хочешь. Тогда я буду ждать твоего сигнала, Дианна.

Логан смотрел на нас, нахмурив брови и пытаясь расшифровать наши истинные чувства и мысли. Его окружал лазурный свет – прекрасное дополнение к серебряному сиянию, окружавшему Самкиэля.

Я осталась стоять на каменной тропе, проложенной для меня Самкиэлем. Они с Логаном поднялись в небо. Когда его серебряный свет померк, меня охватило уже знакомое холодное оцепенение. Я стояла там до тех пор, пока не наступила ночь. Мне не хотелось возвращаться в пустой дворец и делать вид, что не жду серебряную вспышку в небе.

Прошел день, затем еще и еще. Я считала восходы солнца, лежа в постели. Первый день был неплох. Я чувствовала себя измотанной и просто отдыхала. На следующий день я услышала шаги внизу, но они были слишком легкими, чтобы принадлежать Самкиэлю. Ксавье постучал в дверь и сказал, что он принес мне еду. Когда он вошел в комнату, я натянула одеяло на голову и притворилась спящей. Меня не волновало, купится ли он на мой номер. Я хотела, чтобы он скорее ушел.

Наступил еще один день, затем ночь, но я почти не двигалась. Я лежала в постели и смотрела на нашу с Габби фотографию. Воздух изменился, и я поняла, что не одна. Я вскочила, сдернув одеяло с лица, – передо мной появился Роккаррем.

Он оглядел комнату и провел рукой по высокому комоду.

– Я давно не видел мебели из павшего дуба. Это большая редкость.

– Где ты, черт возьми, был? Я думала, Самкиэль тебя где-то запер.

– К счастью, я оказался ценнее, чем Камилла, которая живет в камере под залом Совета, – сказал он.

Я сглотнула.

– Почему ты здесь?

– Ты отослала Короля-бога прочь. Я хотел посмотреть, действительно ли ты снова ушла в себя.

– Почему? Он что-то тебе сказал?

Я услышала дрожь в своем голосе.

Роккаррем взглянул на меня, сложив руки перед собой.

– Вина, как и горе, – тяжелое бремя.

– Что?

– В отличие от Кадена, Самкиэль уважает твои желания и прислушивается к твоим словам. Когда ты говоришь, что он тебе не нужен и ты не хочешь его видеть, он слушается. Даже если ты не хотела быть такой жестокой.

– Прекрати.

– Он отличается от Кадена, верно? Думаю, это беспокоит тебя больше всего. Ты не привыкла, чтобы кто-то о тебе заботился, не желая ничего взамен.

Я ничего не сказала, но отвернулась.

– Самкиэль не покидал главный зал, и предполагаю, сейчас он все еще там. Он молча дуется в зале Совета, пребывая в мучительной задумчивости.

Я впервые слышала, чтобы Роккаррем пытался пошутить, но у меня не было настроения смеяться. Я легла обратно в кровать, схватив одеяло и натянув его до подбородка.

– То, как он преобразил это место, просто поразительно. В последний раз, когда бог…

– Да-да, мне все равно. – Я подняла руку, прерывая его речь. – Если ты пришел поглазеть на обстановку, просто уходи. Мне не нужна компания.

– Нет, похоже, ты жаждешь вернуть потерянную частичку твоего сердца. Твою сестру.

Я вскочила, схватила прикроватную лампу и швырнула прямо в него. Она разбилась о стену за его спиной.

– Почему ты отказываешься от его помощи? – спросил он, появляясь на другом конце комнаты. – Я был свидетелем тех дней, которые вы провели вместе. Я видел, как в твоей груди мелькнула искра, – ты вспыхнула, пусть даже на мгновение.

Мои брови нахмурились, губы скривились.

– Конечно, Судьба очень любопытна.

– Я вижу все.

– Маньяк.

– Я почувствовал, как вспышка жизни озарила ваши сердца, прежде чем вы без сожаления в гневе ее погасили.

– Почему тебя это так волнует? – поморщилась я.

Он не ответил. Могло ли то будущее, которое он видел, быть хуже того, через что я уже прошла?

– И все же почему ты отказываешься от его помощи?

Я глубоко вздохнула, сжимая одеяло в руках.

– Уходи.

Роккаррем уставился на меня, его шесть глаз открылись и побелели.

– Что ты похоронила так глубоко, что даже я не могу этого увидеть?

Если бы у меня были клыки, я бы их обнажила.

– Пошел. Вон, – прорычала я.

Через секунду он исчез в облаке тумана и дыма. Я сидела и ждала, когда он передумает, вернется и сделает очередное замечание, которое разорвет мое сердце в клочья, но в комнате воцарилась тишина. Я успокоила свое прерывистое дыхание и снова легла. Свернувшись калачиком на боку, я уставилась на фотографию, мои глаза горели.

Не помню, как я заснула, но, открыв глаза, я обнаружила, что мне в лицо бьет солнечный свет. Лицо Габби все так же улыбалось мне в ответ. После визита Роккаррема я ожидала увидеть серебряную вспышку Самкиэля, но за эти несколько часов ничего не произошло. Может быть, он наконец меня послушался и больше не вернется.

Я заставила себя встать с кровати, принять душ, почистить