Трон сломленных богов - Эмбер Николь

клыки. Я провела языком по краю зубов, но не ощутила ни острых краев, ни голода, который преследовал меня последние несколько месяцев. Я посмотрела на себя, и мне показалось, что что-то посмотрело на меня в ответ. Зверь, спрятанный за цепями и замками, который хотел вырваться на свободу. Ком подступил к горлу, грудь сжалась от жгучей боли. Прежде чем тьма снова меня поглотила, я выбежала из ванной, вернулась в свою комнату и свернулась калачиком на кровати. Я ковыряла ногти – от лака почти ничего не осталось.

– Что на тебе надето? – закричал Кэмерон с порога.

Я резко повернулась к нему – его гулкий голос отвлек меня от мыслей. Он стоял в дверях, уже без форменного мундира.

– Что на тебе надето? – повторила я, подняв бровь.

Он ворвался так, будто это место принадлежало ему, и поправил длинные ожерелья на груди. Ксавье вошел следом за ним, и я сглотнула. Они выглядели так, будто собирались на модный показ. Рубашки и брюки безупречно облегали каждую мышцу, подчеркивая мужественную красоту их тел. Кэмерон поймал мой взгляд и лихо ухмыльнулся:

– Сексуально, правда?

Он расстегнул еще одну пуговицу на своей черной рубашке – она была распахнута так низко, что я почти видела его пупок. Его кожаные брюки на низкой посадке идеально облегали бедра и ягодицы. На Ксавье была черная шелковая рубашка, которая мерцала и прилегала к его телу каждый раз, когда он двигался, очерчивая его мускулистую грудь. Край каждой брючины украшал ряд поблескивающих пуговиц.

Эти двое мужчин были запредельно сексуальны. Вне всяких сомнений. Они были живым приглашением для любого, кто осмелился бы на них посмотреть, но ничто внутри меня не шевелилось в ответ на их бесспорную привлекательность.

– Вставай, – сказал Кэмерон, его глаза дьявольски сияли. – Мы идем веселиться.

Я покачала головой:

– Веселиться? Мы?

– Да, и ты не можешь пойти в этом.

Кэмерон окинул меня быстрым взглядом.

Я фыркнула:

– Самкиэль сказал…

– Забавно, но Самкиэля здесь нет. – Кэмерон нетерпеливо хлопнул в ладоши. – Брось, темная королева, мы же не забираем тебя на всю ночь.

Ксавье прислонился к стене, наблюдая за нами с ухмылкой.

– Будет весело, и мы обещаем, что ты вернешься прежде, чем Самкиэль успеет заметить.

Кэмерон улыбнулся, и я знала, что эта улыбка сразила тысячи женщин.

Мне вспомнилось первое впечатление, произведенное на меня этой парочкой, – чистое озорство. Дальше я спорить не стала. Вскочив, я побежала к шкафу.

Мы прошли под мигающей неоновой вывеской мимо ожидающей снаружи толпы. Я никогда не осознавала, насколько безжизненной была Онуна по сравнению с останками Раширима. Самкиэль был прав. Никакой конкуренции. Даже воздух здесь казался более душным и влажным.

– Самкиэль открыл мир после того, как привез тебя в Раширим, и смертные посходили с ума. Мы никогда не видели здесь столько людей за раз, – прошептал Кэмерон.

Я покачала головой, крепче обхватив себя руками и поблагодарив старых богов за то, что Кэмерон заговорил и отвлек меня от мыслей. Я думала, что они отвезут меня в модный небесный клуб, и была шокирована, узнав, что мы отправляемся на Онуну. Честно говоря, я была рада выйти из дома и заняться чем-нибудь веселым. Я была рада всему, что могло меня отвлечь.

Туфли на высоких каблуках то и дело застревали в мощеной каменной дорожке, и мои ноги уже успели заболеть. Такой была земная жизнь? Если да, то я, пожалуй, откажусь. Я провела рукой по груди. Найти в огромном шкафу что-то, что сошло бы за клубную одежду, оказалось непросто. Мы перепробовали несколько комплектов, стараясь подобрать хоть что-нибудь подходящее. Признаюсь, было весело – Ксавье и Кэмерон бросали мне случайные платья и туфли, пытаясь помочь. В конце концов мы остановились на тонком белом платье с запахом.

Я подошла к двойным дверям, по обе стороны которых стояли охранники. Это было невероятно. Было трудно поверить, что я иду веселиться в бар с двумя членами Руки Раширима. Я заставила себя не думать о том, что Габби это понравилось бы.

У тебя мало времени.

Я почесала ухо, как будто могла стереть навязчивые мысли. Этот проклятый голос просачивался в мое подсознание, наполняя эхом каждый мой сон. Еще одно постоянное напоминание о том, как я ее подвела, но этим вечером мне хотелось просто забыться. Я тряхнула головой, опустила руку и похоронила этот голос в своем сердце и разуме.

Кэмерон, должно быть, уловила внезапную перемену в моем настроении. Он наклонился ко мне и прошептал:

– Не припомню, чтобы Иг’Моррутены выглядели так хорошо. – Он ухмыльнулся. – Обычно ты вся состоишь из рогов, огня и острых клыков.

Уголки моего рта приподнялись в попытке улыбнуться.

– Наверное, я все еще могла бы тебя поджечь. Только теперь мне понадобятся спички.

– Звучит весело, – сказал он, подмигивая.

– Ты выглядишь прекрасно, Дианна, – сказал Ксавье, глядя на Кэмерона поверх моей головы.

Не знаю, почему моя грудь решила заболеть именно в этот момент, но так оно и было. Не теряя ни секунды, мой угодливый разум напомнил о двух мужчинах, которых я любила как братьев. Ледяная боль наполнила мои вены, когда я вспомнила об их предательстве, но улыбка Дрейка, смеющегося над моей глупой шуткой, и нарочито серьезное лицо Итана все еще стояли перед глазами. Они были убежищем – местом, куда я могла пойти, где меня принимали с радостью и без осуждения. Я думала, что у меня была семья, но именно они стали причиной, по которой я ее потеряла. Кэмерон и Ксавье не были Итаном и Дрейком, но мое сердце обливалось кровью от одной мысли о том, чего у меня больше не было. Они говорили, что любят меня, и, несмотря на всю мою глупую ненависть, часть моего сердца все еще по ним скучала. Гнев остановил поток эмоций, угрожавший захлестнуть меня с головой.

Я ненавидела слово «любовь».

– Давай просто зайдем внутрь, – сказала я, покачав головой и быстро зашагав вперед, оставляя Небожителей и призраков прошлого позади. – Сегодня вечером я хочу напиться.

Я с трудом выдержала взгляд Ксавье с серьезным выражением лица.

– На счет три. Один. Два. Три!

Ксавье слизнул соль с тыльной стороны ладони, так же как и я. Скрестив руки, мы одновременно откинули головы назад и залпом выпили прозрачную жидкость. Эта уже не жгла горло, как предыдущие. Я уже выпила четыре стопки и больше не чувствовала ни вины, ни сожаления. Нет, у меня было ощущение, будто