Халатная жизнь - Зоя Борисовна Богуславская

наградили их одной премией, хотя это и редкое исключение. Были и обиды. Я очень хорошо знаю, что когда мы наградили блистательную игру Олега Меньшикова в фильме «Утомленные солнцем», то Михалков, который был режиссером этой картины, долго не мог понять, почему премию получает его актер, а он, сделавший фильм, – нет. Но так получилось. Выдвинут был именно Меньшиков, а не Михалков. Тут мы были не властны ничего сделать. Мы брали только аргументацию членов жюри, и почти не случалось, чтобы чей-то просто хороший знакомый, хороший сообщник стал вдруг номинантом или тем более лауреатом.

Еще у нас было четкое правило не называть тех, кто не получил в итоге премию. Потому что тогда бы мы получили 15 обид и от них, и от их сторонников. После того как начались некоторые проблемы в жизни Березовского, немного спал и интерес к нашей премии. Хотя я все еще часто слышу, как, объявляя некоторых наших бывших лауреатов, вспоминают, что премия «Триумф» заметила их первыми.

Инициатива расширения жюри в известной мере, чтобы быть справедливой, принадлежала Михаилу Жванецкому, который однажды сказал, что в нашем жюри не хватает молодых лиц[45]. И вот тогда произошла историческая организационная перестройка обновления премии и фонда «Триумф». Жюри увеличилось с 13 до 20 человек, главным образом за счет включения в состав жюри художников высокого уровня и молодых творцов. Среди нас были и неучтенные представители некоторых видов искусств, в том числе так называемого легкого жанра. Премия просуществовала почти 20 лет, и наше жюри с годами сильно расширилось. Когда из жизни, к сожалению, ушли Климов, Боровский, Аксенов и Максимова, то на их место заступили Адабашьян, Бертман и Кабаков. Получить премию «Триумф» считалось одним из главных достижений в жизни, вершиной карьеры.

С 2000 года фондом «Триумф» была учреждена научная премия, которая вручалась российским ученым, занимающимся фундаментальными и теоретическими исследованиями, за «весомый вклад в развитие отечественной и мировой науки». Состав жюри формировался совместно с Президиумом Российской академии наук. В его состав входили ректор МГУ Виктор Садовничий, директор ФИАН Геннадий Месяц, глава Института РАН Александр Чубарьян, вице-президенты РАН Николай Лаверов и Анатолий Григорьев, а председателем жюри являлся академик Юрий Рыжов.

* * *

Были, конечно, и сложности, и курьезы, и знаменательные случаи. Например, Женя Кисин[46] с отцом и матерью уехал из страны из-за угрозы призыва в армию. Там, в Европе и Америке, началось его триумфальное шествие, признание его лучшим пианистом мира. Лауреатом премии «Триумф» он стал в 1996 году. Но на вручение приехать не мог – его могли призвать в армию как гражданина России. Мне пришлось дойти до министра обороны и заручиться его словом, что Женя может спокойно приехать… Он приехал в 1997 году.

Никогда не забуду: Женя вошел в Большой зал Московской консерватории – и заплакал, слезы лились ручьями, он был похож на человека, который молится в храме за родственника или друга. Здесь, в 11 и 12 лет, были его первые сольные концерты, здесь началась слава гениального мальчика. В тот приезд Женя дал два бесплатных концерта – в консерватории и в Большом театре. Реакция зала, прессы была восторженная, просто сумасшедшая.

В общении он парень с фантастическим обаянием! Но странно было только одно – его ничто не интересовало, кроме музыки. Он превращался в камень, если, не дай бог, слышал фальшивую ноту. Мать и отец были составной частью его личности, он всегда с ними приезжал. Еще с ним приезжала его гениальнейший педагог, с которой он по четыре часа в день репетировал. У Жени было несколько странных для нас требований. Он мог играть только на рояле определенной фирмы, но самое главное – рояль должен настраивать только определенный настройщик, которому он доверял.

Мы с ним подружились, мать и отец благодарили нас за то, что смогли побывать на родине. После их отъезда мне вечером привезли газету с интервью Евгения Кисина. В предисловии говорилось, что Кисин – великий пианист, который стал лауреатом премии «Триумф» в России, что беседа с ним состоялась буквально перед отлетом, чуть ли не у трапа самолета.

Мне неприятно, дискомфортно, когда мою фамилию оглашают публично, особенно когда публично благодарят за помощь. Если я кому-то и помогла, если кто-то хочет сказать спасибо, то это должен быть разговор с глазу на глаз. А тут Женя всем читателям газеты рассказывал про свой приезд в Россию, то и дело упоминая мое имя. Я была очень огорчена и… одновременно тронута.

Потом это аукалось мне много лет. Все считали, что только я могу уговорить Евгения Кисина дать концерт в России. Андрон Кончаловский – главный режиссер грандиозных празднеств, посвященных 850-летию Москвы, попросил меня связаться с Кисиным: не сможет ли он дать концерт на Красной площади? Женя прилетел, сыграл Первый концерт Чайковского. В холодную осеннюю ночь, под промозглым дождем. У него коченели пальцы, когда он играл на рояле. Я с ужасом думала, что же будет, если он простудит руки…

* * *

А вот другая история.

Во втором фестивале Дни «Триумфа» в Париже в 1998 году участвовал ансамбль Игоря Моисеева и сам Игорь Александрович. Это был удивительный человек, обладавший потрясающей харизмой, он дожил до 101 года, при этом сохранил моложавость, живость движений, прямую спину.

Моисеев приехал в Париж, все билеты проданы. Накануне у них репетиция, я сижу в гостинице. Раздается звонок, Игорь Александрович говорит, что концерта не будет. В чем дело?

– Артисты падают! – отвечает он. То есть в этом зале какой-то не тот пол, артистам тяжело, невозможно выступать.

Я хватаю такси и еду туда. Вижу пустой зал и унылого Моисеева. И тут он мне говорит:

– Хватайте своего помощника, и пусть он покупает нам тринадцать бутылок кока-колы.

Я никогда не забуду, как весь его знаменитый коллектив разливал по полу эту колу. В итоге концерт состоялся, и, как всегда, с огромным, ошеломляющим успехом. Хотя сам Моисеев мне потом признался, что все-таки некоторые номера были не настолько хороши, как хотелось бы, – из-за этого несчастного пола.

8 ноября 2017 года

Один из наших «триумфаторов» – Олег Меньшиков. Он высокомерен от самоограничения. Может быть компанейским, до утра гулять с друзьями, но может быть и долго один. Часто, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он только ждет, как вырваться с какого-то приема, из пространства, от людей, чтобы остаться одному.

Он любит комфорт, любит, чтобы было удобно, все под рукой, радовало глаз, но будет жить в любых плохих условиях, если того требует роль. Снимаясь на маршировке в «Сибирском цирюльнике», он прошел весь маршрут.

Он нетерпелив и терпелив одновременно. Не может долго стоять на месте, сидеть, если уже