Фан-клуб - Ирвинг Уоллес

Она попыталась улыбнуться ему, маскируя отвращение, которое питала к этому гнусному дегенерату.

Его тонкие губы шевельнулись.

— Я порадовал твою маленькую «хлопушку»? — пробормотал он почти засыпая.

— Очень.

— Тебя здорово унесло.

— Меня смущает то, как я себя вела.

— Скажи-ка — просто ради интереса — кто-нибудь из остальных молокососов заставил тебя кончить?

— Ну конечно, нет. Я не настолько доступна. И они не слишком-то хороши. Ты — единственный, кто меня завел. Не хочу льстить тебе, но ты — великолепный любовник.

Он зевнул:

— Спасибо, крошка. Ты тоже хоть куда. И-сусе, я еле жив. — Он снова зевнул. — Впрочем, я из парней, которые держат слово. Я говорил тебе, что отвяжу, если будешь хорошо себя вести, и я заставил их сделать это.

— Я благодарна тебе.

Ее переполняло отвращение к необходимости пресмыкаться перед ним и подавлять свою жгучую ненависть.

Веки его смежились.

— Ты спишь? — спросила она.

— Что? Не-е, просто отдохну минутку, прежде чем встать.

— Отдыхай сколько хочешь.

— Ага.

Не попытаться ли ей что-нибудь выудить из него? Лучшего времени, чем сейчас, для этого не найдешь.

— Дорогой, можно тебя кое о чем спросить?

— О чем?

— Как долго вы собираетесь меня здесь держать?

Веки его коротко мигнули:

— А какая тебе разница? Я думал, тебе здесь нравится.

— Ах да, конечно. Это не касается тебя или меня. Просто меня беспокоит собственная карьера и невыполненные обязательства. Я надеялась, что смогу узнать хотя бы…

— Нет, — перебил он, снова закрывая глаза. — Нечего приставать ко мне с этим. Когда мы решим, узнаешь и ты.

— Ну хорошо. Не к спеху. Просто я хотела сказать, что когда мы вернемся в Лос-Анджелес…

Он прищурился:

— Кто сказал, что мы не в Лос-Анджелесе?

— Ну ладно, где бы мы ни были, я говорю о том, что мне не хотелось бы расставаться. Мы могли бы продолжать встречаться.

— Много хочешь, сестренка, — проворчал он. — Ни за что. Я доверяю тебе не больше, чем любой другой потаскушке в сходном положении. Не-е, когда мы разойдемся — на этом точка. — Глаза его закрылись и он улыбнулся. — Но не переживай. Я дам тебе столько любви, что тебе ее хватит на следующие десять лет. После этого, если тебе повезет, быть может мы снова соберем Фан-клуб и опять умыкнем тебя.

Он с кряхтеньем повернулся на бок, показывая ей мускулистую спину.

Она содрогнулась и с ненавистью уставилась на его затылок.

Она должна помнить одно. Не играй со Злодеем в бирюльки. Не вздумай недооценивать его. Это хитрый и ловкий сукин сын с явно выраженными чертами садиста. Он непредсказуем и способен наброситься на любого в любое время.

Как бы ни пыталась она смягчить его, ублажить и завоевать, ей никогда не удастся использовать его. Злодей не доступен ее ухищрениям. Ей придется положиться на более предсказуемые слабости Йоста, Бруннера и Мечтателя.

Она лежала, мечтая, чтобы он поскорее ушел и она хоть немного расслабилась бы от напряженной атмосферы его присутствия.

Послышался скребущий звук, она взглянула на его неподвижную фигуру и поняла, что он храпит.

Он крепко спал, этот странный ублюдок. Что ж, черт с ним. Ей тоже нужно поспать. Она пошарила по тумбочке в поисках нембутала, нашла его и поняла, что у нее нет воды.

Как можно тише, чтобы не разбудить его, она выскользнула из постели и на цыпочках прошла в ванную.

Очутившись внутри, она заперла дверь, включила свет и, сунув в рот таблетку, запила ее водой. Затем быстро вымылась и, надев ночную рубашку, посмотрелась в зеркало. Она выглядела развалиной. Спутанные, свалявшиеся волосы, припухшие веки и бледное лицо, подурневшее от недостатка солнца и сна.

Что ж, ей придется жить с этой жалкой личностью, терпеть эту внешность до тех пор, пока она не вернется в цивилизованный мир, если она вообще туда вернется.

Она повернулась, чтобы выключить свет и отправиться в постель. Когда палец лег на кнопку выключателя, взгляд ее упал на закрытую дверь и она в первый раз обратила внимание на висевший на крючке чужой предмет мужского туалета.

Его брюки. Джинсовые брюки Злодея, висевшие на ремне, цепляющемся за крючок на двери ванной. И кажется, не с пустыми карманами.

Она стояла, завороженно глядя на них и чувствуя биение крови в висках.

Посмеет ли она?

Шэрон закрыта в ванной и между нею и животным на постели находится дверь. Она одна, но ее уединение не гарантировано, потому что на двери теперь лишь круглая ручка, заменившая замок-защелку.

Если она рискнет и осмотрит карманы, а он вдруг проснется, начнет искать ее и, вломившись в ванную, обнаружит ее роющейся в его вещах, — страшно даже подумать, что может произойти.

Он изобьет ее до полусмерти.

Или сделает нечто худшее.

Но такой возможности больше не представится. Он ни разу не был уязвим, не считая этого мелкого промаха. Если у него и была «пята Ахиллеса», ее следовало искать в паре штанов, висящих на крючке двери в ванной. Она понятия не имела, что могла там найти и найдет ли вообще.

Стоит ли это ужасного риска?

Кровь все еще пульсировала у нее в голове, вызывая головокружение. Она рисковала всю свою жизнь, платя достойную цену за свою свободу. Это снова могло оказаться ценой свободы.

Она шагнула вперед, прижала одной рукой пряжку ремня, чтобы та не стукнула о дверь, а другой рукой скользнула по грубой материи в мелкий боковой карман, но ничего там не обнаружила. Рука передвинулась к противоположному карману, нашла пару вещиц и извлекла их наружу. Полупустая пачка сигарет. Серебряная зажигалка, простая, без инициалов на черненой поверхности. Она вернула оба предмета в карман.

Набедренные карманы она приберегла на конец. Левый: грязный, скомканный носовой платок — и все. Она разочарованно сунула его обратно. Последнее хранилище. Правый набедренный карман. Она потянула брючину на себя. Карман был полон. Рука влезла в него, сомкнулась вокруг квадратного, кожаного предмета и вынырнула с потрепанным коричневым бумажником.

Дрожащими руками она открыла его.

И сразу же, сквозь мутноватый пластик футляра, в глаза ей бросилась маленькая фотография чистовыбритого Злодея. Она рассмотрела карточку:

Калифорнийские водительские права

Кайл Т. Шивли

1045-А — Третья ул. Санта-Моника, Кал., 90403.

Она не стала терять времени и торопливо осмотрела другие целлулоидные половинки. В одной находилась его сине-белая карточка социального страхования, в другой — кредитная карточка «Мастер-Чардж».