Пришельцы. Земля завоеванная (сборник) - Роман Злотников

Человечек стоял в просторном белом зале, но инопланетянин сокрушенно разводил руками. Другой серый указывал на полки с пустыми пробирками. На следующей человечек (глазки-крестики, рука прижата к сердцу) валялся на земле в луже крови.

Серые действительно привезли с собой заразу, от которой люди покрывались черными пятнами и начинали медленно гнить заживо. Ну, по крайней мере, так утверждала квартирная хозяйка, тетя Оля. Лена и сама не раз видела зараженных, уныло бредущих куда-то (к тарелке, наверное, куда же еще?) по запыленным улицам. Конечно, связываться с ними, чтобы разузнать подробности, желания не было.

Нарочно или нечаянно серые это сделали, Лена не знала, да и знать не хотела. В любом случае, их жест доброй воли – берите наше лекарство, если, конечно, успеете – выглядел гадким и показушным.

– Катя говорит, есть еще какие-то с фиолетовыми полями, – Витька сложил карточки обратно в банку из-под кофе. – Говорит, видела там, за гаражами. Может, и врет. Но надо же проверить! Папа пообещал, что завтра со мной пойдет. Ты не волнуйся, он меня защитит, если что.

Егор? Защитит? Это жалкое существо, которое с начала вторжения нос на улицу высунуть боится? Но ссориться с братом не хотелось.

– Купаться иди, коллекционер, – поморщилась Лена. – Зря я, что ли, воду тащила?

2

Еще несколько лет назад, когда мама была жива, Лена услышала от кого-то байку о том, как в тридцать восьмом году люди приняли радиопостановку «Войны миров» за чистую монету. В две тысячи шестнадцатом все было наоборот. Многие, как и Лена, увидев по местному телевидению первый и единственный репортаж о приземлении корабля пришельцев, только пожали плечами – совсем беда у журналистов с чувством юмора – и переключились на другой канал.

Утром в новостях не было уже ни слова об инопланетянах у Черного Лога. Потому что и самих новостей не было. Какой канал ни включи, на экране мельтешила серо-черная рябь, телефоны не работали. То, что началось в Артемьевске, правильнее всего было бы назвать паникой – если только это короткое слово способно вместить душный августовский полдень, запах пыли и бензина, детский плач, звон бьющихся стекол, бесконечные слухи о том, что военные высаживают людей из машин на выезде из города и увозят не пойми куда; что инопланетяне уже добрались до частного сектора; что надо бежать, прятаться, вооружаться, организовываться, – делать ну хоть что-то…

Ближе к полудню по радио объявили приказ об эвакуации. Люди, волоча за собой баулы с вещами, потянулись к остановкам, где их поджидали автобусы с черными номерными знаками и молчаливые парни в форме. Тогда можно было бы уехать – если бы Егор не был Егором. Он бубнил что-то про опасность поспешных решений, утверждал с непонятной уверенностью, что людей наверняка везут в фильтрационные лагеря, что город оцепили и никто не собирается выпускать свидетелей вторжения во внешний мир. Перепуганный Витька наотрез отказался уходить из квартиры – ну еще бы, разве папа может ошибаться! – а у Лены не хватило сил настоять на своем. А потом стало поздно. Автобусы, уехавшие девятнадцатого августа в город, само собой, не вернулись. Можно было бы, конечно, угнать машину и проверить, насколько правдивы все эти слухи об оцеплении, – если бы Егор умел водить.

Утром следующего дня на улицах появились эти проклятые карточки. Тетя Оля, вернувшись от соседки, трагическим шепотом сообщила, что в пригороде полным-полно зараженных – точь-в-точь как на картинках. Егор мрачно и торжественно заявил, что теперь-то власти уж точно никого не выпустят ни из города, ни из лагерей (дались они ему!): кому нужна эпидемия инопланетной чумы?

В общем, черт его знает, повезло ли тем, кто успел удрать из Артемьевска. Зато те, кто остался, уж точно не скучали – уже вечером первого дня Лена наблюдала с балкона, как грабят магазинчик бытовой техники напротив. Конечно, во всем виноваты были серые, – вот только витрину разбивали не они, а обычные люди: дядя Паша с первого этажа, медсестра из детской поликлиники… Знакомых лиц было много: городок-то маленький, и тридцати тысяч жителей не наберется. Люди как с цепи сорвались – орали, матерились, дрались за дармовые йогуртницы и хлебопечки.

Тогда это показалось Лене смешным. А надо было испугаться.

– Вить! – Лена постучала в дверь ванной. – Ты там скоро?

Лязгнула щеколда. Витька, пряча глаза, как нашкодивший котенок, шмыгнул было в коридор, но Лена преградила ему путь.

– Все нормально?

Он ссутулился. И прошептал еле слышно:

– Я заразился.

– Вить, не смешно. Правда.

– Вот, – он задрал футболку.

На загорелой коже проступили сине-багровые пятна.

– Как на карточках, – всхлипнул он. И заревел, уткнувшись Лене в живот.

Лена рассеянно гладила его по волосам – и понимала, что нужно что-то сказать. Что-то важное и ободряющее. Но слова не шли на язык, как и полгода назад, когда они, обнявшись, сидели под дверью маминой палаты, и старенькая медсестра, смаргивая слезы, все пыталась узнать у «бедных детонек» телефон кого-нибудь из взрослых родственников. А Лена знала только, что отец, с которым мама давным-давно развелась, живет где-то на юге…

Ничего. Тогда они справились. И сейчас справятся.

Надо идти в Черный Лог. Взять у серых лекарство. Это недалеко, она за день дойдет – только вот кто позаботится о Витьке?

Лена обернулась, почувствовав на себе чей-то взгляд. Тетя Оля стояла в коридоре, скрестив руки на груди.

– Заразные? – сказала она сквозь зубы. – Пошли вон отсюда.

3

– Да как тебя угораздило, старик? – беспомощно спросил Егор. Уже в который раз.

Они спрятались от жары и людей в разграбленном киоске на бывшей остановке автобуса. Лена рылась в выпотрошенных ящиках, пытаясь найти хоть что-то полезное – добрейшая тетя Оля не позволила им даже вещи толком собрать, а Егор, конечно же, и не думал ей перечить. Нет, они и так не остались бы в квартире – но можно же было по-человечески попрощаться, а не вышвыривать их за дверь? Витьке и так несладко.

– Пап, так мы к серым пойдем за лекарством? – Витька поднял покрасневшие глаза. – И они нас в корабль пустят? Здорово было бы.

– Ага, к серым, – потерянно забормотал Егор. – В корабль.

Жалкое существо. Вот за что Витька его любит?

Щелкнул взводимый курок. Лена обернулась. На пороге замер чумазый мальчишка с пистолетом в руке.

– Рюкзак на пол, и валите, – буркнул он, стараясь выглядеть как можно свирепее. Это было бы даже забавно – вот только пистолет, кажется, был настоящим.