Пришельцы. Земля завоеванная (сборник) - Роман Злотников

– И волки иногда заходят… – поддакнул рыжий.

– Вот я и говорю: тут же места экологически чистые! Воздух!

– Это да… Воздух, угу. – Дядя Гнат хмыкнул, покосившись сначала на трубу цементного завода, что возвышалась над лесом за рекой, а потом на дымы Змеевской ТЭС. – Воздух – это понятно, без фильтров мы все пока не можем надышаться. Вот лет по-вашему через полтораста… Непонятно только, зачем камыш тут по берегу твои работяги под корень выкосили?

– Так в обед восемь «зилков» с песком приедут. Пляж тут будет. Зонтики поставим, кабинки для переодевания. Ты ж сам хотел, чтобы сюда не только мужики приходили, но и дамочки. На пляже летом всегда красивая женщина найдется. А ты, как мы и договорились, будешь заведовать лодочной станцией. Проход пробьем к реке, чтоб можно было тут везде плавать. Можно будет женщин на лодочках катать. Как тебе такое, а?

Дядя Гнат одобрительно поскреб чисто выбритый подбородок и подмигнул Сереге зеленым глазом. На миг его зрачок затянула тончайшая перепонка.

Вечером, когда оглушительно заквакали лягушки, Вера Дмитриевна пришла на причал.

С собой она захватила алюминиевый бидон. Клиентов-то у нее стало больше, так что надо опять заквасить брагу.

Бидон Вера Дмитриевна отдала Гнату. Растопырив жабры и ласты, тот поплыл с ним к центру озера и нырнул к донному роднику, вода в котором такая, что… Отменная вода, только на той воде Вера Дмитриевна и делала свой продукт. Да что продукт! Только ее пила уже столько лет, что признаться страшно, от иной умерла бы на этой дрянной планете, там был генератор ее питательных веществ.

Потяжелевший на сорок килограммов бидон из рук Гната Вера Дмитриевна взяла легко, будто он пустой вообще.

– И все-таки, Верочка, хороший он парень, Сергей наш. Непьющий. Хозяйственник крепкий будет. То, что нам нужно. Не зря мы на него сразу глаз положили. Теперь в наши края люди потянутся. Женщины, дети. То, что надо, Верочка. Конспирация! Война ведь опять скоро, вот-вот война, сириусяне вот-вот попрут… А еще, знаешь, Верочка, он говорит, что когда в городе был, в областном центре, глаз не смыкал, все беспокоился…

– Конечно, не смыкал. Он у меня неделю почти что прожил. Что ж, по-твоему, я за такое время его примитивный мозг не перепрошила? Он бы еще погодил, так и жрать не смог бы, голодом морить себя начал бы, о нас вспоминая, о вложениях в наш укрепрайон беспокоясь. А так – да, отличный парень, кто бы спорил.

Гнат вздохнул.

– Зато он название хорошее для своей фирмы придумал, для стартапа этого… – Он ткнул себя пальцем в грудь, туда, где на футболке было голубым по белому написано «Высота 162», а чуть ниже красовался слоган: «Отдых всем. Мир каждому».

Вера Дмитриевна коснулась предплечья Гната, покрытого мелкой рыбьей чешуей.

– Тебе, мой милый, давно пора на покой. И отпустить уже прошлое. Ради настоящего и будущего.

– Ты сама знаешь, Вера, сколько тут наших, защитников Союза Галактик, в сорок третьем полегло…

– Знаю. И потому рада, что ты смог простить своего «немца». Наши-то с Тау Кита мир давным-давно заключили, Тау Кита в Союзе Галактик уже сколько годков. Щупальце к щупальцу, если что, вместе против сириусян встанем, как один.

Она повернулась, выпустив из ног присоски, плавно поднялась по стальной лестнице и пошла обратно домой. Перед новой войной надо хату подмести и брагу, опять же, успеть заквасить…

– А я – чужой, а я – чужой! Никто не води… – послышалось от озера. Гнат прокашлялся – в горле, небось, запершило, – и продолжил: – Никто не водится со мной!..

В небе над долиной ярко сияли звезды.

Такие далекие.

И такие опасно близкие.

Татьяна Романова

Я буду сильным

1

– Лена, смотри: желтенькая! – Витька радовался, как ребенок. Хотя почему – «как»? Девять лет человеку.

– Брось эту дрянь, – сквозь зубы сказала Лена.

– Я их собираю, – надулся Витька. – А то серые улетят, и ни у кого ничего не останется. А у меня будет коллекция!

Он шмыгнул в подъезд, сжимая карточку в грязной ладошке. Дверь, конечно, не придержал – правильно, пусть ворчливая старшая сестра сама справляется.

Лена ввалилась в темную прихожую. Поставила у двери две пятилитровые бутыли – в дома воду не подавали уже третий день, но уличные колонки еще работали – и с наслаждением растянулась прямо на холодном полу.

– Пришла? – Егор выглянул из комнаты. – Ну, слава богу. Я уже волноваться начал!

– Ты же у нас мужик, сам бы и сходил за водой, – вяло огрызнулась Лена. – И никаких тебе волнений.

– Доча, я ведь спину сорвал вчера, – беспомощно заморгал он.

Лену передернуло. Ей до скрежета зубовного не нравилось, когда Егор называл ее дочей. Ну да, он ее родной отец, тут не отвертишься, – но можно хотя бы не напоминать об этом лишний раз?

– Почему Витька на улице бегает? Я же тебе сказала – не выпускай его.

– Я за ним с балкона следил.

– Толку с твоей слежки…

– Не ругайтесь! – крикнул Витька с кухни. – Лен, иди сюда, я карточки покажу!

Вживую серых никто не видел, хотя Витька и утверждал, что заметил одного во дворе школы и еще двоих – у Лены под кроватью. Зато эти чертовы карточки валялись повсюду. Яркие, сделанные из тонкого пористого материала – инструкция по поведению для землян, испытавших побочные эффекты первого контакта.

Стилизованный человечек стоял на коленях, изображая страдание. На розовом тельце чернели бесформенные пятна. На следующей картинке он, забросив за плечи рюкзак, жизнерадостно шпарил к летающей тарелке (да-да, классической тарелке, à la блюдце на ножках), стоящей на вершине холма. На третьей – получал из рук инопланетянина пробирку с лекарством. На четвертой – радостно шагал домой, насвистывая мелодию.

Эта картинка – счастливая, как Витя ее называл, – попадалась чаще всего. Но были и другие.

Человечек стоял в просторном белом зале, но инопланетянин сокрушенно разводил руками. Другой серый указывал на полки с пустыми пробирками. На следующей человечек (глазки-крестики, рука прижата к сердцу) валялся на земле в луже крови.

Серые действительно привезли с собой заразу, от которой люди покрывались черными пятнами и начинали медленно гнить заживо. Ну, по крайней мере, так утверждала квартирная хозяйка, тетя Оля. Лена и сама не раз видела зараженных, уныло бредущих куда-то (к тарелке, наверное, куда же еще?) по запыленным улицам. Конечно, связываться с ними, чтобы разузнать подробности, желания не было.

Нарочно или нечаянно серые это сделали, Лена не знала, да и знать не хотела. В любом случае, их жест доброй воли – берите наше лекарство, если, конечно, успеете – выглядел гадким и показушным.