Пришельцы. Земля завоеванная (сборник) - Роман Злотников

Просто не смогут не понять.

Александр Шакилов

Стартап

В темноте зацепившись ногой за миноискатель, Серега тихонько, но от души выругался. Мизинец на ноге ушиб, теперь, блин, распухнет, посинеет. Хорошо, баба Вера – Вера Дмитриевна – не проснулась. Даже из-за дубовой двери слышен был ее могучий, сотрясающий стены храп.

Прихватив «телескоп», пару раскладных стульчиков и рюкзак с заготовленными с вечера червями, перловкой и кое-чем мокрым, без чего, согласно уверениям бабы Веры, клева не будет, Серега вышел из хаты и двинул к озеру.

Вообще, озер в окрестностях хватало – долина Северского Донца как-никак, сказочные, безлюдные почти что места: раздолье для охотников, собирателей грибов и рыболовов-любителей. Но то озеро, куда собрался Серега, оно… Оно особенное.

Щебетали птички, от реки над заливным лугом стелился густой, непроглядный туман. Серега, чуть прихрамывая, бухал резиновыми сапогами по щербатому асфальту, проложенному от населенного пункта Копанка к бывшему ЛТП, а нынешней «химии», как называли мрачное здание на холме те немногие местные, что здесь жили.

Холмов в окрестностях тоже хватало. В Великую Отечественную тут шли страшные бои. Вон на холме слева, что навис над нужным озером, – высота 162 – даже памятник погибшим есть: серебристая женщина обнимает серебристого мальчишку в пальто. Холм этот совсем лысый, на его верхушке даже трава не растет.

Серега перебросил ногу через черно-белый ограничитель для пьяных и зазевавшихся водителей и сбежал вниз по склону к неприступной гряде сухого камыша. Только чудом не поскользнулся на траве, мокрой от росы.

Неприступным камыш выглядел только от дороги. На самом же деле ход к воде был пробит правильно – так, чтобы скрыть его от посторонних взглядов, то есть зигзагом, без откровенных прямых, прямо-таки приглашающих кого угодно куда не надо, то есть к сиже: воткнутым в илистое дно дубовым стволам и наброшенным поверх ясеневым паллетам, по четыре в один слой, чтобы крепче было, сбитых поржавевшими за годы стодвадцатками. Паллеты и дубовые сваи тоже не выглядели крепкими: поросли склизкими лохмотьями водорослей и, если ткнуть пальцем, продавливались. Но сижа отчего-то не ломалась, держала и зимний лед, и весенне-осенние подъемы воды, когда открывали Печенежское водохранилище, потому что неделями шли дожди и таял снег.

Как раз был очередной подъем, поэтому до сижи пришлось брести чуть ли не по колено в еще прохладной апрельской воде.

Разложив стул, – второй предусмотрительно поставил рядом с собой, справа, – Серега только расправил «телескоп», еще червя не успел на крючок насадить, как сижа дрогнула.

От неожиданности – хотя ждал, ну ведь ждал же! – Серега едва не рухнул в воду. Уж очень ему захотелось дернуть отсюда вплавь, едва сдержался.

– На карася решился? – послышалось сзади.

– На карася, – согласился Серега. Пальцы плясали так, что червяк никак не мог нанизаться на острое жало крючка.

Аист, расхаживавший только что неподалеку вдоль камыша, сорвался в воздух. Все птички разом затихли. Небо как-то сразу затянуло тучами.

– Так рано еще на карася. Щука щас берет. Но не здесь, а на заливе, правее. Или на реке. А здесь карась. В июне приходи, а еще лучше – в июле. А еще лучше – вообще не приходи, – послышалось из-за спины.

– А я сейчас хочу и прихожу, – с трудом продавил сквозь зубы Серега и медленно обернулся. Баба Вера предупреждала, что на рыбалке лучше не делать резких движений.

Чтоб целее быть.

По щиколотки в воде, метрах в четырех от сижи, стоял себе самый обыкновенный мужичок лет… то ли тридцати с хвостиком, то ли пятидесяти, а то и под восемьдесят, как посмотреть. Одет он был в бундесверовский мультикам, популярный в этих местах уже год как. На голове – черная вязаная шапка. На рябом, сплошь в веснушках, лице – недельная рыжая щетина. Глаза зеленые, в окружении сети морщин. И на лбу морщины. И руки по-хозяйски скрещены на груди.

Если б не эти руки, Серега решил бы, что мужик действительно самый обыкновенный, то есть такой, кого можно вежливо послать на другое озеро. Благо, было, куда посылать – озер в округе хватало.

– А может… – Губы у Сереги враз стали сухими, непослушными.

– Что – может? – ласково улыбнулся мужик. Глаза его при этом превратились в едва заметные щелочки, и Сереге вдруг показалось, что не мужик это вовсе, а громадная, метров десять длиной, пятнистая шучара, которая, разинув пасть, усыпанную острыми зубами, – даже на языке зубы! – готова накинуться на него.

– У меня тут…

– Чего? – Щука облизнулась, глаза ее заблестели, красные плавники задрожали.

– Так ведь какая рыбалка без… – пролепетал Серега.

– Ну?! – Щука щелкнула зубастыми челюстями, мол, сколько можно вокруг да около?

– То, может, вы, дядя, со мной? У меня все есть, а самому – это уже не отдых… – неожиданно для себя затарахтел Серега и вытащил из рюкзака стеклянную бутылку, наполненную жидкостью столь прозрачной, что, казалось, бутылка вообще пуста. Следом он извлек пакет с бутербродами из второй свежести «дарницкого» и отрезов сала вдвое толще кусков хлеба. Все это Серега разложил на деревянном ящике, обнаруженном рядом в камышах. Наверняка ящик этот не впервые использовали в качестве сервировочного столика. – Ну, вы же понимаете, все вы понимаете, так что…

– Ты меня дядей Гнатом зови. Разрешаю, можно. – Мужичок сел на стульчик рядом с Серегой и степенно набулькал в советские еще граненые стаканы.

Откуда взялось стекло? Серега ведь пластиковые взял! Ну да бог с ними, со стаканами, хорошо, что гигантская щука сгинула без следа. Видать, Серега не проснулся еще толком, вот и померещилось.

– За Родину, за Союз Галактик?! – предложил мужичок и влил в себя полстакана за раз.

– Угу, – без энтузиазма поддержал его Серега, поднеся уже пустую тару к губам. Содержимое-то он незаметно вылил в озеро. Не пил алкоголя с первого курса универа, когда впервые попробовал эту дрянь. То есть категорически не пил, вообще.

Поплавок задорно заплясал по глади озера, то погружаясь в воду, то вдруг выныривая на поверхность, чтобы похвастаться красным пенопластовым бочком.

– Что ж ты садок не взял, дурья башка? – Мужик ловко подсек и подтянул к себе рыбину, снял ее с крючка и швырнул в полиэтиленовый пакет, в котором уже блестели золотой чешуей килограммов пять карасей. – И еще: в следующий раз с подружкой на рыбалку приходи. А то моду завели: мужское занятие, девки пусть дома сидят, по телевизору сериалы смотрят. А мне тут как без баб, а? Была одна русалка из созвездия Водолея, разведчица примерная, ух какая, долго мы с ней душа в душу…