Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза - Моше Даян

Рота Илана преодолела препятствия первой. Комроты находился в головном танке под кинжальным огнем врага, Нати посылал танки за ним один за другим, чтобы они не скапливались на дороге у заграждений. Радиоконтакт между танками был ненадежен, поскольку большинство наступавших машин получило повреждения, и, отдавая приказы, Нати приходилось кричать изо всех сил через сложенные рупором ладони. Возглавлявший колонну танк Илана был скоро подбит и загорелся. Илан выпрыгнул, раненный в пах. Заряжающий тоже успел выскочить, а остальные застряли в горящем танке, как в ловушке, — пушка перекрывала им выход. Под градом пулеметных пуль комроты вернулся, взобрался в горящий танк и повернул башню, чтобы люди могли выбраться. Затем Илан, шатаясь, отбежал и спрятался под брошенным сирийским грузовиком.

Нати не останавливался, чтобы эвакуировать раненых, и продолжал атаку на Калаа. У заграждений получил ранение в лицо сержант Варди. Он закричал по рации командиру, что ничего не видит и не может провести танк через «драконьи зубы»[121]. Нати повернулся в его сторону и был поражен тем, что увидел. Развороченное осколками лицо сержанта превратилось в окровавленный кусок мяса. Из своего танка Нати по рации вел ослепленного Варди, который слушал указания командира и повторял их водителю, маневрировавшему через надолбы. Затем Нати радировал Варди, чтобы тот следовал за ним, так как возможности эвакуировать его нет. Вдруг сержант с радостью обнаружил, что вновь обрел способность видеть. Кровь на лице свернулась, превратившись в нечто вроде резиновой маски с прорезями для глаз.

— Можешь двигаться дальше, Варди? — спросил Нати.

— На все сто, Нати. У меня все в порядке, — радостно отозвался сержант. Он снова мог командовать танком.

Еще два танка были подбиты противотанковыми орудиями, и ситуация теперь выглядела следующим образом: семь танков наступали по одному из рукавов «У» к Калаа, на другом рукаве, со стороны Сир-Адиба, застывшие на месте танки прикрывали атакующих товарищей. Головным танком командовал Альфред, за ним шли Эппи, Эли, Наум, Нати, сержант Варди и еще один поврежденный танк.

Альфред приказал водителю пройти трудное место на низкой передаче. Когда он снизил скорость, Альфреду в голову попала пуля; водитель, не слыша дальнейших приказаний, продолжал ехать медленно, и двум следовавшим позади танкам пришлось тоже перейти на первую скорость. Дистанция между машинами сократилась. Нати приказал командирам разъехаться, и три следующих танка пошли за первыми тремя в пятидесяти метрах позади (седьмой отступил).

По радио Нати услышал, что семь сирийских танков вышли из Квассета на усиление обороны Калаа. Сначала он хотел приказать своим танкам поспешить вперед и занять позиции на господствующих высотах, но первые три его танка находились всего в двадцати метрах от въезда в селение.

Альфред, возглавлявший колонну израильтян, еще стоял, возвышаясь над башней, вцепившись руками в люк и ни слова не отвечая на призывы по рации. Нати вдруг с ужасом понял, что атаку возглавляет мертвец. Следующий снаряд ударил в танк Альфреда с такой силой, что снес башню. Она взлетела в воздух и с грохотом рухнула на землю. Сирийцы замаскировали танк в одноэтажном доме из базальтовых блоков, и наводчик его целился прямо из окна в танки израильтян. Атакующие долго не могли определить источник огня, поскольку тень скрывала ствол орудия в проеме окна.

Нати приказал Эппи обойти танк Альфреда, что тот и сделал, но и его танк тоже был подбит и загорелся. Эппи, который, по счастью, получил лишь легкое ранение, сумел выскочить из танка и избежать поражения пулеметным огнем. Танк Эли, третий в колонне, обошел горящий «Шерман» Эппи, рванул вперед, достиг первого дома деревни, и там был остановлен прямым попаданием. Пошел дым, раздался взрыв, однако танк не загорелся. Из пятнадцати танкистов трех передовых машин (в «Шермане» экипаж состоит и пяти чел.) восемь погибли и семь получили ранения. Раненые бросились прятаться.

Три танка вошли в Калаа, где находился лагерь и штаб сирийцев, защищенный укрепленными позициями, перегораживавшими широкую площадь на другом краю селения. Радиоконтакт Нати с двумя другими танками отсутствовал: хотя он слышал их командиров, они его — нет, и ему приходилось отдавать команды флажками или кричать, и даже подъезжать поближе. Теперь он приказал сержанту Варди проехать влево между домами и найти огневую точку, которая уничтожила уже три танка. Варди начал выполнять приказ, но его танк, подбитый из базуки с тыла, мгновенно вспыхнул. Экипаж успел выскочить и спрятаться в укрытии. Тем не менее наконец удалось обнаружить источник огня. Два последних оставшихся в строю «Шермана» ударили бронебойными снарядами в дом и уничтожили сирийский танк.

Израильтяне прорвались в Калаа, но крайне нуждались в остановке и передышке. Нати пришел в смятение, увидев впереди на дороге две вражеские самоходки СУ-100 и один Т-34. Очевидно, приближался авангард подкрепления — семь машин, направленных противником в Калаа. Нати приказал своему механику-водителю и командиру второго танка, Науму, укрыть «Шерманы» в тени домов. Он не мог ввязываться в новый бой и, связавшись с комбригом, повторил запрос о воздушной поддержке. Тот совершенно спокойным тоном ответил, что в данный момент самолетов нет, но делается все для того, чтобы обеспечить поддержку как можно скорее.

Сержант Варда собрал способных ходить раненых и повел их к танку Нати. Там им дали гранаты и автоматы Узи из двух уцелевших танков и приказали прочесать дома, поскольку противник продолжал стрелять оттуда из пулеметов и автоматов, особенно по лейтенанту Эппи и укрывшимся вместе с ним в канаве раненым. Нати не мог позволить тем, кто пока еще никак не пострадал, бежать к канаве и вытаскивать оттуда раненых — их почти наверняка убили бы. Тем временем командир бригады по рации сообщил ему, что скоро войдет в Калаа с тыла.

— Мне нужна поддержка авиации, — упрямо повторил Нати.

— Самолетов нет, — отрезал полковник Альберт. — Придется подождать.

— Господин полковник, если самолетов не будет сейчас, меня вы больше не увидите никогда.

— Имей терпение, Нати. Мы уже прошли Зауру и ведем жестокий бой за верхний рубеж, но мы их прикончим. Мы скоро придем в Калаа с тыла.

— Полковник — самолеты! Мне нужна авиация!

— Нати, мы идем к тебе, это только вопрос времени. Держись и жди.

Исполняющий обязанности комбата знал, что с наступлением темноты его люди и два танка станут легкой добычей сирийцев. Когда стемнеет, никакая поддержка с воздуха не поможет. Было уже 18.00, и до темноты оставалось недолго. Он сильно тревожился за своих людей, и теперь, перестав сражаться, стал испытывать страх. Нати собрал жалкие остатки своих сил в доме возле двух танков. Повсюду слышались выстрелы из пулеметов и автоматов — это сирийцы стремились уничтожить прятавшихся в канаве раненых.

И вот за несколько минут до наступления сумерек появились самолеты. Нати не располагал связью с ними и не имел возможности показать им, где находится. Пилоты не могли отличить его танки от сирийских, и несколько раз просто пролетели над Калаа. Однако их появление воодушевило Нати и его людей и напугало сирийцев, которые принялись отводить танки к окраинам Калаа. Затем Наум нашел последнюю дымовую шашку и с ее помощью указал летчикам местоположение двух израильских танков. Этого для пилотов оказалось вполне достаточно, и они взялись за отступавшую бронетехнику сирийцев. Нати тоже приказал открыть огонь, и оба стрелка подбили по вражескому танку. Остальные подожгли танкисты под командованием полковника Альберта, который в 18.30 наконец добрался до Калаа.

Спустилась ночь. Последние лучи заходящего солнца осветили Калаа, с одного конца в которую входила большая часть бригады под командованием комбрига, а на другом ждали остатки батальона Биро. Они должны были соединиться, но Нати и его люди опасались, как бы их по ошибке не приняли за сирийцев. Трудно уловить разницу в потемках. У Нати не осталось способа подать сигнал, чтобы его опознали, а на его радиовызовы никто не отвечал. Лейтенант не преувеличивал опасность, поскольку танкисты полковника Альберта все еще дрались с сирийцами и были разгорячены. Комбриг, однако, приказал офицеру разведки проехать на полугусеничной бронемашине в центр селения, размахивая картами. Нати заметил офицера, после чего уцелевшие танкисты из батальона Биро маленькими группками стали появляться из домов и канав и направляться к передовой группе управления. Наконец-то Нати смог вздохнуть спокойно. Кое-кто из его людей, не выдержав напряжения, заплакал.

После четырех часов неустанной работы на Гиват-Хаем доктор Глюк решил передвинуть перевязочный пункт поближе к району боевых действий и перенес его в опорный пункт Наамуш. Зачистка там еще не закончилась — стреляли все и отовсюду. Тем временем начали поступать раненые. Доктору Глюк и его помощникам приходилось не только помогать раненым, но и отстреливаться. Медработники то палили из Узи, то бросали ручные гранаты в траншеи, из которых велся огонь по перевязочному пункту.