Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

гудело, стесненное запретом дотронуться до него. Он подступил ближе, и на какой-то миг

наши руки соприкоснулись. Меня пронзило током, а он сделал резкий вдох.

Измученный, Келлан убрал костяшкой пальца слезу с моего лица. Я опустила веки,

негромко всхлипнув от его прикосновения. Мне было наплевать на свой вид, вероятно

ужасный: с усталыми и налитыми кровью глазами после бессонных ночей, с растрепанными,

вопреки стараниям сестры, волосами и все еще в «траурном» облачении – неказистых

домашних брюках и драной футболке с длинными рукавами. Все это не имело значения: он

прикасался ко мне, и это оказывало свое обычное действие. Положив ладонь мне на щеку,

Келлан приблизился еще, и теперь наши тела соприкасались. Я дотронулась до его груди и

облегченно выдохнула, ощутив, что его сердце колотилось не меньше моего. Он испытывал

то же самое.

Тут кое-кто из фанаток счел, что у них есть полное право встрять в нашу интимную

сцену. Я открыла глаза, когда какие-то девицы затеяли толкаться. Келлан придержал меня, а

затем вывел из столпотворения. Большинство девах смирилось с поражением и оставило его

в покое. Однако одна блондинка, напившаяся крепче других, восприняла это как

приглашение. Она агрессивно подошла к нему и стиснула его лицо, явно желая поцеловать.

Во мне разжегся гнев, но Келлан, не успела я отреагировать, отпрянул и убрал от себя ее

руки. Затем он с силой оттолкнул эту оголодавшую особу.

Я ошарашенно уставилась на него, а он – на меня, сверху вниз. Раньше я никогда не

видела, чтобы он кого-то толкал, тем более так грубо. Девица не оценила этого. Краем глаза

я заметила, что в пьяном угаре она рассвирепела вконец и занесла руку для действия,

знакомого мне слишком хорошо. Я автоматически перехватила ее запястье перед самым

ударом. Келлан вздрогнул и оглянулся на нее, как будто до него наконец дошло, что ему

чуть не врезали снова.

Блондинка разинула рот и уставилась на меня с комическим изумлением. Я подумала,

что сейчас она полезет в драку, но та вдруг густо зарделась и выдернула руку. Глубоко

устыдившись того, что едва не натворила, она кротко побрела прочь и затерялась в толпе.

До меня донесся смешок Келлана, и я, оглянувшись, натолкнулась на слабую улыбку

и теплый взгляд. Это выражение исчезло из моей жизни настолько давно, что я ощутила

нешуточную боль. Моя ответная улыбка заставила его глаза потеплеть еще больше. Он

кивнул в сторону, куда скрылась девица, и шутливо осведомился:

– Лупить меня можно только тебе?

– Да, черт возьми, – отозвалась я и отчаянно покраснела, выругавшись.

Келлан снова рассмеялся и умиленно покачал головой. Я посерьезнела и тихо

спросила:

– Может, пойдем куда-нибудь, где будет поменьше обожательниц?

Он тоже посуровел и потянулся за моей рукой. Ловко лавируя меж оставшихся

фанаток, он вывел меня в коридор. Я превратилась в сплошной комок нервов, заподозрив,

что Келлан направлялся в подсобку. С ней было связано слишком много воспоминаний. Это

место представлялось чересчур укромным и тихим, а мы избыточно разогрелись. Там могло

произойти лишнее, нам же предстояло очень многое обсудить.

Возможно, Келлан уловил мое нежелание, возможно, понял, что нам нужно

поговорить, а то и вовсе не собирался вести меня туда – какой бы ни была причина, он

остановился задолго до двери, и я, смятенно и облегченно, прислонилась к стене.

Он высился передо мной, уронив руки и шаря по мне взглядом с головы до пят. Мне

стало жарко под его пристальным взором. В итоге его глаза остановились на моей цепочке –

его цепочке, – и он потянулся к ней дрожащими пальцами. Один из них коснулся моей кожи,

потрогав холодный металл, и я смежила веки.

– Надо же, ты ее носишь. Не ожидал, – пробормотал он.

Я вздохнула, наткнувшись на неотрывный взгляд его темно-синих глаз. Как же это

было давно…

– Конечно, Келлан.

Накрыв его руку своей, я поразилась заряду, который пробежал по моему телу даже

при этом малом контакте.

– Конечно, – повторила я.

Я попыталась сплести наши пальцы, но Келлан отнял руку и посмотрел в коридор.

Вдали бродили люди, входившие и выходившие из туалетов, но все было сравнительно тихо

и мирно. Чуть встряхнув головой, он снова посмотрел на меня:

– Кира, зачем ты здесь?

Его вопрос разбил мне сердце. Он вправду не хотел меня видеть? Смешавшись, я

выпалила:

– Сестра привела.

Он кивнул, как будто это все объясняло, и сделал движение, словно собрался уйти. Я

схватила его за руку и потянула к себе.

– Ты… Это из-за тебя.

Произнося это, я немного запаниковала, а Келлан прищурился:

– Из-за меня? Ты же выбрала его, Кира. Мосты сожжены – ты выбрала его.

Я замотала головой и снова притянула его ближе, вынудив сделать шаг.

– Нет… Я этого не сделала. В итоге – нет.

Он сдвинул брови:

– Кира, я все слышал. Я был там и слышал тебя отчетливо…

Я перебила его:

– Нет… Я просто испугалась. – Притиснув его вплотную, я положила руку ему на

грудь. – Мне было страшно, Келлан. Ты… ты так… – Я замолчала, не зная, как объяснить все

это, и стала нащупывать подходящие слова.

Он навис надо мной, и наши бедра вдруг соприкоснулись.

– Я – что? – прошептал он.

Его близость обожгла меня, и я перестала подбирать выражения, сказав все то, что

само просилось наружу.

– У меня никогда не было такой страсти, как с тобой. Я ни разу не испытывала такого

жара. – Я гладила его по груди, затем потянулась к лицу, а он зорко следил за мной и мелко

дышал, чуть разомкнув губы. – Ты был прав, я боялась тебя отпустить… Но и уйти от него к

тебе мне тоже было страшно. С ним казалось уютно и спокойно, а с тобой… Я испугалась,

что пламя выгорит… И ты бросишь меня ради кого-то получше… А я останусь ни с чем.

Брошу Денни во имя безумной романтики, которая закончится, не успею я оглянуться, и

останусь одна. Искра – и все.

Келлан пригнул голову, прижавшись ко мне теснее – теперь мы соприкасались и

грудью.

– Вот что, выходит, было у нас? Искра? Ты решила, что, если она угаснет, я запросто

тебя брошу?

Слово «если» он произнес так, будто сама эта идея представлялась ему дикой.

Келлан уткнулся в меня лбом и поставил ногу между моими. Мое дыхание

участилось, а затем чуть не замерло насовсем при его словах.

– Ты единственная, кого я любил… за всю жизнь. Ты думала, что я это вычеркну? Ты

всерьез считаешь, что для меня в этом мире кто-то может сравниться с тобой?

– Теперь я это знаю, но тогда была в панике. Я испугалась…

Мой подбородок запрокидывался, пока наши губы не встретились.

Он отодвинулся и сделал шаг назад. Я вцепилась в его руку, чтобы удержать. Он

глянул вниз, потом на меня, и в его глазах развернулась борьба между желанием и

нежеланием.

– А меня, Кира, это как будто не пугает? – Келлан покачал головой. – Ты думаешь,

что любить тебя было так легко или порой приятно?

Я потупилась и звучно сглотнула комок. Да, я догадывалась, что я не подарок. Его

последующая речь подтвердила это.

– Ты столько раз погружала меня в ад, что сейчас я прикидываю, не спятил ли я, раз

вообще говорю с тобой.

По моей щеке покатилась слеза, и я шевельнулась, чтобы уйти. Он сгреб меня за

плечи и прижал к стене. Я подняла на него взгляд и уронила еще одну слезу. Келлан ласково

смахнул ее большим пальцем, заключил мое лицо в ладони и заставил смотреть на себя.

– Я знаю, что у нас все было ярко. И понимаю, это пугает. Поверь, я чувствую то же.

Но это настоящее, Кира. – Его рука метнулась от своей груди к моей, затем вернулась на

место. – Это настоящее, глубокое, и оно не может просто… взять и выгореть. Я покончил с

бессмысленными связями. Ты – все, что я хочу. Я никогда бы не ушел от тебя.

Вскинув руки, я попыталась взять его так же и притянуть к себе, но Келлан успел

отшатнуться. Его глаза, наполненные почти нестерпимой печалью, теперь оказались на

расстоянии полуметра.

– Но все-таки я не могу быть с тобой. Как я могу поверить… – взгляд Келлана уперся

в пол, а голос понизился настолько, что был еле слышен сквозь гул, стоявший в коридоре, – в

то, что это ты не бросишь меня в один прекрасный день? Сколько бы я ни тосковал по тебе,

эта мысль удерживает меня в стороне.

Я шагнула к нему и потянулась за его руками.

– Келлан, мне очень…

Он поднял на меня глаза и перебил:

– Ты бросила меня ради него, Кира, пусть даже это был рефлекс, потому что была в

ужасе при мысли о нашей совместной жизни. – При этих словах Келлан горестно сдвинул