Жизнь волшебника - Александр Гордеев

class="p">Теперь, без свидетелей, Роман исследует свои владения скрупулёзнейшим образом: утопая в

снегу, промеряет шагами весь огород и в одном месте натыкается под сугробом на штабель

хороших досок, а чуть дальше – на развал горбыля. Это уж вроде и не куплено, а просто подарено.

Всё это, видимо, оставлено как ненужное, но для него ненужного нет. Что значила для прежних

хозяев какая-нибудь лопата со сломанным черенком, найденная под крыльцом, горсть ржавых

гвоздей в оббитой эмалированной миске, кусок железа, похожий на наковальню? Да ничего. А вот

ему сгодится всё. И бутылки они с Ниной не поленятся промыть и сдать в магазин. Так что, всё

здесь, пожалуй, даже лучше, чем показалось вначале. И каждая новая обнаруженная деталь все

больше втягивает его во вкус предстоящей жизни.

А вот огород чем-то смущает, если смотреть на него с крыльца. Впрочем, понятно чем: он же не

утоптан… В детстве Роман почему-то не мог терпеть целины. Ну, а здесь как? Слабо? Да не слабо,

а глупо это. Не пацан уже… Хотя, вытаптывая этот огород, а по сути – один сплошной сугроб,

попотеть пришлось бы изрядно. Только смысл какой? Он и в детстве его не понимал – просто

гнало что-то изнутри. Не мог отчего-то согласиться с чистотой и целомудренностью белой

плоскости…

Следуя совету Демидовны, Роман заколачивает крышку колодца большими гвоздями, чтобы в

него не нанесло мусора. Но разве это работа?! Руки чешутся – надо делать что-то ещё. Увидев

рядом с поленницей большую фанерную лопату, он берётся чистить снег от крыльца до ворот.

Конечно, работа эта бесполезна, но почему бы уже сейчас не вкусить кусочек будущей жизни?

Снега в ограде много, но он не тяжёлый, не слежавшийся. Работая, Роман то и дело

останавливается от очередной порции бесконечного недоумения: где это я? Почему здесь? Почему

чищу эту ограду? Ах, так потому, что я здесь хозяин. Останавливается и снова смотрит на дом,

привыкает. Бросает лопату, по глубокому снегу в огороде пролазит к самому забору и любуется

домом оттуда. Вот так он смотрится от забора. Нет, это просто непостижимо: привезти сюда в

кармане деньги и превратить их во всё это! «Ну я и дура-ак… Что же я фотоаппарат-то не

прихватил?»

Взмокнув от работы, Роман вместо отдыха прямо из сеней лезет по скобам, вбитым в стену

стены, на чердак, где находит берёзовую заготовку для топорища (ох, как она потом пригодится!),

несколько пыльных берёзовых веников. И воображение снова несётся вскачь: баня! Здесь у них

будет своя настоящая баня! Её ещё нет, но её можно построить! Тут возможно всё! Как это здорово:

обнаруживать теперь здесь что-то новое и присваивать по полному хозяйскому праву.

В доме от хозяев остался старый кухонный стол с тумбой и скамейка. Роман стоит, размышляя:

может быть, всё-таки протопить печь и ночевать в избе хотя бы одну ночь, чтобы как-то приникнуть,

породниться, что ли? Да и печку хорошо бы испытать. Только вот лечь не на что, да и времени в

обрез. Лучше уж поскорей уехать, быстро свернуть все городские дела и вернуться. Придётся

Смугляне, хоть это её и огорчит, пожить немного одной, чтобы окончить курс и перевестись на

заочное отделение.

Уже вечером, покачиваясь в обратном вагоне, Роман готовится к восторженному отчёту перед

Ниной: чертит на блокнотных листках схему дома и усадьбы, планирует, где что они посадят, где

что достроят. Кстати, сюда они приедут уже законной, официальной семьей, потому что их

«испытательный» срок в ЗАГСе заканчивается через несколько дней. А на Байкале, в собственном

доме, многие их проблемы рассосутся сами собой. Смугляне в непривычной обстановке придётся

волей-неволей прислушиваться к нему как к мужу и по достоинству его оценить. Ужесточение

условий жизни сплавит их по-настоящему. Завтра же, сразу по приезду, он начнёт паковать весь

свой нехитрый скарб, увольняться с работы. Понятно, что это хлопоты, но какие!

Нет, город со своими возможностями для разгульной жизни его уже не привлекает. Ещё живя с

Голубикой, Роман не мог приглушить свою сексуальную экспансию, но теперь, укатанный

житейскими передрягами, твёрдо намерен строить жизнь согласно истинным традициям, помня и

семью своих родителей и семью Лесниковых, как ни парадоксально, русскую дочь которых он

променял на татарку. Теперь Роман знает метод своего обуздания: надо лишь побольше

вкалывать, чтобы думать о греховном было некогда. О греховном хорошо вспоминать перед сном,

когда под боком собственная жена. А утром снова полон рот новых забот.

Ночью, на голой полке, опять же экономя копейки на одеяле и матрасе, он спит урывками и

вдруг ярко просыпается в холодном поту от жуткого открытия: у него нет тяжёлого кармана с

деньгами! Деньги исчезли! Требуется минута жаркого оцепенения, чтобы уяснить, во что они уже

превращены. Бог мой! Теперь у него самый настоящий, самый собственный дом! Ну, вот если

взглянуть на себя со стороны, то разве скажешь, что этот, простой с виду мужичок – хозяин

собственного дома!? Причём, такого замечательного дома! (Виктор, наверное, этому не поверит!) И

как это на него несколько месяцев не находилось покупателя?! И правильно – не должно было

найтись. Потому что дом ждал его! Везет же в жизни иногда… Уж там-то он всего добьётся сам.

Теперь ему помощи не потребуется. Потом он не только долг хозяйке, но и родительские деньги

152

обязательно вернёт. Уж в чём-чём, а в собственных-то силах сомневаться не надо. И как бы ни

было на Байкале красиво, он поедет туда не для созерцания пейзажей, а для того, чтобы хватко

вцепиться в этот мир – по-хозяйски вцепиться. Сейчас ему требуется мощный армейский бросок.

Цели намечены. И воплощать их надо твёрдо и решительно! Вот так-то! Роман автоматически

рубит рукой по полке, потревожив соседа снизу, – ну, ладно, ладно, друг, извини, ты же не в курсе

моих дел …

В город он возвращается глубокой ночью. Троллейбусы и автобусы не ходят, на такси нет денег.

Но не сидеть же до утра на вокзале с таким настроением! Ну вот, много ли у человека в жизни

важных, можно сказать, основополагающих событий? Да их по пальцам можно перечесть. И

обретение собственного дома, конечно же, из их числа. Роман идёт пешком и через полчаса

быстрого шага, почти бега, стучит в дверь дома Текусы Егоровны. Хозяйка, выйдя в сени,

испуганно спрашивает, кто это, и откидывает крючок.

– Всё нормально, – успокаивает её Роман, – утром всё расскажу.

Сбрасывает в коридоре полушубок, проходит в свою комнату. Смугляна, услышав шум, уже

сидит