Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне - Федор Раззаков

«Как Вы могли разрешить снимать такую белиберду (Донцов читал в журнале сценарий фильма. — Ф. Р.) да еще посвящать ее ленинской дате. Это же кощунство. Пошлая литературная стряпня, банальный сюжет, дешевые куплеты, канканчики и «одесский колорит» и прочее — на какого зрителя это рассчитано?

Нам обидно и за зрителей, которых авторы считают дураками, и за государственные деньги — наверное, большие, которые тратятся на этот фильм «супербоевик». Лучше бы построили на них студенческое общежитие или жилой дом.

Мы слыхали, что фильм «Интервенция», снимавшийся «Ленфильмом» у нас в «Одессе», не получился. Но ведь у него была хорошая основа — известный роман хорошего писателя. Что же может получится из этой халтуры? Ее не спасут ни цветная пленка, ни участие Высоцкого…»

По тем временам на каждое такое письмо следовало отреагировать. И реакция последовала: в Одессу пришла директива из Госкино с предупрежением о скорой проверке. Группа стала готовиться к самому худшему. Как вдруг в ситуацию вмешались непредвиденные обстоятельства. На студии решили проверить подлинность авторства злополучного письма. И что же выяснилось? Оказалось, что в Одесском политехническом институте учились два студента по фамилии Донцов, но ни один из них к письму на имя министра отношения не имел. И Госкино умыло руки.

20 февраля Высоцкий был у Любимова и сообщил ему, что полностью здоров и готов работать. Но шеф посоветовал ему сначала закрыть больничный и ждать вызова в театр.

28 февраля Высоцкий был в гостях у Андрея Вознесенского, где дал домашний концерт. В нем были исполнены следующие песни: «Про любовь в каменном веке», «Будут и стихи, и математика…», «Вина налиты, карты розданы…», «И вкусы, и запросы мои странны…», «Как-то вечером патриции…», «Может быть, выпив поллитру…», «Ну вот, исчезла дрожь в руках…», «Песенка о слухах», «Сто сарацинов я убил во славу ей…», «В темноте», «Ты идешь по кромке ледника…», «Я не люблю», «Поездка в город». Отметим, почти все песни свежие, написаны в конце прошлого года или в начале этого. Самая веселая (и разобранная потом на цитаты) — «Песенка о слухах», которую Высоцкий родил на свет, отталкиваясь от тех слухов и сплетен, которые ходили про него самого (что он повесился, застрелился, арестован КГБ и т. д.).

Словно мухи, тут и тамХодят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам!..

Одной из наиболее политизированных песен в этом списке можно назвать «Сто сарацинов я убил во славу ей…» («Про любовь в Средние века»), где главный герой (рыцарь) презирает своего короля (советскую власть). Про королей там идут сплошь одни уничижения: «я ненавижу всех известных королей», «мне наплевать на королевские дела!», «но мне сегодня наплевать на короля!», «простит мне бог, я презираю короля!», «мне так сегодня наплевать на короля!» и т. д. Но песня заканчивается для героя грустным выводом: «И рано, видимо, плевать на королей».

Еще одну песню — уже упоминавшуюся «Я не люблю» — можно смело назвать личным манифестом Высоцкого, где он в открытую декларирует принципы: те, которые ему близки, и те, которые, наоборот, он разделять не намерен. По одной из легенд, премьера этой песни состоялась чуть раньше в доме у Юрия Любимова и Людмилы Целиковской, и там в одной строчке звучало следующее: «И мне не жаль распятого Христа». Весьма характерная для Высоцкого той поры позиция: это антихристианство, судя по всему, прямо вытекало из той борьбы между либералами и державниками, которая велась тогда и в которой Высоцкий также участвовал. В еврейской среде издревле существовало мнение, что христианство — враг иудейства, религия рабов. Как пишет историк и философ И. Шафаревич:

«С закатом античности влияние еврейства резко падает. Тут, несомненно, сыграло роль и уменьшение значения городов (а евреи были в значительной мере городскими жителями), и уменьшение роли торговли и финансов (а это были те занятия евреев, которые создавали вес в обществе). Но основной причиной было возникновение христианства и его победа как организующей силы жизни. Возникло христианское общество, и стало возможно активно участвовать в его жизни, в то же время принадлежа другому — еврейскому обществу. Еврейство вынуждено было сделать выбор, и оно выбрало изоляцию — теперь уже полную, уход в гетто.

Роль христианства в этом изменении положения евреев очень ясно чувствует, например, Гертц. В I томе «Истории еврейского народа» Гертц, говоря о возникновении христианства, пишет: «Этому выродку с маской смерти было суждено нанести впоследствии много болезненных ран еврейству».

И произошел этот переворот, по мнению Гертца, как раз в тот момент, когда еврейство было близко к достижению своей цели: «стать учителем человечества»…»

В Советском Союзе евреи тоже претендовали на роль своеобразных учителей, поводырей советского народа, и им казалось, что христианство (его признаки хорошо видны в том же «Моральном кодексе строителя коммунизма») лишь вредит делу, делая из советских людей фактических рабов. Поэтому фрондирующая часть советской еврейской интеллигенция стремилась разрушить традиционные ценности советского социума, базирующиеся на христианстве. Как видим, Высоцкий эти разрушения тоже поддерживал. Правда, его позиция оказалась не слишком твердой.

Как только он закончил исполнять свой манифест, как присутствовавший здесь же писатель Борис Можаев возмутился: «Володя! Как ты можешь сочинять такое? Неужто ты махровый атеист?» Этот упрек стал поводом к тому, чтобы уже в следующем исполнении эта строчка зазвучала иначе: «Вот только жаль распятого Христа».

1 марта в Театре на Таганке состоялась первая репетиция спектакля «Час пик» по пьесе польского драматурга Е. Ставинского. Высоцкий играл Обуховского.

В воскресенье 2 марта на «Таганке» играли 300-е представление спектакля «Антимиры». После спектакля все его участники дружной гурьбой отправилась в ресторан ВТО. Высоцкий и Золотухин затянули «Баньку по-белому», но Золотухин вскоре не выдержал бешеного ритма партнера, сбился и затих. И Высоцкий в одиночку допел песню до конца. Да еще как допел — весь зал слушал не шелохнувшись. Вообще эта песня, судя по всему, была одной из любимых для Высоцкого — в ней он буквально купался, исполняя ее каждый раз с таким надрывом, будто это было в последний раз.

В тот же день произошло событие, на которое Высоцкий немедленно откликнулся песней. Речь идет о вооруженном конфликте между СССР и Китаем на острове Даманском на реке Уссури (китайцы хотели его захватить, но советские войска отбили их атаки ценой 58 погибших солдат, китайцы потеряли около тысячи своих бойцов). Эти события заставили нашего героя вернуться к своему «китайскому циклу» и добавить в него еще одну песню.