Священный любовник - Дж. Уорд

Взгляд парня с татушками обещал выполнить все черные делишки по дешевке.

— Ты управляешь закусочной?

— Неа. — Он посмотрел на парня с косынкой. — Похоже, вы называете это территориальной враждой.

Парень из банды кивнул, будто знал все правила в этой настольной игре.

«Тюремные татуировки» поиграл мускулами.

— С чего ты взял, что я за тебя впрягусь? Я тебя не знаю.

Лэш откинулся назад, прислоняясь спиной к шлакобетонному блоку.

— Подумал, что ты не прочь срубить бабла. Моя ошибка.

Он закрыл глаза, будто собираясь заснуть, но потом до слуха донеслись голоса, от которых веки сами поднялись. Офицеры привели очередного правонарушителя в общую камеру.

И кто бы мог подумать. Это был парень с орлом на куртке, из Скримера.

Новичок вошел внутрь, и три злобных задницы метнули свои «следи-за-своей-спиной» приветственные взгляды. Один из наркоманов поднял голову и жалко улыбнулся, будто знал парня по «работе».

Интересно. Значит, парень был дилером.

Прежде чем сесть на другом краю скамейки, Мужик с Орлом окинул толпу взглядом и, узнав Лэша, кивнул ему. Он выглядел более раздраженным, чем напуганным.

Парень-Тюремные-Таутировки наклонился к Лэшу.

— Я не говорил, что мне это не интересно.

Взгляд Лэша переместился на него.

— Где мне тебя найти, чтобы обговорить условия?

— Знаешь «Байки Баса»?

— Реабилитационной центр Харлеев на улице Тремонт, верно?

— Ага. Им владеем я и мой брат. Рулим там.

— Значит, ты знаешь больше людей, которые смогут помочь мне.

— Может — да. Может — нет.

— Как тебя зовут?

Парень с татушками сузил глаза. Потом указал на вытатуированное на его руке изображение — мотоциклиста на Харлее с поднятым рулем.

— Можешь звать меня Лоу.

Парень с «Диего RIP» начал притопывать ногой, будто ему было что сказать, но Лэш не был готов танцевать танго с бандами или скинхэдами. Пока нет. Начинать с малого безопасней. Он посмотрит, сможет ли добавить пару байкеров к Обществу Лессенинг. Если дело выгорит, он начнет активно набирать новичков. Может, даже снова залетит в обезьянник, для удобства выполнения своего плана.

— Оуэн, — позвал коп у входа в камеру.

— Встретимся, — обратился Лэш к Лоу. Он кивнул «Диего», скинхэду и дилеру, не стал отвлекать наркоманов от разговоров с полами.

Сидя в кабинете, он ждал пока офицер зачитает ему страницу за страницей: «против вас предъявлены следующие обвинения»… «это телефон офиса государственных защитников, вы должны позвонить им, если захотите нанять адвоката»… «суд назначается через шесть недель»… «если вы не явитесь, аннулируется залог и будет выписан ордер на ваш арест»… бла, бла, бла…

Он пару раз написал имя Лари Оуэн, после чего его выпустили в коридор, по которому вели в наручниках восемь часов назад. В конце участка линолеума сидел Мистер Д на безобразном пластиковом кресле. Вставая с него, он выглядел успокоившимся.

— Двигаем за едой, — сказал Лэш, направляясь к выходу.

— Да, сэр.

Лэш вышел через парадный вход отделения полиции, слишком многое занимало его в этом момент. Когда солнце ударило его прямо в лицо, он с воплем отскочил назад, врезавшись в Мистера Д.

Прикрыв лицо руками, он ломанулся в сторону здания.

Мистер Д поймал его за предплечье.

— Что…

— Солнце! — Лэш почти добрался до двери, когда осознал… что ничего не произошло. Никаких языков пламени, вспышки, мучительной смерти от огня.

Он остановился… и впервые в жизни повернул лицо к солнцу.

— Оно такое яркое. — Он прикрыл глаза предплечьем.

— Ты не должен смотреть прямо на него.

— Оно теплое.

Прислонившись спиной каменному фасаду здания, он не мог поверить, что оно теплое. Лучи падали на него, распространяясь под кожей, до самых мускулов.

Раньше он никогда не завидовал людям. Но, Боже, если бы он знал, каково это, то зависть поселилась бы в нем навечно.

— Ты в порядке? — Спросил Мистер Д.

— Да… да, в порядке. — Закрыв глаза, он просто делал размеренные вдохи. — Мои родители… они не разрешали мне выходить на улицу. Претрансы способны выносить солнечный свет, но мои мама и папа не хотели рисковать.

— Не видеть солнца — не могу представить такого.

После этого Лэш тоже не мог.

Задрав подбородок вверх, он на мгновение закрыл глаза… и поклялся поблагодарить своего отца в следующий раз, как встретится с ним.

Это было… потрясающе.

Фьюри очнулся со жгучим, омерзительным вкусом во рту. В действительности, он въелся во все его тело, будто кто-то побрызгал его с изнанки средством для очистки печей.

Глаза были словно приклеенные. Живот налился свинцовым шаром. Легкие наполнялись воздухом с энтузиазмом двух укурышей после основательного кутежа. Но первейшую позицию по дерьмовому самочувствию заняли его мозги, которые, очевидно, скончались и не были воскрешены вместе с остальным телом.

Фактически его грудь также напоминала сейчас закрытый магазин. Или… нет, его сердце должно было биться, потому что… ну, просто должно было, ведь так? Иначе он бы сейчас не думал, верно?

Перед глазами возникла серая пустошь, силуэт колдуна посреди бескрайнего серого горизонта.

С возвращением, дорогуша, сказал колдун. Было охренеть как весело. Повторим еще?

Повторим еще что? подумал Фьюри.

Колдун засмеялся. Как быстро ты забываешь радостные моменты.

Фьюри застонал и услышал чьи-то шаги.

— Кормия? — прохрипел он.

— Нет.

Этот глубокий, низкий мужской голос. Те же интонации он слышал от себя. В сущности, голоса были идентичны.

Зейдист был с ним.

Когда Фьюри повернул голову, мозги шлепнулись в его голове, будто череп представлял собой аквариум с водой, водорослями и маленьким сундучком с сокровищами, но в нем не наблюдалось ничего с плавниками. На самом деле, в нем не было ничего живого.

Зи выглядел так плохо, каким Фьюри его еще не видел: темные тени залегли под глазами, губы были плотно сжаты, а шрам стал выделяться еще сильнее.

— Ты мне снился, — сказал Фьюри. Боже, его голос был хриплым. — Ты пел мне.

Зи медленно покачала головой.

— Это был не я. Больше не пою.

— Где она? — спросил Фьюри.

— Кормия? В Святилище.

— О… — Все верно. Он вынудил ее отправиться туда, после того как занялся с нею сексом. А потом он… Вколол. Себе. Героина. — О, Боже.

Маленькое миленькое осознание этого факта заставила глаза сфокусироваться и осмотреться вокруг.