Священный любовник - Дж. Уорд

Они могли бы пронести вспыхнувшую искру до дома, где раздевшись, Куин изо всех сил занялся бы парнем.

Но после этого уже ничего не будет как раньше, именно это остановило его, а не тот факт, что внезапно их с Блэем желания совпали.

— Ты для меня слишком важен, — сказал он хрипло. — Ты слишком хорош для того секса, которым я занимаюсь.

Глаза Блэя задержались на губах парня.

— В данный момент, я с тобой не соглашусь.

Куин отстранился от парня и отступил назад, осознавая, что это был первый раз, когда он отшил кого-то.

— Нет, я прав. Я чертовски прав насчет этого.

Блэй сделал глубокий вдох, потом уперся руками в каталку по обе стороны от себя, и, казалось, пытался собраться с мыслями. Он слегка засмеялся.

— Я не чувствую ни ног, ни рук.

— Предложил бы растереть их, но…

Взгляд Блэя из-под опущенных ресниц был неотразимо сексуальным.

— Но ты бы соблазнился растереть кое-что другое?

Куин ухмыльнулся.

— Засранец.

— Окей, окей. Как хочешь. — Блэй потянулся за антисептиком, обработал им грудь и приложил к ране марлю, заклеив сверху пластырем. — Займешься раной на моей спине?

— Ага.

Приложив марлю к открытой ране, Куин представил, как кто-то касается кожи Блэя… скользит по нему руками, ослабляя ту боль, которая возникает между бедер.

— Хотя, есть еще один пункт, — пробормотал он.

— Что?

Горловой звук, который он издал, абсолютно не напоминал интонации его обычного голоса.

— Если кто-нибудь разобьет тебе сердце или будет хреново с тобой обращаться, я его в клочья порву голыми руками и оставлю изломанную тушу обсыхать на солнце.

Смех Блэя эхом отдался от покрытых кафелем стен.

— Конечно, ты…

— Я, черт возьми, серьезен.

Голубые глаза Блэя посмотрели на Куина через плечо.

— Если кто-нибудь посмеет причинить тебе боль, — прорычал Куин на Древнем Языке, — я посажу его на кол и оставлю тело в руинах.

На огромной вилле в горах Адирондак Ривендж отчаянно пытался согреться. Закутанный в махровый халат, накрытый сверху покрывалом из меха норки, он вытянулся на диване в каких-то пяти футах от пламени потрескивающего камина.

Комната была одной из его любимых в этом огромном доме, ее чопорный викторианский декор в гранатовых, золотых и темно-синих цветах соответствовал его настроению. Забавно, он всегда считал, что собака будет хорошо смотреться у огромного каменного камина. Какой-нибудь ретривер. Боже, может, он и заведет собаку. Бэлла их всегда любила. А мамэн — нет, поэтому в их доме в Колдвелле не было животных.

Рив нахмурился и подумал об их матери, которая оставалась в другом фамильном особняке в ста пятидесяти милях отсюда. Она еще не оправилась от похищения Бэллы. Вероятно, никогда не оправится. Даже спустя столько месяцев, она не желала уезжать за границу, хотя, учитывая положение в Колдвелле, это было не так уж плохо.

Она умрет в доме, в котором живет сейчас, подумал Рив. Может, в ближайшую пару лет. Старость навалилась на нее, биологические часы приближались к финишной черте, а ее волосы уже поседели.

— Принес еще дров, — сказал Трэз, заходя с охапкой бревен. Мавр подошел к камину, отодвинул защитный экран в сторону и разжег огонь так, что он стал гореть еще ярче.

Что было весьма нетипично для августа.

О, но это был август в горах Адирондак. К тому же он был на двойной дозе дофамина, поэтому проявлял то же сенсорное восприятие и температуру тела, что и окаменелое дерево.

Трэз вернул экран на место и оглянулся через плечо.

— Твои губы посинели. Хочешь, чтобы я сварил тебе кофе?

— Ты мой охранник, а не лакей.

— И много у нас тут людей с серебряными подносами?

— Я могу приготовить его. — Рив попытался сесть, и его желудок скрутился в узел. — Черт.

— Ложись на спину, пока я сам тебя не уложил.

Когда парень вышел, Рив улегся на подушках, ненавидя последствия, вызываемые тем, что он делал с Принцессой. Ненавидел. Он просто хотел забыть все это, по крайней мере, до следующего месяца. К несчастью, это дерьмо бесконечно играло в его голове. Снова и снова он видел перед глазами то, что сделал в той хибаре этой ночью, видел, как мастурбировал, чтобы завести Принцессу, а потом трахнул ее на подоконнике.

Вариации на эти извращения, которые являлись его сексуальной жизнью уже как долго? Черт…

На секунду Рив задумался, каково будет иметь кого-то любимого, но он чертовски быстро задвинул эту фантазию в дальний ящик. Он мог заниматься сексом только перестав принимать препараты… и значит, спать он мог только с Симпатом, но ни за что на свете он не станет ублажать ни одну из тех женщин. Несомненно, они с Хекс пытались сойтись, но вышла катастрофа по всем параметрам.

Ему под нос пихнули кофейную кружку.

— Выпей.

Потянувшись к напитку, он сказал:

— Спасибо…

— А, черт, осторожней.

Рив быстро поменял руки, спрятав больную под покрывала.

— Как я уже сказал, спасибо.

— Поэтому Хекс заставляет тебя ходить в клинику, да? — Трэз уселся в темно-красное кресло с низкой спинкой. — И нет, я не жажду услышать подтверждение этому. Приму как само собой разумеющееся.

Трэз сложил ноги, выглядя при этом как благородный джентльмен, подлинный член королевской семьи, несмотря на черные брюки-карго, армейские ботинки и обтягивающую безрукавку… и ауру человека, способного оторвать голову и поиграть ею в футбол… можно было поклясться, что место ему на королевском троне.

Что, на самом деле, было правдой.

— Хороший кофе, — пробормотал Рив.

— Булочки печь не буду. Как действует противоядие?

— Отпадно.

— Значит, твой живот все еще не пашет.

— Тебе следовало родиться Симпатом.

— Я работаю с двумя из них. Достаточно близко, спасибо, мать твою, большое.

Рив улыбнулся и сделал еще один смачный глоток из стакана. Рот, наверное, обожгло, учитывая сколько пара поднималось от кружки, но он ничего не чувствовал.

С другой стороны, Рив вполне ясно мыслил под решительным взглядом черных глаз Трэза. И значит, Мавр собирался сказать то, что ему не понравится. В отличие от большинства людей, парень прямо в лицо говорил то, что слышать не хотелось.

Рив закатил глаза.

— Давай закончи с этим.

— Тебе хуже каждый раз, когда ты с ней.

Верно. В самом начале он мог быть с Принцессой, а потом спокойно возвращаться к работе. После двух лет, он должен был прилечь ненадолго. Потом — подремать пару часов. Сейчас он отлеживался на своей заднице добрых двадцать четыре часа. Дело в том, что у него развилась аллергическая реакция на яд. Конечно, сыворотка, которую вколол ему Трэз, оградила его от шока, но он больше не исцелялся нормально.