Священный любовник - Дж. Уорд

Верно. В самом начале он мог быть с Принцессой, а потом спокойно возвращаться к работе. После двух лет, он должен был прилечь ненадолго. Потом — подремать пару часов. Сейчас он отлеживался на своей заднице добрых двадцать четыре часа. Дело в том, что у него развилась аллергическая реакция на яд. Конечно, сыворотка, которую вколол ему Трэз, оградила его от шока, но он больше не исцелялся нормально.

Может, в один день он вообще не оправится.

Прикинув количество препаратов, которые он вынужден регулярно принимать, он подумал: Черт, уж лучше жить на этой химии.

Трэз продолжал смотреть на него, и Рив, сделав очередной глоток, сказал:

— Бросить ее — это не вариант.

— Но ты можешь свалить из Колдвелла. Найти другое место. Не зная где ты, она не сможет тебя сдать.

— Если я покину город, она просто возьмется за мою мать. Которая не сможет переехать из-за Бэллы и малыша.

— Это убьет тебя.

— Она слишком зависима от меня, чтобы так рисковать.

— Тогда ты должен сказать ей, чтобы завязывала со скорпионьими обтираниями. Я понимаю, ты хочешь выглядеть сильным, но если она продолжит это, то ей придется спать с гребаным трупом.

— Зная ее, предполагаю, что некрофилия ее заведет.

Прекрасный свет озарил горизонт позади Трэза.

— О, черт, уже так поздно, — сказал Рив, потянувшись за пультом, закрывающим ставни на ночь.

Но это оказалось не солнце. По крайне мере, не то, что выкатывается на небо.

Светящаяся фигура медлительно шла по лужайке к его дому.

Только одно, известное Риву явление, имело такой эффект.

— Фан-мать-его-тастика, — пробормотал он, садясь на диване. — Черт, эта адская ночь еще не закончилась?

Трэз был уже на ногах.

— Хочешь, чтобы я впустил его?

— Формально. Он все равно пройдет через стекло.

Мавр открыл одну из дверей и отошел в сторону, пропуская Лэсситера. Скользящая походка парня была наглядным олицетворением ленивой неторопливости, вся из себя плавная, медленная и высокомерная.

— Давно не виделись, — сказал Ангел.

— Не так давно, как хотелось бы.

— Всегда такой гостеприимный.

— Слушай, Джей-эй[84], — быстро заморгал Рив, — Не выключишь свой зеркальный шар?

Яркое свечение затухало, пока не показалось нормальное обличие Лэсситера. Ну, нормальное для кого-то с фетишем на пирсинге и стремлением стать золотым стандартом чьей-нибудь страны.

Трэз закрыл дверь и встал перед ней, словно стена с выражением лица «сделаешь-что-нибудь-с-моим-парнем-и-ангел-ты-или-нет-но-перья-я-тебе-повыщипываю».

— Что привело тебя в мои владения? — Спросил Рив, прижимая кружку к груди двумя руками и пытаясь впитать ее тепло.

— Возникла проблема.

— Я не смогу исправить твою личность, извини.

Лэсситер рассмеялся, и звук прокатился по дому, как звон церковных колоколов.

— Нет. Я нравлюсь себе таким, каков я есть, спасибо.

— И подкорректировать твой стильный образ тоже не возьмусь.

— Мне нужно найти адрес.

— Я похож на телефонную книгу?

— По правде говоря, ты похож на кусок дерьма.

— Пошли комплименты. — Рив допил свой кофе. — Что заставляет тебя думать, что я помогу тебе?

— А то.

— Не хочешь добавить к фразе пару существительных и глаголов? Я как-то теряюсь.

Лэсситер стал серьезным, его неземная красота потеряла свою стандартную ухмылку в стиле «пошел-на».

— Я здесь по официальному делу.

Рив нахмурился.

— Без обид, но я думал, что твой босс дал тебе пинка под зад.

— Мне предоставили последний шанс стать хорошим мальчиком. — Ангел посмотрел на кружку в руках Рива. — Поможешь мне, и могу отплатить в ответ.

— Можешь?

Когда Лэсситер попытался сделать шаг вперед, Трэз встал перед ним вплотную.

— Нет, не можешь.

— Я вылечу его. Если позволишь прикоснуться к нему, я его вылечу.

Брови Трэза низко опустились, а рот приоткрылся, будто он собирался сказать ангелу, чтоб он шел лечить сам себя где-нибудь подальше от этого гребаного дома.

— Расслабьтесь, — сказал Рив.

Черт, он был таким уставшим, больным и жалким, что было трудно не представить, что он будет чувствовать это, когда наступит ночь. Неделю, начиная с завтрашнего дня.

— Просто скажи, какой конкретно адрес тебе нужен?

— Братства.

— Ха! Даже если бы я знал — а я не знаю, — то не смог бы сказать тебе.

— У меня есть то, что они потеряли.

Рив было рассмеялся, когда в нем заговорили инстинкты Симпата. Ангел был засранцем, но говорил он серьезно. И, черт… это могло быть правдой? Он мог найти…

— Да, есть, — сказал Лэсситер. — Итак, ты поможешь мне оказать им небольшую услугу? Взамен, ведь я парень честный, я обязуюсь позаботиться о твоей маленькой проблемке.

— И что же это за проблема?

— Инфекция МРЗС[85] в твоем предплечье. И по факту, в данный момент ты стоишь в двух шагах от анафилактической реакции на скорпионий яд. — Лэсситер покачал головой. — Я не собираюсь задавать вопросы. Ни о чем.

— Ты нормально себя чувствуешь? Обычно ты всюду суешь свой нос.

— Эй, если ты хочешь…

— Черт с тобой. Делай, что хочешь. — Рив вытянул пораженное инфекцией предплечье. — Я сделаю для тебя, что смогу, но не стану ничего обещать.

Лэсситер метнул взгляд на Трэза.

— Так, громила, возьмешь передышку и отойдешь в сторону? Потому что твой босс разрешил…

— Он — не мой босс.

— Я — не его босс.

Лэсситер склонил голову.

— Ну, тогда коллеги. А сейчас не против убраться с моего пути?

Трэз обнажил зубы и дважды клацнул челюстью — так Тени говорят, что кто-то балансирует на очень тонком выступе очень тонкого утеса. Но он отступил назад.

Лэсситер подошел к Риву, снова покрытый свечением.

Взгляд Рива встретился с серебряными глазами без зрачков.

— Попытаешься наколоть, и Трэз тебя так отделает, что твою упаковку уже не сошьют обратно. Ты знаешь, кто он.

— Знаю, но он зря тратит свой стояк. Я не могу причинить вреда праведным, так что ты в безопасности.

Рив рассмеялся.

— Тогда ему не следует расслабляться.

Когда Лэсситер потянулся и коснулся Рива, поток вошел в его руку, вынуждая резко вдохнуть. В него хлынула изумительная лечебная сила, и мужчина задрожал и откинулся на своем гнезде из одеял. О, Боже… его истощение рассеивалось. И значит боль, которую он не чувствовал, отступала.

Лэсситер пробормотал:

— Тебе не о чем беспокоиться. Праведные не всегда поступают праведно, но их души остаются чистыми. В своей сущности — ты не запятнан. А теперь закрой глаза, онемевший болван, я сейчас вспыхну как костер.