Возвращённые тенью - Валентина Герман

Плоидис отстранился от стекла и обернулся к Алиетт. Она молча смотрела на него, ожидая его решения.

— Я не имею права поступать так, — сказал он тихо. — Я знаю, что не имею права — но если я не сделаю этого, я погублю вас обеих.

Девушка по-прежнему не произносила ни слова. Плоидис вздохнул и, шагнув к ней, коснулся ее щеки.

— Я отпущу тебя, Алиетт. Но только если ты согласишься на мои условия.

— Условия? — она усмехнулась от неожиданности.

— Во-первых, я отдам тебе в доход одну из провинций Лиодаса и любую мою резиденцию в полное распоряжение, — сказал Плоидис. — Тебе лично, не Авернасу и не твоему отцу. Я хочу, чтобы ты жила так, как заслуживает королева. Во-вторых, ты всегда можешь считать Авантус своим домом и возвращаться сюда, когда захочешь. И в-третьих, я прошу тебя помнить, что я навсегда останусь твоим верным другом, Алиетт. Знай, что бы ни случилось в твоей жизни, ты всегда можешь прийти ко мне.

Алиетт мягко смотрела на короля.

— По-моему, неплохие условия, — улыбнулась она.

Плоидис внимательно смотрел на нее.

— Спасибо, — сказал он наконец.

— Брось, Плоидис, прекрати вести себя так, будто я жертвую чем-то, — усмехнулась Алиетт. — Я в самом деле считаю, что это будет лучше для всех нас, — и, отстранившись от него, она добавила: — Мой отец еще здесь. Я позову его, и думаю, на этот раз вам не стоит отсылать меня. Не сомневаюсь, что из нас двоих только я смогу убедить его в том, что ему нет необходимости сжигать все мосты в Лиодас из-за нашего развода…

За окном почти стемнело, и Плоидис, лишь час назад вернувшийся из совещательного зала, где на весь вечер безнадежно увяз с Советом и эльвенскими послами, наконец отложил бумаги и поднялся с кресла, собираясь направиться в покои. В этот миг внутренняя дверь кабинета бесшумно приотворилась.

— Здравствуй, — спустя мгновение Иллиандра, убедившись, что король один, вошла внутрь. — Я не помешала?

— Конечно нет, Илли, — устало улыбнулся ей Плоидис. — Заходи.

Она прикрыла дверь и подошла к королю.

— Как прошли переговоры?

— Весьма успешно, учитывая всеобщую встревоженность после сегодняшней прогулки. Но мы еще оставили часть вопросов на завтра.

Иллиандра кивнула.

— Хорошо.

Выражение ее лица было серьезным, и Плоидис чуть нахмурился, обнимая ее за талию.

— Что-то случилось?

— Мы можем поговорить, Плоидис?

— Разумеется. Что с тобой?

Она чуть качнула головой, успокаивая.

— Все в порядке. Я… просто хотела задать тебе один вопрос.

— Что ж, я тоже, — чуть улыбнулся король. — Но сначала ты.

Иллиандра вздохнула.

— Фатес сказал мне кое-что… о том покушении, — она взглянула на Плоидиса, ожидая его реакции и молясь, чтобы его взгляд отразил непонимание. Но Плоидис помрачнел, и Иллиандра почувствовала, как руки его напряглись на ее талии. Она несколько мгновений смотрела на него, и во взоре ее читалось неверие.

— Выходит, это правда, — тихо произнесла она наконец.

— Прости, Илли, — Плоидис отвел взгляд.

— Но почему?.. Почему ты не сказал мне?

Он вновь взглянул на нее.

— Не смог.

Она молча смотрела на него. Плоидис вздохнул.

— Как по-твоему я должен был признаться тебе, что, пользуясь своей властью, чуть не отправил на смерть беззащитного мальчишку?

— Беззащитного и невинного, — тихо произнесла Иллиандра, неверяще вглядываясь в его лицо. — Но Плоидис, я не могу поверить… О Боги, на что же ты был бы готов ради сохранения нашей тайны?.. Ты чуть было не убил Фатеса; ты чуть было не дал Терлизану убить Диадру сегодня…

— Но я не сделал ни того, ни другого!.. — внезапно резко ответил Плоидис, отпуская ее и отступая на шаг. Глаза его полыхнули раздражением и гневом. В чем, черт возьми, она пыталась обвинить его?..

— Ты сомневался, — Иллиандра смотрела на него с разочарованием. — Ты сомневался в ценности человеческой жизни против своего собственного спокойствия…

Плоидис гневно сощурился.

— О Боги, Илли, как же после того, на что я пошел сегодня, ты отваживаешься пенять мне этим??..

— Я отваживаюсь, Плоидис, потому что вижу, как король начинает затмевать в тебе человека!! — воскликнула Иллиандра. — Полгода назад Диадра была готова отдать свою жизнь, лишь чтобы вернуть нас друг другу… А ты размышлял, стоит ли пожертвовать нашей тайной, чтобы спасти ее!.. Неужели ты думаешь, твоя политика, твоя власть в самом деле важнее всего на свете??.. И по-твоему, можно спокойно закрыть глаза на подлость, оправдываясь своим долгом перед королевством?!..

— Но я никогда не уйду от этого долга, Илли!! — взорвался Плоидис, и Иллиандра вздрогнула: он еще никогда не повышал голоса на нее. — По-твоему, я оправдываюсь им??.. Но раз так, Илли, тогда подумай хотя бы на мгновение, что если уж говорить о долге, то теперь, следуя ему, я в первую очередь должен был бы окончить наши с тобой отношения!!..

Иллиандра застыла. Потом сощурилась и прошептала:

— Ты хочешь расстаться со мной?..

— О Боги, — Плоидис шагнул к ней и сжал в своих объятиях. — Разумеется, нет… Но Илли, помилуй, как же ты можешь обвинять меня в подлости, в то время как я только что обрушил все в своей жизни ради тебя?..

— Ради меня, не ради Диадры, — тихо ответила Иллиандра, отводя взгляд. — Я слишком хорошо видела это по твоим глазам. И это напугало меня, Плоидис, — она вновь взглянула на него, и печаль сквозила в ее взоре. — Я знаю, что ты готов пожертвовать очень многим ради меня. Я не сомневаюсь, что если бы Терлизан грозил убить меня, ты бы пошел на все, что угодно, не задумываясь. Но в то же время ты уже дважды едва не отдал жизнь невиновного за тайну, единственной причиной которой является чертова политика…

— Я не сделал этого, Илли, — устало повторил Плоидис. — Это никак не влияет на твое суждение обо мне?..

Она вздохнула.

— Я не знаю.

Он поднял пальцами ее подбородок, ловя ее взгляд.

— Я не стану отрицать того, в чем ты права, — тихо сказал он. — Я действительно готов пожертвовать очень многим ради тебя, и я в самом деле не готов жертвовать тем же ради других, Илли. Но ты лучше многих должна понимать, какими ставками я играю. На мне лежит ответственность не только за себя или за сотню душ несвободных. Я — король Лиодаса, Илли, и мои действия, мои решения влияют на тысячи жизней, — он печально сощурился. — Я не имел права делать того, что сделал сегодня. Этот мой выбор, быть может, делает меня порядочным человеком, но он же превращает меня в никуда не годного короля.

— Лучше быть хорошим человеком, чем хорошим королем, Плоидис, — тихо ответила Иллиандра, и Плоидис печально усмехнулся.