Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2) - Борис Синюков

Если уж город Ханты — Мансийск за Уралом назывался Самарой, то без торгового племени тут не обошлось. Сопоставьте теперь тот неоспоримый факт, что язык нынешних венгров в Венгрии здорово напоминает язык ханты и манси, с тем тоже неоспоримым фактом, что согласно Карамзину Московия впервые «прикоснулась к Уралу» именно в его «средней части», как раз напротив Самары — Ханты — Мансийска. Теперь сопоставьте следующие два неоспоримых факта: 1) Московия никогда не любила свободных торговцев, это и по Ходорковскому видно. 2) В Московии до 1772 года (присоединение к уже Московско — петербургской империи Польши) не было ни одного еврея — спросите у Солженицына, он подтвердит. Хотя я настаиваю, что евреи были, только они уже являлись русскими князьями — боярами, а потому евреями быть не могли.

Что это означает? Это означает то, что торговое племя под видом угров ретировалась на Южный Урал, там москвитян еще долго не было. Недаром каждый русский великий князь и царь регулярно «покоряли Казань» в среднем по три раза каждый, пока и вправду не покорили где — то уже после «Великого» Петра. Тогда эти «угры» оказались уже в Хазарском каганате, откуда, собственно, они и родом. Только отлучались по делам в ханты — мансийскую Самару. Когда Волга, а затем и Дон потеряли свое «солевое и рабское значение» (другого ведь не было, сама Галкина говорит, если не считать рыбьего клея и не включать саму соль, а насчет мехов…, так они шли с Урала), «угры» через Саркел направились в Венгрию. Где и сейчас живут, не забыв до сих пор свои некоторые, въевшиеся, ханты — мансийские словечки.

По пути они «обложили данью» согласно Галкиной Русский каганат, и пошли себе далее. Хотя я в это не сильно верю. Но другого — то варианта вообще же не придумаешь. А Русский каганат надо, во что бы — то ни стало, убрать, он так стал путаться под ногами у историков.

Более ранняя моя версия однородности языка венгров и ханты — манси, изложенная в других моих работах, несколько отличалась от только что изложенной. Но Галкина помогла мне ее уточнить. Эта — самая верная версия. А Галкиной — отдельное и искреннее спасибо.

И еще одно очень важное замечание. Как видите, в общем — то, горсточка торгового племени, но, особо заметьте, умеющая писать, превратилась в огромное стосильное, необоримое племя. Куда там племя? Большой народ, кочевавший на просторах почти всей Восточной Европы. И вдруг осевший в Венгрии, как будто там до этого была Торричеллиева пустота. Разумеется, пустоты там не было, были там племена, едва умевшие говорить, слов так шестьдесят — семьдесят, как приматы. И именно им принесли «угры» свой хазарский язык с ханты — мансийским оттенком и заставили выучить. Теперь он — венгерский. Не ломайте, лингвисты, свои буйны головы, более логичной причины не найдете.

Так, а что же творится с «обложенным данью» Русским каганатом? Ведь «угры» ушли, не оставив почтового адреса, куда именно дань высылать? Спросим у Галкиной. Она рада стараться: «Конечно, большая часть населения осталась на своих местах. <…> Но часть населения Русского каганата покинула родину, что прослеживается археологически. Прежде всего, это сделали род и окружение кагана — иного выхода у них не было. <…> Куда ушла салтовская элита — неясно. Путь на Днепр был временно отрезан — там обосновались венгры. <…> Наиболее безопасным был путь на север, по верховьям Дона и на Оке, хорошо знакомый русам по торговым делам».

Вот эту, последнюю добавку — догадку насчет «севера, верховьев Дона и Оки» я никак не могу пропустить, ибо она преднамеренно сбивает не только нас, но и саму историю с толку. Это видно из следующего (откройте только географическую карту, у меня она займет слишком много мегабайт).

Во — первых, Дон и Северский Донец практически перпендикулярны и левые притоки Донца параллельны Дону и перебираться с ближнего из них на Дон надо через резкий водораздел между ними, по самой дикой тайге даже сегодня. Я не завидую «роду и окружению кагана». Или им надо спуститься почти в самое устье Дона по Северскому Донцу, а затем уже подняться по Дону на то же самое расстояние.

Во — вторых, Дон от самого устья и до самых верховий — самая безжизненная река не только в Европе, но, пожалуй, во всем мире. Там нет ни одного достаточно крупного города ни сегодня, ни 1000 лет назад. Воронеж прошу не считать, он спрятался на реке Воронеж, левом притоке Дона и явился первой верфью на юге России. Ростов — на — Дону тоже прошу не считать, он фактически на Азовском море и основан не русскими. Это самая разбойная река, где кроме землянок казаков — разбойников ничего никогда не было: «По Дону гуляет…, по До — о–ну гу — у–ляет…, по До — о–ону гу — у–ля — ет… к — а–зак моло — о–о — дой». Вот и все, что известно про Дон.

В третьих, Дон маловоден и до самого Цимлянского «моря» там можно плавать лишь на лодках, рабов, правда, на них сплавлять можно. Или на плотах, так как в верховьях — множество перекатов.

В четвертых, ни единого завода и вообще промышленного производства на Дону, даже сегодня — нет, а о канале «Волга — Дон» читайте мои другие работы. Добавлю, здесь только транзит, с грехом пополам осуществляемый с Волги, в том числе — с хазарских времен — соли. Причем транзит — исключительно в Азовское море и Севрский Донец.

В пятых, даже БСЭ нагло врет про Дон, приписывая ему Донбасс с его развитой промышленностью, тогда как Донбасс — на Северском Донце и к Дону никакого отношения не имеет. Особенно в те времена 9–10 веков, когда ни одной дороги кроме рек в России не было. Кстати их не было и намного позже, как нет почти и сейчас.

В шестых, по сравнительной многоводности и даже длине не Севрский Донец должен «впадать» в Дон, а совсем — наоборот, Дон должен впадать в Северский Донец. И я уже не говорю о народно — хозяйственном значении, просто — о многоводности и длине. Так что еще неизвестно, который из них был древней рекой Танаис.

Напротив, Северский Донец с притоками — это древнейший высокотехнологичный регион, самым теснейшим образом связанный левыми притоками Днепра с путем «из варяг в греки», и вообще с Западной Европой. Недаром Харьков почти одновременно с ганзейским союзом обрел так называемое «магдебургское право», самое демократическое право Средних веков — раннего Возрождения. И это право уничтожила Россия сразу же после союза с Богданом Хмельницким. Но «декабристы» все равно возникли именно там.

Однако давайте вернемся к Хмельницкому. Он «воссоединил» Украину с Россией в 1650 году, при отце Петра, Алексее Михайловиче, когда тот как раз уже жег (1645 год) католические (староверские) книги и печатал новые, «истинно православные» (о Великом расколе слышали?). И одновременно печатал знаменитое «Соборное уложение царя Алексея Михайловича» 1649 года, положившее начало самому жесточайшему рабству на Земле — крепостному праву, когда люди полностью приравнивались к животным, чего даже не было в мифической Римской империи. И я уже не говорю о евреях, они никогда не имели рабов, покупая рабочую силу и называя именно это рабством.

Одно это говорит о том, что никакого никогда Русского каганата не было. Какого же тогда черта я ищу вместе с Галкиной, куда делись «род и окружение «Русского» кагана»?

Но так как доказано, как именно «угры» «облагали данью Русский каганат», вполне логично сказать: именно евреи (торговые) сделали Большой Донбасс, включая Харьков как столицу Украины.

Больше мне нечего сказать об этой сумасшедшей книге Галкиной. Пусть я даже не патриот своей Родины с большой буквы. А что касается нежданного вывода, то тут уж места для него не осталось, переношу его в третью статью, навеянную «историком» Галкиной.

Аркаим — «Сколько поэзии! Где проза?»

Один великий человек, измученный поэтическими финтифлюшками, прикрасами и выдумками, воскликнул именно то, что в заголовке. Поэзия, так уж вышло, может все: сумасшедшие гиперболы, совершенно сказочные превращения, явь и сон — напополам. Но еще задолго до нашей эры поэты все эти штучки довели до такого с ног сшибательного предела, что новой поросли поэтов потребовалось уже выпрыгивать из самих себя, например, как ранний Гоголь или «переимчивый Княжнин». Но это же — цветочки, а ягодок столько народилось, и всякая гиперболизирует, спит наяву, летает, загребая воздух руками…, что склонный к глубочайшей рациональности, умеренности в финтифлюшках, а главное — к незамутненной логике, наш великан мысли и пера воскликнул: «Сколько поэзии! Где проза?»

Давно замечено, что поэтики, которым бы дрова рубить, как раз и любят украшать свою бессмыслицу фиоритурами. Далеко ходить не надо, загляните на любую из попсовых эстрад, из них же пруд можно прудить. И каждый лепит из вздрагиваний и взвизгиваний свою «индивидуальность», похожую на любое семечко из полного ведра. Но это все масс — культура, в которой я не большой специалист, я привел эти строчки, чтоб вам было понятнее куда я клоню. Она писана дураками и предназначена для дураков.