Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2) - Борис Синюков

Но это бы, черт с ними, с учеными случайных событий. Я имею в виду, что они случайно стали учеными, хотя способности их — до пенсии колоть дрова или покрывать стены штукатуркой. Дело в том, что история все больше и больше запутывается их усилиями, а молодая поросль начинает все больше и больше ненавидеть историю в школе, потому что история стала придатком политики, вкус к которой есть извращение природы. Так как все без исключения политики правы, приводя в подтверждение своих нынешних, совершенно противоположных «взглядов» тот или иной с потолка взятый исторический «факт». Например, тот, что русские — персы, забывая прибавить, что персов сделали персами евреи. А потом сделали русских, похожих больше на самих себя, чем — на персов.

Пусть мне хоть один историк покажет, где корейцы, китайцы и прочие тихоокеанцы брали поваренную соль в средние века. Или откуда она попадала в Константинополь. Ведь не покажут, хотя и скажут, что китайцы, например, и корейцы очень уж экономны до сих пор в ее расходовании, заменяя, где только возможно и даже невозможно, соль сахаром. Брали они ее, естественно, с Баскунчака, больше — абсолютно негде было брать. Там ее уже столько веков подряд гребут по 10 миллионов тонн в год, и она не оскудевает. Неужто сами ездили? А тогда откуда узнали, что на Баскунчаке неисчерпаемо много соли? Евреи, прибывшие туда, сказали. Вернее сами туда ее начали возить, просеиваясь сквозь племена и народы. А якуты так ее полюбили, так как раньше сильно болели без нее, получая соль только из сырой крови зарезанных оленей, что стали даже чай пить с солью. Не верите, поезжайте, увидите.

Великий проходной двор от Баскунчака на Тихий океан по евразийским степям, как я его называю, вместо Шелкового пути, сильно напоминает мне Ахтубу Волги, увеличенную раз в десять. Именно поэтому я ее взял в пример для г — жи Галкиной. Параллельных, то и дело смыкающихся — размыкающихся путей здесь столько же, если — не больше. И везде живут народы, причем дышащие, то раздувающие свою грудь, набирая воздуха, то — выдыхающие его, несколько скукоживаясь.

Выпало жаркое, сухое лето в и без того сухих казахстанских степях. Все кольца племен кочевников, ходящих по индивидуальным кругам, переместились на север, в лесостепь и южная часть, примыкающая к Каракумам, совершенно опустела. Тут и верблюд не найдет, чего поесть — попить. Но выпадают и влажные, теплые лета, притом по несколько подряд. Отары тучнеют, народ, объевшийся баранины начинает бурно размножаться, и степь покрывается дополнительными юртами. Вот он — Тюркский каганат, где каждый от сытости готов драться, но начинается все со спорта на лошадях. И тут наступает лет на пять сплошная засуха. Тогда спорт переходит просто в драку. Все. Тюркского каганата — тю — тю, испарился.

Зато в жару начали таять ледники, речки, ранее терявшиеся в песках на пяти километрах от гор, протянулись чуть ли не до центра Каракумов. Вслед за речками потянулся народ копать арыки и орошать целинные поля, лет за двадцать превратившиеся в камень. Урожаи баснословные, народ отъелся, захотелось любви. И вот вам — каганат, вернее эмират, какой — нибудь Хорезмский. И как только солнышко затянуло тучками, и этот эмират скукожился.

В монгольской пустыне Гоби всегда — высокое давление на барометре, отсюда — солнышко, сушь первозданная, когда бог еще не выдумал пресной воды. У скота нет молока, у женщин по этой причине — тоже. В общем, ложись и помирай. Население — редкое. Затем вдруг лет двадцать подряд, а может быть и больше, из — за солнечных катаклизмов и прохождения самого Солнца по каким — то туманам пошли сплошные дожди и даже зимой каменистая степь покрывается снегом. А летом — сочной травой. И монголы готовы начать свое «татаро — монгольское иго», какового, естественно, не было, но слух о монголах, размножившихся как одуванчики весной, прошел великий.

Я такие примеры мог бы приводить бесконечно, но главное не в этом, а в том, что сами эти народы не знают, что у них появился каганат или эмират. Живут себе и живут, размножаются, потом перестают, и вновь начинают размножаться. Дело, так сказать, житейское. А каганаты, между тем, возникают как пузыри в луже при холодном дожде на теплую землю, не успеет один пузырь лопнуть, как чуть сбоку возникает другой, пересекаются как в истории настоящие каганаты. Только я еще раз скажу, что сами эти народы — каганаты ничего об этом не знают. А если и знают по причине слишком жесткого своего царя — кагана на данном этапе времени, то все равно тут же забудут, получив доброго царя — вождя. Писать — то не умеют. И не только писать, говорят едва. А зачем слова? и без них ведь все понятно, когда сыт и готов совокупиться. Недаром есть понятие — говорить глазами. И, разумеется, — руками.

И тут появляется торговое племя, сходившее уже передовым отрядом на Тихий океан и решившее возить туда соль по цене золота, пока только к императорскому столу. Проложили первый путь, по предгорьям Заилийского Алатау. Потом второй, в засуху, — севернее Кулундинских степей. Третий, четвертый и так далее, не забывая переходить с первого на третий и с четвертого — на первый, когда это было необходимо по метеорологическим и демографическим условиям преодолеваемой местности. На пути — организовывая, где рыбалку товарную, где товарный же лов соболей. И так далее. Но главное, переучивая народы на новые числительные до десяти и притягательные местоимения мой — твой. И сами кое — чему попутно учась, прибавляя толику в свой и без того уже огромный запас знаний. И, заметьте, в своих накладных, векселях и прейскурантах кое — что записывая из попутных сведений, например, о конкретном каганате, имя которому сами и дали, чтоб не спутать с другим. А когда поехали вновь через три года засухи, то ни одного прежнего каганата уже не нашли, зато нашли дюжину новых, в более высоких широтах. И назвали их новыми именами, сообразуясь с местными особенностями, например, каганат Байкальского омуля. Не слыхали, господа историки? Тогда у новой Галкиной появилось «дело».

Кстати, заметьте тоже, еврейские жены торговцев — мужчин всегда сидят дома, храня очаг и детей от законного брака. И кубышку, заложенную и заштукатуренную в самом незаметном месте кирпичной стены — страховая часть оборотного капитала. Поэтому мужчины на пути, всегда сытые от торговых сверхприбылей, не устают улучшать генофонд местного населения. В результате вся евразийская степь начинает приобретать семитические черты, особенно вблизи караван — сараев. Вам, антропологи, нагородившие столь несусветную чушь и просто блажь о тюрках на пол — Земли, эта простая мысль никогда не приходила в голову?

Но, в этих евразийских, широченных степях было два места, как бутылочные горлышки. Первое — в Ахтубе и дельте Волги. Каспий к югу по причине дичайшей пустыни не обойдешь, а переправляться через сорок проток Ахтубы хотя и можно на всем ее протяжении в любом месте, но — себе дороже. Поэтому, я думаю, возник город Царицын (Сталинград — Волгоград), хотя, вполне естественно, в те времена он так называться не мог, даже Царицыном. А чуть выше — вообще был край известной земли — Самара (сам — небо, ар — земля, естественно, по — еврейски), то есть сошлись небо и земля. Недаром только уже при русских царях эти города раз пять переносили с одного берега на другой. Второе место — совсем узкое, это где Алтай — Саяны чуть не сходятся с Гималаями, точнее с Гиндукушем, в преддверии широких монгольских степей.

Я эти места выделяю затем, чтоб перейти к разбойникам. Там, где торговый путь — большая дорога, там и «разбойники с большой дороги». Кавычки потому, что понятие — нарицательное. И крайне живучее, до сих пор, когда разбойники уже сидят по комфортабельным кабинетам под охраной длинноногих секретарш с надменным взором, и даже — в Кремле. Но времена — то у нас — средневековые.

Организовать шайку разбойников (по — египетски кази, по — русски казак, хотя двор у казаков назван по — еврейски — баз, отчего уже «греческая» — базилика) местные племена, будь они каганатом в пол — Земли, не могут. По следующим причинам. Они робкие и еврей среди них считается богом. Посмотрите хотя бы на колхозников и их председателя — еврея. И они не знают, когда, что и в каком количестве повезут, и сколько это стоит. Между тем я лично знал секретаря обкома КПСС, сын которого ныне — крупный, всероссийский бандит. То есть, отец — еврейский как бы каган, а сын — казак — разбойник. И уж он — то разбирается во всех тонкостях отцова ремесла. И в русских сказках почти все большие и главные богатыри — разбойники — «евреины», вплоть до сподвижников и родни Ильи Муромца, начиная с Соловья — разбойника:

Еще что же за богатырь ехал?

Из этой из земли из Жидовския

Проехал жидовин могуч богатырь

На эти степи Цицарския.

Да и сам Муромец произошел не от мягкой травы — муравы и не от Мурома, а от замуровывания куда — нибудь награбленных богатств. И вообще муровать — класть стену, организовывать что — нибудь, создавать, например, банду. И вообще наделять полномочиями, например: