Проклятие замка Комрек - Джеймс Херберт

Эш шел спиной вперед с дубинкой наготове, меж тем как Дельфина вела его по дорожке, ухватившись за его разодранную куртку.

Кошки оставались на гребне стены и наблюдали за ними.

– Мы почти на месте, Дэвид, – шепнула Дельфина. Эш отметил напряжение у нее в голосе. – Боковой вход почти передо мной. Нам не придется обходить ее до главного входа.

– Здорово, – ободряюще сказал он. – Теперь просто потихоньку открой дверь и…

У него за спиной раздался судорожный вздох.

– Боже, Дэвид, она заперта.

На мгновение отвлекшись, Эш не увидел, как первая дикая кошка изготовилась спрыгнуть со стены, но вовремя заметил, как она бежит по дорожке и прыгает на них. Почти рефлексивным движением Эш обеими руками взметнул дубину и обрушил ее на бок твари с такой силой, что та понеслась от них, ударилась о стойку беседки, а затем упала на каменную дорожку, корчась от боли. Эш надеялся, что сломал ей ребра или позвоночник, но теперь к ним вприпрыжку бежали другие – их было, по крайней мере, шесть. Пока те приближались, со стены на внутреннюю дорожку изящно приземлились еще несколько кошек, чтобы сразу, без паузы, возобновить свою маневренную погоню.

– Главная дверь! – крикнула Дельфина. – Мы можем войти через нее!

Если только она тоже не заперта, подумал Эш.

Они побежали за угол здания, а дикие кошки мчались за ними по пятам. Эш с Дельфиной достигли главной двойной двери, и психолог отчаянно рванула вниз одну из дверных ручек, едва не вскрикнув от облегчения, когда обнаружилось, что дверь не заперта.

Эш последовал за ней внутрь, захлопнув дверь как раз в тот миг, когда на них прыгнули две кошки. К счастью, стекло в двери держалось прочно, хотя в нем появилась небольшая трещина. Стая царапала стекла, шипя и издавая странное гортанное рычание, больше походившее на собачье.

Эш схватил Дельфину за запястье и стал отходить, не сводя глаз с дверей и безмолвно молясь, чтобы они устояли. Он повел ее внутрь беседки. Клумбы там должны были быть очень живописными, потому что имелось много видов цветов, растений и кустарников, расставленных аккуратными рядами вместе с небольшими деревьями и папоротниками с длинными листьями в терракотовых кадках. Все вокруг должно было полниться яркими живыми красками.

Но все до единого растения были мертвыми и поникшими.

Цветы, деревья, декоративные кустарники – все они безжизненно свисали, лишенные красок, за исключением однообразного серого цвета гниения.

А запах, которого Эш с Дельфиной, занятые своим подпитываемым страхом бегством, сначала просто не почувствовали, был почти удушающим по своей остроте. (Это продемонстрировало Эшу, как могут приглушаться другие чувства, когда в человеческом теле бушует адреналин, потому что теперь, когда они почувствовали себя в большей безопасности, запах являлся поистине сногсшибательным.)

Сложив руку лодочкой, Дельфина поднесла ее ко рту, наклоняясь вперед, как будто ее вот-вот вырвет. Чтобы ее успокоить, Эш положил ладонь ей на спину, хотя и сам чувствовал тошноту. Он обонял зловоние мертвечины и раньше, хотя, как правило, оно порождалось гниющей плотью. Здешний запах, однако, был отвратителен в не меньшей мере. Пот, которым он исходил во время бегства, обращался в ледяные капли. Он начал дрожать, а Дельфина распрямилась, теперь, по-видимому, придя в себя, хотя бледность еще не совсем покинула ее смуглую кожу.

– Вот, – сказал он ей, стягивая с головы байкерскую балаклаву. – Надень эту штуку как маску. Может, поможет спасаться от вони.

Он помог ей ее надеть. Несмотря на жуткую ситуацию, он не мог удержаться от улыбки, когда ее большие и глубокие шоколадные глаза посмотрели на него поверх маски. Она была похожа на красивую террористку.

Дельфина содрогнулась и обхватила себя руками за плечи.

– Почему здесь так холодно? – спросила она, стянув балаклаву вниз, чтобы можно было говорить. – Боже мой, я только вчера была здесь с Льюисом, и всюду были яркие краски. Дэвид, что случилось с цветами?

Он знал, что злые силы могут иногда порождать такие губительные метаморфозы, как эта, одним своим присутствием, их вторжение в природу и влияние на нее бывают катастрофичны, но если бы он сказал ей об этом, она могла бы просто начать относиться к нему как к пациенту. Вместо этого он полез в глубокий карман своей куртки и достал пару перчаток, которые надевал на взморье.

– Вот, надень их. Они тебе немного велики, но хоть немного защитят тебе руки, если кошки сюда проберутся. Вот что, – продолжал он, – есть здесь что-нибудь такое, где мы могли бы запереться, какая-нибудь кладовая или что-то вроде? – Он быстро осмотрелся вокруг, оценивая все недостатки. Здание, построенное в основном из стекла, не было подлинной крепостью, хотя окрашенный в белый цвет железный каркас, безусловно, будет держаться. Несколько закругленных столбов поднимались к наклонному стеклянному потолку, подпирая его, а еще имелись места для сидения, где гости могли созерцать красоту вокруг, красоту, которая выродилась за ночь в нечто прогорклое, гнилое и внушающее отвращение.

Дельфина помотала головой.

– Нет, кладовой здесь нет.

– Хорошо. В таком случае нам надо вооружиться чем-то более действенным, нежели кусок дерева. Где смотрители хранят свои инструменты?

Она посмотрела на него непонимающим взглядом – страх мешал мыслям. Потом:

– Погоди – здесь есть место, где хранится садовое оборудование.

– Покажи мне.

Дельфина повела его в заднюю часть павильона. Пока они шли между двумя рядами разлагающихся суккулентов, над головами у них проплыла тень. Вверху они увидели очертания кошки, небрежно шедшей по наклонному стеклу.

– Они перепрыгивают со стены на крышу, – пробормотал Эш, увидев, что эта сторона строения располагалась в пределах всего нескольких футов от ограждающей стены.

Появилась еще одна тень – вторая кошка перепрыгнула на крышу.

– Надеюсь, стекло здесь прочное, – заметил Эш, поторапливая Дельфину.

Другие кошки на земле продолжали бросаться на двойную входную дверь, и парапсихолог, оглянувшись, увидел, что первоначальная трещина в стекле стала намного длиннее. Между тем все большее число кошек рыскало по наклонной крыше.

Они поспешили через ряды поврежденных растений и вскоре достигли пятифутового барьера, за которым Эш увидел аккуратно уложенные садовые инструменты. Что еще лучше, все они выглядели неиспользованными, словно их выставили там исключительно для показа. Все были тщательно отполированы, с острыми режущими кромками из нержавейки и крепкими деревянными ручками.

Эш быстро обошел барьер. Теперь была его очередь дрожать от царившего здесь холода: пот, стекавший у него по спине при бегстве от злобной стаи хищников, теперь стал подобен ледяной воде, лившейся по позвоночнику.