Меч и роза - Марша Кэнхем

Глаза Гарнера холодно блеснули.

– Это означает, что ты мог бы завоевать свою свободу.

– Вот оно что! Стало быть, ты перечислил не все свои... великодушные предложения?

– Чтобы понять, что я предлагаю, тебе не понадобится богатая фантазия, Камерон. Назовем это... шансом уладить наши личные разногласия. На этот раз нам никто не помешает. Не будет ни спасителей, ни мстящих ангелов.

– И никаких выстрелов в спину, если ты опять начнешь проигрывать? – вкрадчиво уточнил Алекс.

Гамильтон вздрогнул, как от пощечины.

– Тот человек нарушил мой приказ. Я хотел убить тебя сам – и, видит Бог, до сих пор хочу. Можешь даже назвать время и место, если от этого тебе станет легче.

Алекс задумчиво прищурился:

– А если я откажусь?

– Если откажешься... ну что ж, тогда я буду точно знать, что ты трус и хвастун, что ты способен только болтать языком – впрочем, все это я знаю давным-давно в отличие от твоей доверчивой жены.

Несокрушимое спокойствие и на этот раз не подвело Александера, хотя ему понадобились все силы, чтобы небрежным жестом вынуть изо рта сигару.

– Ты видел Кэтрин? – осведомился он.

Гарнер вскинул бровь:

– А ты нет? Где же твоя хваленая наблюдательность?

Не поворачивая головы, он поднял руку в перчатке, подавая кому-то знак. При этом Гарнер не сводил глаз с лица Алекса и успел заметить, как он окинул взглядом ряд мрачных драгунов. Драгуны расступились, и кровь отхлынула от лица Алекса: два Кэмпбелла из Аргайлшира вышли вперед, бесцеремонно волоча связанную женщину с заткнутым ртом.

Кэтрин увидела Алекса, потрясенно замерла, а потом рванулась к нему – так неожиданно, что охранники едва успели схватить ее за плечи.

Алекс невольно шагнул вперед, но тут же опомнился, заметив торжествующее выражение на лице Гарнера. Рука Алекса машинально скользнула к мечу, и в ответ раздалось дружное щелканье курков тридцати «смуглых Бесс» – мушкетов, направленных на него. Горцы с таким же проворством прицелились в драгунов, и Алекс ощутил внезапный приступ паники.

– Нет! – рявкнул он, хотя и знал, что в меткости его шотландцы не уступят даже самому опытному драгуну. Но среди этих драгунов стояла Кэтрин, которую мог одним ударом убить любой из англичан.

– Безвыходное положение, верно? – издевательски протянул Гарнер, переводя взгляд со своих солдат на горцев. – Но и в нем есть свои преимущества.

– Если с ее головы упадет хотя бы волос, майор, я вырву у тебя сердце голыми руками!

Гарнер усмехнулся и покачал головой:

– На твоем месте я воздержался бы от угроз, Камерон. Одно движение моего пальца – и она погибнет.

– Только попробуй – и ты со своими солдатами больше не сделаешь ни единого вздоха! – прорычал Алекс, отшвыривая сигару. И тут же из-за каждого дерева и куста вокруг поляны выскочили горцы с пистолетами и мечами – десятки, сотни. Они преграждали все пути к бегству.

– Так вот что ты называешь «честной игрой»? – Гарнер напрягся.

– Я согласился встретиться с тобой, Гарнер. Но я не давал обещания отпустить тебя живым.

Крохотные изумрудные искры ярости вспыхнули в глазах Гарнера.

– И ты наотрез отказываешься идти на компромисс?

– Это зависит от того, насколько велико твое желание уладить наши личные разногласия, Гарнер.

Гамильтон пренебрежительно произнес:

– Женщина все равно останется у меня, пока мы не разрешим их.

Алекс едва сумел подавить холодную волну ярости. Он метнул взгляд поверх плеча майора, туда, где стояла бледная и дрожащая Кэтрин. Если не считать страха, плещущегося в ее огромных фиалковых глазах, она была цела и невредима. Гарнер уже выложил все свои козыри, и он же первым произнес слово «компромисс», очевидно, готовый на все, лишь бы добиться своего.

– В миле отсюда есть поле, – заговорил Алекс. – Широкая открытая равнина. Там ни один из нас не спрячет и блохи. Если ты согласишься выполнить мои условия, мы можем продолжить поединок на том поле, не прячась ни от Бога, ни от людей.

– Твои условия? – настороженно спросил Гарнер.

– Их два. Если ты не согласишься хотя бы на одно, я подам сигнал, и все будет кончено. До последствий мне нет дела.

Гарнер вгляделся в ожесточенное лицо собеседника и понял, что тот готов сейчас же выполнить свою угрозу.

– Назови свои условия.

– Во-первых, поклянись своей жизнью, что женщины и дети останутся свободными и не пострадают, чем бы ни кончился поединок.

Майор задумался, вспомнил о полученных приказах, о том, сколько с ним солдат, и решил, что может позволить себе побыть великодушным... по крайней мере пока.

– Согласен. А второе условие?

– Во-вторых, на рассвете ты привезешь Кэтрин на то поле и дашь мне время – всего час, не больше, чтобы я спрятал ее в надежном убежище.

Гарнер нерешительно улыбнулся:

– Ты шутишь?

– Я серьезен, как никогда. Вот мои условия. Исполни их, и мы возобновим поединок.

– А если за этот час вы вдвоем просто сбежите и спрячетесь? – подозрительно осведомился майор. – За час можно оказаться на полпути к побережью.

Алекс презрительно усмехнулся:

– Такой вопрос мог бы задать разве что трусливый мальчишка-барабанщик, Гарнер. Я же дал тебе слово чести, что через час вернусь на поле. И в ответ я жду от тебя слова чести – офицера и джентльмена. – Последние слова он процедил издевательским тоном. – Поклянись, что за этот час ты не сбежишь и дождешься меня.

От такого оскорбления Гарнера передернуло.

– Я готов пообещать и еще кое-что, Камерон, – прошипел он. – Даю тебе слово драгуна королевского полка: если ты не вернешься в назначенный час, твой драгоценный замок Ахнакарри будет уничтожен. Я сам прослежу, чтобы его разобрали по камню, по кирпичу, развеяв их в пыль, уничтожив вместе со всеми, кто живет в замке.

– Договорились.

– Значит, решено.

Александер в последний раз взглянул на Кэтрин, надеясь, что она сумеет прочесть в его глазах обещание и ободрение, а затем повернулся и зашагал к своим воинам, понимая, что за ближайшие двенадцать часов ему придется выполнить работу, для которой мало и трех суток.

Глава 26

Рассвет наступил рано, по небу на горизонте протянулись золотистые, розовые и бледно-голубые полосы, прогоняя последние звезды, повисшие над горами.

Гамильтон Гарнер привел своих солдат на указанное поле задолго до рассвета, но не сумел опередить горцев. Силуэты Камеронов вырисовывались в тумане, они стояли молча, как часовые, и только развевающиеся килты свидетельствовали о том, что эти безмолвные стражи отнюдь не высечены из камня. Заняв самую выгодную позицию, они терпеливо наблюдали, как драгуны привычно строятся в низине.