Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

Выплевывая слова, молодой принц пятился назад и вдруг стрелой нырнул в кусты.

Король прислонился плечом к дереву и закрыл, глаза.

От тяжких дум его отвлекли бормотания сторожа.

— Простите меня, господин, но хоть маленького раба, мальчика, у меня уже просто не хватает сил…

Устало потирая лоб, ЯндолАнганол почти нежно обратился к сторожу.

— Ответь мне на один вопрос, сланджи: в какой позе самки мади предпочитают спариваться? Откуда они подпускают к себе своих самцов — сзади, как животные, или спереди лицом к лицу, как люди? Рашвен сказал бы мне…

— Эх, сударь, насколько я видел, они делают и так и эдак, поверьте мне, у меня было время понаблюдать за ними. Хотя в основном они занимаются этим, пристраиваясь друг к другу сзади, точно как иные. Кто-то считает, что мади спариваются только для продолжения рода, но я-то знаю, что и они находят в этом удовольствие, хотя, конечно, в клетке жизнь другая, особенная.

— Целуются ли женщины и мужчины мади друг с другом в губы, как это делают люди?

— Никогда этого не видел, сударь. Целуются здесь только люди.

— Тогда скажи, может быть, прежде чем спариться, они лижут друг у друга гениталии?

— Вот этим любят заниматься во всех клетках, сударь. И лижут, и сосут, этого полно, такой срам, смотреть невозможно.

— Спасибо тебе, старик. Теперь можешь выпустить свои экспонаты на волю. Они сослужили свою службу. Отпусти их, пускай бегут куда хотят.

Сказав это, король направился к выходу из зверинца, шагая медленно и задумчиво, держа одну руку на рукоятке меча, другой поглаживая лоб.

Направляясь к дворцу, он ехал через колеблющийся частокол теней, отбрасываемых раджабаралом. Фреир уже клонился к закату. Небеса пожелтели.

Вернувшись во дворец, король ЯндолАнганол обнаружил, что у него гости — это были посланцы Священного Панновала, доставившие ему долгожданную грамоту — разрешение на развод.

Теперь осталось немногое — доставить грамоту королеве королев, провести с ней краткую церемонию, и он — свободен.

Глава XVI

Человек, который рубит лед

В то время, пока на берегах северного побережья моря Орла, отличающихся мягким климатом, королева МирдемИнггала купалась вместе с дельфинами в море, около невзрачных южных берегов того же моря, там, где оно сливалось с водами моря Скимитара, умирал авернец, победитель лотереи «Отпуск на Гелликонии», по имени Билли Ксиао Пин.

Порт Лордриардри заслоняли от буйства открытого моря острова Лордри, числом в две дюжины, на некоторых из которых построили свои хижины китобои. На других островах большими колониями селились морские игуаны, обитающие также и на отлогом побережье самого материка Геспагорат. Этих гибких и ловких, покрытых бородавчатым панцирем существ, длиной достигающих двадцати футов, часто можно было встретить плывущими в открытом море. С борта корабля ледяного капитана, «Лордриардрийской королевы», Билли часто наблюдал за ними.

Иногда по изменению поведения игуан, по быстроте извивов и подвижности их кишащих тел знатоки могли предсказать изменение погоды у берегов Димариама: приближение тумана или шторма.

Лордриардри был небольшим портом с населением, едва ли достигающим одиннадцати тысяч человек. Своим благополучием порт был целиком обязан семейному предприятию Мунтрасов. Полярный круг лежал совсем рядом, всего в каких-нибудь восемнадцати с половиной градусах. Внутри, за границей этого круга, господствовало царство вечных льдов. Великим Летом Фреир не появлялся над горизонтом. В этих местах его видели только во время Великой Зимы.

От пристани, к которой пришвартовался корабль капитана Мунтраса, к дому капитана Билли везли на волокушах.

Стены комнаты, в которой поместили Билли, были белыми, тщательно оштукатуренными. Окна были занавешены белыми же занавесками. Его снова одолела болезнь, и он почти не вставал с постели. Лежа, он смотрел в окно на деревья, на далекие и близкие крыши, на стелющийся в отдалении белый молочный туман.

Билли знал, что скоро умрет. Но пока он должен был лежать здесь и позволять суровой жене ледяного капитана, Эйви, и его рослой замужней дочери, Имии, ухаживать за собой. С удивлением он узнал, что Имия занимала в городской общине высокое положение. Она была женщиной-врачом.

По прошествии нескольких дней усилия Эйви и Имии возымели действие и Билли немного полегчало. Неподвижность и отсутствие гибкости в суставах прошли, и он снова почувствовал себя почти нормальным человеком. Семья капитана решила воспользоваться его хорошим самочувствием и показать ему Лордриардрийский ледник. Билли отвели к саням, куда усадили, завернув в одеяла. В волокуши была запряжена четверка удивительных рогатых собак, асокинов.

Билли заметил, что манера держаться у капитана резко менялась при появлении его дочери. Друг к другу отец и дочь относились очень нежно, однако создавалось такое впечатление, будто капитан считал, что в присутствии Имии он должен непременно держаться молодцом.

На берегу ледника была сделана остановка, и Мунтрас, а затем и Имия, стали подробно рассказывать Билли о труде работающих здесь ледорубов.

Имия была не только известным в городе врачом, но и женой главного городского судьи. Муж Имии, которого все называли не иначе как Судья, представлял также права города Лордриардри в парламенте столицы — Оишат. Оишат находился от побережья к западу и был расположен на самой границе между Димариамом и государством Искаханди. Процветающий молодой город Лордриардри вызывал у столицы приступы острой зависти, результатом чего были все новые и новые указы по налогообложению, в которых Судья не уставал находить лазейки.

Судья также без труда обходил законы и в местном городском законодательстве, при этом учитывая выгоду клана Мунтрасов. Поминая своего зятя в разговоре, Криллио Мунтрас всегда чуть морщился.

В отличие от своего мужа Эйви обожала зятя и не желала слышать ни единого дурного слова в адрес своих молодых. В то же время по отношению к Диву она всегда была очень сурова.

— Ты должен изменить свое завещание, — без конца повторяла она своему мужу, — и оставить компанию Имии и Судье. Тогда за судьбу дела можно будет не беспокоиться. Если же во главе компании окажется Див, то не позже чем через три года всему придет конец. Наша девочка наделена отличным чувством меры и сумеет отличить верный путь от неверного.

Да, в отличие от Дива Имия была настоящая геспагоратка. Имия всю жизнь провела в родном городе, однако она интересовалась историей и географией и мечтала о путешествиях в южные страны.