Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

Они стояли в кухне. Шестеро фагоров. Они как будто ждали его. Во мраке их глаза светились глубоким розовым светом. Позади двурогих в окне виден был цветник; яркие желтые головки цветов покачивались на ветру. Солнце сквозь цветы падало на белесые шкуры фагоров. Желтые пятна лежали на ссутуленных спинах, на удлиненных скулах.

Когда они двинулись на него, ТолрамКетинет резко вытащил меч из ножен и сразу стал атаковать. У двурогих были копья, но каждый из фагоров, пытаясь первым добраться до человека, мешал остальным. Бой закончился в течение нескольких минут полной победой человека. Осмотрев трупы, он понял, что дрался с отборными солдатами своей гвардии.

Торопливо выбравшись обратно во двор, генерал ТолрамКетинет снова забросил за спину мешок и зашагал по дороге. Он шел к морю.

На рассвете генерал вошел в лес, и деревья обступили его. Дорога на юг превратилась в тенистую аллею, и ТолрамКетинет зашагал веселее. Это были еще не джунгли — их непролазные, перепутанные заросли начинались значительно дальше. У подножия деревьев играли солнечные зайчики, ибо лишь малой толике солнечного света удавалось проникать через листву. Лес напоминал величественное здание с колоннами и столбами невероятной сложности и разнообразия.

Торжественность дождевого леса состояла в том, что он представлялся вошедшему в него чем-то гораздо более вековечным, чем саванна или, скажем, пустыня. На самом же деле это было не так. За 1825 малых лет Гелликонии, составляющих один ее Великий Год, сложный лесной организм мог поддержать свое существование в течение лишь половины этого периода. При ближайшем рассмотрении у каждого дерева в корневище, в ветвях, листве и плодовых коробочках можно было обнаружить особые приспособления, способные, если это понадобится, поддержать существование растения в случае резкой перемены климата — от иссушающей жары до мертвящего холода.

Во всей иерархии леса деревья и травы располагались в строгой упорядоченности, представляющейся случайной только неподготовленному взгляду. Растения, а также населяющая лес живность занимали место, которое они могли бы назвать своим. В этом сообществе лишь иные были редким исключением из правил. Они иногда появлялись в поселках исконных лесных жителей — фагоров, выполняя роль чего-то среднего между домашними зверьками и рабами.

Иногда в фагорских поселениях можно было встретить даже людей. Их крохотные жилища ютились возле хижин фагоров. Эти люди — жалкие, полу нагие и полуголодные — были в основном дезертирами из Второй Армии. С некоторыми из них генерал ТолрамКетинет втихую вел переговоры, надеясь склонить их идти с собой. Некоторых ему удавалось уговорить, но таких было немного. Эти говорили, что хотя они и сыты по горло войной, но жизнь в джунглях еще хуже.

После непродолжительного путешествия маленького отряда собранных ТолрамКетинетом «рекрутов» по почти непроходимому лесу под проливным дождем военные навыки быстро вспомнились, и командование генерала было принято так естественно, словно дисциплина была единственным средством для этих людей обрести душевное равновесие. ТолрамКетинет тоже преобразился. Ничто в его осанке больше не напоминало беженца с передовой, не говорило о недавно пережитом им поражении. Расправив плечи, он двигался быстро и решительно, с уверенностью облеченного властью человека. Из старика он за какие-то часы вновь превратился в молодого полного энергии военачальника. Благодаря переменчивой человеческой природе он стал тем, кем люди хотели его видеть.

Наконец маленький отряд вышел к берегу реки Касол. Воодушевленные успешным переходом, борлиенцы с ходу напали на крохотный речной городок Орделей и захватили его. После такой легкой победы дух отряда поднялся еще более.

Среди кораблей у пристани Орделея был и ледовоз, несущий флаг лордриардрийской ледоторговой компании. Когда город был взят, ледовоз, «Лордриардрийский увалень», попытался бежать, отчалив вниз по реке, но ТолрамКетинет и несколько его бойцов предотвратили это бегство.

Насмерть перепуганный капитан лепетал что-то о своем нейтралитете и дипломатической неприкосновенности, что в Орделее он был по торговому делу, да к тому же у него послание к генералу ТолрамКетинету, которого он должен разыскать и вручить ему это письмо в собственные руки.

— И где же ты собираешься искать генерала? — грозно спросил ТолрамКетинет.

— Наверно, генерал где-то в джунглях, я так думаю…

Когда же к его горлу был приставлен меч, капитан признался, что уже послал платного гонца с письмом к генералу, что, по его мнению, освобождало его от дальнейших обязательств, а действовал он по инструкциям, полученным от капитана Криллио Мунтраса.

— О чем говорилось в этом письме? — потребовал ответа ТолрамКетинет.

Капитан начал клясться, что он ничего не знает о содержании письма, утверждая, что кожаный кошель, в котором находилось послание, был скреплен личной печатью королевы королев МирдемИнггалы. А кто рискнет вмешиваться в дела королевских особ?

— Но ты-то, прохвост, ты, верно, уснуть не мог до тех пор, пока не разнюхал, что в этом письме? Говори, ты, слизняк!

Прижатый к полу перевернутым столом, капитан все-таки признался, что действительно прочитал письмо, но не вскрывал его специально, а оно раскрылось само, случайно. И он, сам того не желая, узнал, что королева королев отправлена королем ЯндолАнганолом в ссылку, в Гравабагалинен; что королева опасается за свою жизнь; что она надеется на помощь ее далекого друга, надеется, что генерал, сражающийся на фронте Западной Войны, сумеет все же благополучно добраться до нее. Королева ждет его и просит Бога защитить ее друга от всех напастей.

Выслушав сумбурный рассказ капитана, генерал ТолрамКетинет вышел из капитанской каюты. Бледный, он стоял на палубе и смотрел на темную воду, шепча молитву, в которой он просил Бога послать ему удачу в любви.

По приказу генерала его воины выбросили помятого капитана на берег, после чего «Увалень» был объявлен борлиенским судном. Они запаслись провизией и на рассвете следующего дня отплыли, взяв курс к далекому океану.

Высоко над джунглями тихо плыл по своей орбите Аверн. Обитатели Станции Наблюдения бились над разрешением вопроса: под ударами какой же силы пала Вторая Армия Борлиена? Они тщетно пытались найти среди рандонандцев сплоченный организованный блок сопротивления: например, борцов за независимость, оскорбленных вторжением на земли своей отчизны чужеземцев.

Ничего подобного на территории Рандонана обнаружить им не удавалось, да и не было там такой силы. Рандонандцы, по большей части полудикие кочевники, живущие племенами, существовали в полной гармонии со своими местами обитания. Некоторые из племен занимались примитивным сельским хозяйством, обрабатывая полоски земли. По улицам рандонандских деревень свободно бродили собаки, свиньи, а между ними и матери с малолетними детьми, которые могли запросто покормить вместе со своими малышами и щенка и поросенка, что считалось нормальным. Для рандонандцев охота никогда не была предметом забавы. Они не убивали животных больше, чем нужно было, чтобы прокормиться семье. Многие племена как богам поклонялись иным, при этом не упуская случая подстрелить свое божество из лука, коль скоро оно попадалось на глаза легкомысленно болтающимся на ветвях своего просторного лесного дома. Рандонандцы одинаково обожествляли и рыб, и деревья, и духов, и даже раздвоенные полуденные тени.