СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

При новом же подходе на первый план сразу вышла романтическая составляющая великой игры. То есть именно те свойства человеческой натуры, которые позволяют даже посредственному спортсмену прыгнуть выше головы. Процесс был мучительный и болезненный: немало известных мастеров и деятелей великой игры были отлучены от футбола только потому, что слишком привыкли играть по старым правилам. По правилам, по которым идти на сделки со своей совестью было нормой. По правилам, по которым принцип «ты мне, я тебе» был догмой.

Советский футбол буквально за полтора десятилетия совершил качественный скачок. Буквально у меня на глазах. Выросло поколение игроков, которые жили игрой, дышали игрой, для которых весь мир был игрой, в которой деньги были лишь средством, а не целью; и у этого поколения были очень хорошие учителя. Те самые мастера, которые в качестве социальной адаптации выбрали профессию детского тренера. А таковых, в условиях, когда не надо было заботиться о хлебе насущном, нашлось немало. Эти люди могли не только объяснить, но и показать, то есть были настоящим, стопроцентным примером для подражания.

Процесс подъема советского футбола сопровождался процессом упадка футбола западного. Глядя на то, как избалованные супергонорарами западноевропейские и южноамериканские звезды играют всего лишь на равных, а зачастую и вовсе уступают советским футболистам, западный болельщик все чаще и чаще начал задаваться простым вопросом: почему наши футболисты получают в сотни раз больше, чем советские, а играют ничуть не лучше? Когда же подобными вопросами начали задаваться владельцы западных суперклубов, разразилась череда скандалов. Общественное мнение созрело: надо урезать доходы футболистов. Футболисты, разумеется, были против. Результат не замедлил сказаться: в глазах населения европейских стран по сравнению с футболистами СССР западные звёзды стали выглядеть, да простит меня читатель за жаргонное словечко, жлобами, борющимися исключительно за своё личное благосостояние.

Таким образом, футбол снова, на этот раз невольно, стал ареной идеологической борьбы. И как водится, не преминул случиться вполне естественный перекос. Теперь уже идеалистический подход казался панацеей от всех бед. Мы играем «от идеи», они – «от людей». Мы играем «красиво», они – «выгодно».

Мы правы во всём, наше моральное превосходство тотально. Казалось, что ещё чуть-чуть – и оно само, мановением волшебной палочки, конвертируется в голы, в результат, в победу на газоне. Но этого не случилось, и, как мы сейчас понимаем, случиться не могло.

Константин Алферов пал жертвой этой борьбы. Ему захотелось победить не только на футбольном поле, но и идеологически. Но голые идеалы, не стоящие прочно на земле, всегда обречены на поражение. Поэтому сборная СССР не смогла и не могла выиграть этот чемпионат. Наш футбол пал жертвой амбиций тренера, который забыл о том, что в футбол играют для того, чтобы выигрывать, а не доказывать что-то своё кому-то неизвестному.

P.S. Статья имела большой резонанс, была переведена на десятки языков. Константин Алферов покинул пост главного тренера сборной, и в следующий отборочный цикл мы вступили с новым тренером. Пока что результат неутешителен, в стартовом поединке мы потерпели поражение, и следующий матч свели в ничью. Из трех футболистов, невольно ставших героями этой публикации, лишь Баркая принял участие в обеих поединках. Впрочем, у Дзагоева есть ещё восемь матчей для того, чтобы ситуацию поправить.

+++

Я вам так скажу, парни: уж на что у нас Томми весёлый парень в части что-нибудь разбить или поломать, но с Тимом Нэддоном не сравнится даже он! (Смех, крики «Давай про Нэддона!»). А я про что? Вот его портрет на стене; наш Тим, он, конечно, герой, учёный и всё такое, но мы тут вроде как все герои, если так посмотреть, или кто хочет сумму контракта показать друг другу, чтоб выяснить, кто круче? Я думаю, когда Тим родился, то мистер и миссис Нэддон называли его примерно так: (изображает мужской бас, хмурит брови) Дорогая, может, назовём его Катастрофа? (Фальцетом) Дорогой, что ты, он же наш мальчик, ему же жить с этим именем. Давай его назовём его просто Капец! (Смех, аплодисменты). Имя Тим ему дала чиновница из муниципалитета; уверен, у доброй женщины просто не оказалось под рукой дробовика. Хорошо, что есть космос, Ганимед и пояс Койпера. Космос, храни Америку! Не дай ему вернуться в Штаты!

Но история не об этом, парни! Это настоящая американская история, а значит, в ней не обойдётся без русских. (Смех, свист, улюлюканье). Да-да, а что делать. Эти ребята опять натянули нашу команду в их дурацкий ганимедобол, а знаете почему? Потому что их космическая таможня в Бай-ко-ну-ре не пропускает сюда ящик с бейсбольными битами, они, видите ли, слишком тяжёлые. Точнее, половина из них… Нет-нет-нет, я не в этом смысле (изображает удар и падение, смех в зале). Но если мы каждую неделю терпим это унижение, которое они называют соккером, почему бы им пару раз не сыграть в нашу игру?

Но довольно болтовни, в конце концов, русские сейчас не спеша трудятся, чтобы мы в поте лица праздновали Рождество. И вообще мы с ними одно дело делаем; узнать бы только, какое и нахрена (смех). Значит, всё началось прямо за сутки до первого сеанса квантовой связи с «Вояджером». О, чувствуете себя частью истории? Это было три смены назад, когда наше квантовое Зеркало (указывает пальцем вверх) стояло всего на четырех «ножках», как новорождённый теленок, и когда Нэддон был зеленый офицер-техник, ну вот как ты, например (тычет микрофоном в майора Стэнли, смех в зале). Ой, сэр, простите, не узнал, сэр, ганимедская атмосфера знаете, такая непрозрачная, что… Что? Здесь нет атмосферы? Я подам рапорт в НАСА о краже атмосферы! Как, и воды здесь тоже нет? Тогда какого хрена мы, морпехи, тут забыли? (смех, свист, крики «Старо!») Знаю, знаю, но не забывайте, что это единственная шутка господина майора, которую он придумал за всю свою жизнь. Имейте уважение. К тому же он меня лично попросил за кулисами (снова изображает удар и падение). Видите, он смеётся!

— Ты чего смеёшься? — спросил Андрей.

— Что? — переспросил Нэддон. Его голос в динамиках скафандра звучал искажённым, и оттого ещё более издевательским. Андрей повторил вопрос по-английски.

— Смешно, если сдохнем тут, — ответил американец. — Не подать сигнал – и всё.

— Смешно тебе, — согласился Андрей. — Ну подай сигнал, чего ждёшь-то?

Нэддон ничего не ответил, и Андрей знал, что сигнала не будет. Ни один морпех ВМС США, пусть даже и техник, не вызовет помощь раньше русского десантника. Кроме того, сигнал означает, что «таблетка», которая их высадила и направилась дальше, ко второй подстанции, развернётся на их поиски, потому что оба «ската» в ремонте; а это значит, что вторую подстанцию тоже не починят вовремя, потому что они ещё не успели до неё допрыгать; а это значит, что Зеркало, висящее далеко-далеко над их головами, будет работать на двух оставшихся «Ногах», то есть нестабильно. Что последует далее, Андрею даже думать не хотелось. Да и образования не хватало. Правильно Глазков говорит: наберут здоровых, а спрашивают как с умных…

И завтра, как назло, первый в мире сеанс квантовой связи с «Новым Вояджером». А без Зеркала связи не будет. То есть о их позоре узнает вся планета. Вся планета и её окрестности.

— Дойдём до трассы, — сказал Андрей. — Подождём «таблетку» там, они как раз будут возвращаться обратно со второй «Ноги». Потом на ней вернёмся на базу, а оттуда возьмём ещё людей и вытащим подстанцию обратно.

— Это что есть? Аутотренинг? — спросил Нэддон. — Я понял твой план. Обычный русский план.

— В смысле, «обычный русский план»? — переспросил Андрей.

— Ваша страна не ценит личность, — сказал Нэддон. — Не цените сам каждый себя. И каждый готов умереть, чтобы не… чтобы не fuck up другие.

— А у вас не так?

— У нас рационально, — ответил техник. — Привезти морпеха сюда – сто миллионов нью долларс. Привезти техника, такой, как я, — пятьсот миллионов нью долларс. А мы погиб, потому что ты упрямый. Твоя страна работала, чтоб тебя сюда привезти. На Ганимед. Огромный труд, много работы. Как вы измеряете работа?

— В рублях, как, — мрачно ответил Андрей. — На вес.

— Миллиард рублей! — веско сказал американец. Он не понял.

— Так вызывай подмогу, — предложил Андрей. — Сэкономишь.

Нэддон снова не ответил. То-то же, злобно подумал десантник, разговоры разговорами, а кнопку первым нажать не хочет. Сам Андрей Тогутов, рядовой ВДВ СССР, разумеется, никакого бедствия не видел, и сигналить о нём, соответственно, не собирался. Штатная ситуация; это не «как в Штатах», а так, как должно быть.

— Завтра квантовая связь с «Вояджером», — сказал он примирительно, старательно выговаривая английские слова. — Надо, чтоб всё было ОК.