Анима. Весь цикл в одном томе - Екатерина Соболь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ларри снова попробовал призвать свою магию, отчаянно, изо всех сил – Тень, конечно, сможет разорвать это дурацкое заклятие. Но ее не было, она исчезла, потерялась. Золотое сияние, которое он чувствовал в себе, пока щупал предметы, выжгло ее окончательно, и теперь он даже не мог вспомнить, как Тень ощущалась раньше. Это напугало Ларри так, что он даже не смог как следует разозлиться.
– Я могу тебя убить без всякой магии. И идти куда угодно, – прошипел он.
И сам почувствовал, как мало в его словах холодной ястребиной ярости и как много отчаяния. Убийство должно быть разрешено начальством, но в данный момент начальства не было, инструкций не было, ничего не было, – только он, лес из бело-черных, как африканские лошади, деревьев, злобная золотая дикарка и лапоть, подергивающийся в его руке.
Нола угрожающе поднялась на ноги.
– Мне все равно. Я не собираюсь тебе проигрывать. Моя земля лежит в развалинах, от моей семьи ничего не осталось. Я, кажется, вообще никогда больше не смогу любить, я не способна на магию. – Она жарко, сдавленно шептала, надвигаясь на него. – Но если я верну брата, моя жизнь снова обретет смысл. Я не дам тебе смыться. Кстати, подумай еще вот о чем: ты прогневал водную деву, сам мне это выболтал. И если третий предмет действительно в Ручье-Сверху-Вниз, она не даст тебе забрать его, и никто тебе не поможет, никто! Но если освободишь Славу… Ну же, птичка, взгляни на свое положение с хорошей стороны! – Нола снисходительно похлопала его по плечу. Ларри зашипел. – Я от тебя в ближайшие три дня тоже никуда не денусь. Будь уверен, доведу и буду на твоей стороне. Тебе повезло. Ну же, идем.
Ларри угрюмо подумал, что Нола, как это ни обидно, права. Если водная дева охраняет третий предмет, то она подыграет золотому стрижу, а Ларри не даст и близко подойти. Он тяжело вздохнул и пробормотал:
– Веди.
Нола торжествующе развернулась лицом к северо-западу, и Ларри угрюмо поплелся за ней. Признать, что его обхитрила дикарка, было тяжело. Ну ничего. Когда Ястребы с его помощью снова захватят край, этот унизительный эпизод перестанет иметь значение.
Вот как Ларри представлял себе ближайшие сутки: они с Нолой бредут через лес, та пристает к нему с разговорами, потому что золотым народам положено быть болтунами, он гордо молчит. Они доходят до Селения, он велит местным Ястребам: отдайте такого-то игрока, те отвечают: конечно, сержант. Славный Братец получен, благодарная Нола помогает достать третий предмет, они расстаются, конец. И вот как этот план сделал первый шажок к сокрушительному краху: Ларри захотелось есть, а желать – штука опасная, не зря ему это с детства повторяли.
Они шагали через лес уже часа три. Дождь так и не пролился, тучи с темным подбрюшьем мирно таяли в небе, солнце то прорывалось сквозь них, то исчезало снова. Ларри хмуро следил, как резко меняются вокруг цвета при смене освещения: блеклый и скучный оттенок зеленого мгновенно превращался в яркий, сочный, едва ли не золотистый.
Нола шла бодро и совершенно бесшумно – вот так же небось и к дичи подкрадывается. При мысли о дичи Ларри чуть не облизнулся. Голод полагалось спокойно терпеть, пока не настанет время приема пищи, но в краю золотой магии эта благородная сдержанность начала давать сбой. Ларри мотнул головой, отгоняя видения горячей рыбной похлебки и сахарных кусочков.
Волшебный лапоть у него под мышкой дернулся в попытке спрыгнуть на землю, будто нарочно выбрал момент, когда Ларри потерял сосредоточенность.
– Да пусть сам идет, – фыркнула Нола, покосившись через плечо. – Видишь, он хочет.
– И не подумаю. Сбежит, – ответил Ларри, мысленно поражаясь тому, что они всерьез обсуждают, чего хочет обувь.
– Нет, ты его честно выиграл, он твой. Попробуй отпустить, не трусь!
Обвинения в трусости Ларри терпеть не собирался и опустил лапоть на землю, хищно нависнув сверху: если что, догонит. Лапоть потоптался на месте, дружелюбно хлопнул Ларри по босой ноге и попрыгал вперед.
И прыгал весь следующий час, то обегая Ларри кругом, то бодая плетеным носком в ногу. Ларри шел и злился. Предмет и женщина были довольны и полны сил, а он сам плелся все тяжелее: половина тела болела до головокружения, сил оставалось все меньше, и он вдруг с отчаянием понял, как Тень поддерживала его, когда была с ним: если устал – просто залезь в свое печальное воспоминание и пойми, что бывает еще хуже.
Теневое хранилище, где он был ребенком, у которого что-то отнимают, было его настоящим домом, – там, где ничего не меняется, ты в безопасности. Печаль уж точно не подведет, она тебя дождется и не покинет, – а вот сейчас взяла и покинула. Холодная ясность ума, которая нужна, чтобы попасть в воспоминание, не приходила, Ларри отвлекался то на ощущение теплой колючей земли под ногами, то на запах разморенной летним днем зелени, то на глупую походку одинокого лаптя. Вот так, наверное, и проникает в тебя яд золотой магии – теряешь способность к высокой грусти.
День клонился к вечеру, и солнце теперь высвечивало каждый лист и травинку так бережно, словно пыталось их кому-то продать. Смотреть на это было невыносимо, будто яд проникает в тебя все глубже, и еще полчаса Ларри уныло брел, глядя только под ноги и пытаясь не слушать урчание в собственном животе.
– Чего взгрустнул? Устал? – спросила Нола, покосившись через плечо.
– Я никогда не устаю, – огрызнулся Ларри.
Он решил умолчать о том, что как раз взгрустнуть по всем правилам у него и не получалось.
– Проголодался?
– Еда меня не интересует.
– А я бы целую утку, наверное, слопала. Слушай, подожди минутку, дай-ка я создам что-нибудь поесть!
– В смысле? – опешил Ларри.
– Магии в земле сейчас полно – ну, пока вы обратно нас не захватили, – так чего бы ее не использовать? Даже у тебя получилось, а это вдохновляет! – Нола уселась на корточки и прижала руки к земле. – Она своих сынов голодными не оставит. Древние волшебники хоть из-под снега могли еду достать, а сейчас-то лето, всего полно, только воображение имей, и земля породит, что захочешь! Итак, хочу есть! Творог, пироги, моченые яблоки, соленый сыр, теплый хлеб, сахарная…
Ларри обреченно сел, и лапоть запрыгнул ему на колени. Нола продолжала истово перечислять названия продуктов, многие из которых он даже не знал, и цепляться руками за землю, а
