Клинок Белого Пламени - Анна Тьма

Выражение лица у мальчика стало немного виноватым и чуть-чуть испуганным. Девочка фыркнула и принялась сгребать песок в большую кучу:

– Давай-ка за дело, нам еще много тут строить!

Атиль улыбнулся, присоединился к новой и единственной подруге…

Император пил. Дочь опять исчезла. Безумная девчонка не знала никаких тормозов! Она не слушала никого, кроме демона, да и того – один раз из пяти.

И вот теперь опять учудила такое, что у Тиграна едва инфаркт не случился. Нет, она не исчезла бесследно, несносная девчонка! Оставила записку:

«Папочка, мы отправились в путешествие. Пойми меня, пожалуйста, ты же сам император. Каждый правитель создан для того, чтобы защищать свою империю и свой народ. Поэтому я с мальчишками отправляюсь в путь. Не беспокойся, мы все сильные и умелые бойцы, умеем выживать и не обделены умом…» Вот с этим император был готов поспорить! «…Не пытайся отправиться за нами – мы заблокировали портал. Не гробь здоровье магов – заблокировали на совесть, силой бессмертного оборотня. Обморозятся еще.

Да, пап, мы на Драконьей Гряде. Не надо паниковать и прибавлять себе седых волос. Древние драконы – разумная раса, не путай их с тварями, которые похожи на драконов, как обезьяны на людей.

Не замерзнем – у нас лучшее снаряжение. Не сорвемся со скалы. Не умрем от голода – еду взяли. Если что – охотиться умеем, а отравиться я не могу.

Выполню свой долг и вернусь.

Твоя любящая дочь, Карэн Янтарная.

P.S. Не ругайся с Лароа и не пей с Дантэ».

Запас ругательств у Тиграна Тринадцатого давно иссяк. Пил он на этот раз в одиночестве. И чтобы никто не увидел пьющего от собственного бессилия правителя, заперся в сокровищнице. Никому, даже своему двойнику, нельзя излить душу. Второй Тигран скоро уедет в дальнее поместье – для него слишком сильным ударом стала собственная «ненастоящесть». Настолько сильным, что, скорее всего, двойник вообще уйдет в монастырь. Император вполне понимал его.

Дети, пока они маленькие, не дают спать криком. А когда вырастают – безумными выходками. Сумасброды. Малолетние самоубийцы. Если вернутся живыми – Тигран их собственноручно выпорет ремнем.

Если вернутся… если… Что же делать?! А ничего. Ничего ты не можешь, тряпка в короне. Император. Это тебе за то, что предал клятву рода. Преступил договор с демонами-хранителями. Убил хранителей своего рода! Своей трусостью! Убил!.. Теперь – расплачивайся. Расплачивайся… Лишь бы дети вернулись живыми.

Блуждающий мутный взгляд Тиграна упал на одно из сокровищ. Остановился. Немного прояснился.

«А Синий Сапфир я ведь так и не получил, хоть Каин и обещал. И как после этого верить всяческим монархам?» – явственно прозвучал в голове потомка Каина Янтарного голос Ароха.

Надо было отдать его Ароху! Забыл…

Монарх поднялся, пошатнувшись. Постоял, собирая волю в кулак. Твердо прошел к камню. Сапфир размером с пол-ладони на первый взгляд казался серым и невзрачным. Но стоило взять его в руки и всмотреться в глубину… Зрелище захватило. Неописуемо. Свободный полет, бесконечная глубина… Спустя несколько изумительных минут Тигран оторвался от камня. Понял, что абсолютно трезв и полон сил. Откуда-то взялось решительное спокойствие, уверенность, что дочь вернется и что все в конечном итоге закончится победой. Не по-императорски сунув камень в карман, Тигран ушел из сокровищницы тайным ходом.

Через полчаса, приведя себя в порядок, монарх уже сидел в кабинете.

– Вы вызывали меня, ваше величество? – Вошедший маг склонился перед монархом.

Необычный это был маг. Подтянутый от постоянных тренировок, четкой военной выправки, резковатый в движениях. На вид ему было чуть за тридцать, и никто не мог сказать, что ему уже гораздо больше. Он очень удачно прибыл в столицу как раз позавчера днем.

Император припомнил вчерашние документы, доставленные срочной почтой. Пиктограмма Белого Пламени и короткое письмо, написанное каллиграфическим почерком. «Только попробуй ослушаться моей воли». Да и не собирался… Тарийское графство – обратный адрес письма. Но едва ли демон все еще там. А о том, куда он идет, Пламенный отчитываться и перед Создателем не будет.

– Ульрих, скажи, ты можешь найти Альтиса в любой точке мира?

– Я могу найти Алину в любой точке мира, ваше величество, – уточнил архимаг. – Высшего демона невозможно так просто отыскать, особенно если он того не желает. Но Алину – возможно. Хотя я уже осведомлен о ее перерождении, но, пока она жива, дышит и является пленницей Печати, я найду ее везде.

– Тогда собирайся, – сказал монарх. – Найди их. Возможно, им потребуется твоя помощь. Вот письмо для Альтиса. И передай вот это Ароху Архорту. – В руки архимага лег небольшой сверток и запечатанный конверт. – За посылку отвечаешь головой. Все, что тебе нужно, предоставит Лароа.

– Будет исполнено, ваше величество, – поклонился Ульрих.

Выйдя из кабинета императора, он без промедлений отправился к Лароа. Под маской невозмутимого спокойствия душа мага ликовала. Наконец-то есть официальный повод добраться до Пламенных! И попытаться исправить хотя бы часть своих ошибок…

Тень сгустилась, поднялась и явила миру молодого мужчину. Он ступил на землю как прекрасный принц. Был божественно хорош собой. Но чувствовалось в нем и что-то большее. Легкий флер опасности ощутимым кровавым шлейфом тянулся за тем, кто тысячелетия носил страшное звание Теневой Актер. Звание, ставшее его именем. Если бы он был богом, то богом Смерти. Воплощением ее самой.

– Отойди, – негромко сказал Теневой, подходя к Оку Мира и глядя в самое сердце преградившему путь Данхэ. – Отойди, приемыш моей сестры. Марго не будет благодарна тебе за то, что ты противился воле ее брата.

– И отца. – Другой гость соткался из снега и ледяного ветра.

Он был высок, широк в плечах, светловолос. Синие, с алым сполохом в глубине глаза глядели холодно и строго. Посмотрев на следующего гостя, Данхэ осознал, что Смычок и тот, кто назвался ее отцом, неуловимо похожи. И еще вдруг понял, что этот… не бог, не демиург даже… он… большее. Гораздо большее.

Данхэ отошел в сторону. Двое незваных гостей склонились к Оку Мира, которое тут же заполнилось какими-то невообразимыми картинами и цветами. Так, что на него стало невозможно смотреть.

– Гляди… – Теневой провел ладонью по стеклу, что-то меняя. – Смычок мне показала тут кое-что… вот в этом срезе.

– Ох как интересно… – через некоторое время сказал отец демиургов. – Талантливые мои дети. Каждый норовит сотворить что-нибудь, а отец потом разгребай… остатки Вселенной.

– Ты, папа, на меня не намекай, – ядовито ответил Теневой. – Это все родительское воспитание. По сравнению с тобой мы вообще безобидные.

Внутри Ока что-то стремительно изменилось.

– Отец, ты только глянь на это!.. – тут же забыл обо всем Теневой.

– Сердце Хаоса… – выдохнул тот, побледнев. – Тут без матери не обойтись. У нашей маленькой скрипачки серьезные проблемы. Ну вся в мать – та тоже врагов сотнями считает! Тай, дуй к маме, а я в Междумирье, за проникающим.

– Может, лучше я за этой дрянью? – предложил Теневой. – Я все-таки демон по рождению и в Междумирье полжизни провел.

– А я участвовал в его создании, – парировал отец демиургов. Он не обратил внимания на бурчание сына: «Да ты просто жил в то же время». – Бегом за матерью и веди ее сюда. Предупреди, чтобы напролом не шла, тут все слишком нестабильно. Очень интересная, нестатичная структура Творения, но пока еще хрупкая. Мир-то безымянный. Если она свою ярость тут покажет – от сущего следа не останется. Я пойду через хаотичные тропы.

– Тебя не переспорить все равно. Я уже в пути, – мрачно кивнул Тайен, растворяясь в тенях.

Сразу за ним облетел снежинками в порыве ледяного ветра отец Создателя этого мира…

С рассветом Альтис поднял свой отряд и позволил на этот раз позавтракать перед тем, как отправиться в дальнейший путь.

Всю дорогу веселая улыбка то и дело мелькала на лице Пламенного, а в глазах так и танцевали веселые огоньки. Вид мрачного, злого, слегка пришибленного антрацитового воина доставлял демону удовольствие, и он этого даже почти не скрывал. И это еще больше бесило Ирхана.

Смычок переглянулась с Эльтаном, поравнялась со своим первым, а юный бог пристроил воздушного эфирного пегаса рядом с черным къяром.

– Ирх, прекрати дуться как маленький, – негромко попросила девочка.

Антрацитовый воин фыркнул и ничего не ответил.

– Ирхан… – мягко позвала девочка, и он невольно обернулся к ней. И утонул в глазах. Маленькая ладошка ласково провела по черной, как эбонит, щеке. Бархатный, чарующий, необыкновенный голос продолжил: – Ты же у меня удивительный. Единственный в своем роде, мой черный воин. Ты же знаешь, я очень тебя люблю, Ирхан. И мне больно видеть, как ты сам себя поедаешь. Не нужно… Оставь ярость для врагов, мой воин.