Антихрист - Александр Кашанский

Уже стало совсем светло, но магазины, кафе и рестораны были еще закрыты. «Что за город? — возмутился Риикрой. — Пожрать негде. А почему я мучаюсь? Я же богат».

Риикрой решительно ступил на проезжую часть улицы и протянул руку. Менее чем через минуту резко, со скрипом тормозов, рядом с ним остановился автомобиль. За рулем сидел молодой парень в кожаной куртке и просторных малиновых штанах из какой-то мягкой ткани. Риикрой открыл дверь автомобиля и, придав лицу выражение твердой уверенности в себе, сказал:

— Отвези меня позавтракать в хорошее место.

— В каком смысле хорошее?

— В самом человеческом.

— С девчонками значит?

Риикрой вместо ответа сел в кресло и, вальяжно развалившись, сказал:

— Поехали.

— Это далеко. А меня шеф ждет.

— За сто баксов он подождет?

— За двести…

— Поехали. Жрать хочется.

Автомобиль резко рванул с места и за пять секунд набрал максимальную скорость. «Лихой водила, — подумал Риикрой, — так недолго и разбиться. Он рискует, — и, рассмеявшись про себя, добавил: — А я нет. Что особенно приятно. И какой русский не любит быстрой езды…»

— А куда мы едем?

— Есть тут один ресторанчик. Кухня хорошая, сервис, ну и все такое… Что душа пожелает. И главное, там всегда рады принять гостей. Даже утром.

— Там есть все, что душа пожелает. Отлично! — Риикрой потер руки. — А цены?

— Умеренные, если не загибать самому. Ну, понимаете?

— Донимаю, понимаю, — с готовностью согласился Риикрой.

К удивлению Риикроя, ехали они совсем недолго. «Что же он с меня так дорого взял? — возмутился Риикрой, — так мне денег до вечера может не хватить. Какое жлобство! Мне они так тяжело достались. Я так рисковал.

А этот бессовестный лихач содрал с меня три шкуры».

— Приехали, — сказал водитель, — выходите, а то шеф совсем меня заждался, голову оторвет.

— Голову оторвет? — переспросил Риикрой.

— У меня крутой шеф.

Риикрой сделал каменное лицо и сказал:

— Держи пятьдесят баксов, и я пошел.

— Что? — лицо водителя вытянулось от изумления.

Что-что, я не понял? Да ты что, козел, спятил? Ты со мной так не шути, деньги давай.

Риикрой тем временем размышлял: стоит ли ему применять силу. «У меня сейчас пятьсот долларов, которые я взял у индюка, сто долларов и триста тысяч рублей, что я взял у телохранителя, и двадцать четыре тысячи рублей мелкими купюрами — у женщины. Мне на эти деньги предстоит прожить целый день. И отдать сразу двести за пятнадцать минут езды? А не проще ли оторвать ему голову… вместо шефа?»

Риикрой открыл дверь и молча вышел из машины. Водитель быстро выскочил, подбежал к Риикрою и схватил его за грудки. Глаза водителя были налиты кровью, все его лицо излучало звериную злобу и ненависть. Он шипел и брызгал слюной в лицо Риикрою:

— Давай деньги, гнида, иначе я душу из тебя вытрясу.

— Какое бескультурье, — сказал Риикрой. Он сжал руками голову парня и резким рывком приподнял его над землей. У парня глаза вылезли из орбит и почему-то вывалился язык. Риикрой затащил парня в машину и захлопнул дверцы. — Отдыхай. Судный день уже скоро. Тот, кто призван судить, разберет, насколько я был неправ. «А куда же он меня привез?» — подумал Риикрой и огляделся. В переулке никого не было. — Тогда сделаем вот что… — Риикрой открыл багажник и перетащил труп туда. Голова парня болталась, как будто была привязана к телу на веревке. Поместив труп в багажнике, Риикрой заглянул в мертвые глаза парня и сказал — Это тебе наказание за жадность. А может, и награда… — Он обшарил карманы. Нашел кошелек и тщательно пересчитал деньги, их было семьсот тысяч рублей. — Ты смотри-ка, какая удача. Ну, теперь пора позавтракать. Где же это замечательное место с хорошей кухней и женщинами? — Но сколько Риикрой ни глядел по сторонам, он не мог обнаружить ничего похожего на ресторан или кафе. Он уже собирался вернуть себе свои обычные способности, чтобы найти это заповедное место, но тут заметил красивую, длинноногую блондинку лет двадцати семи, показавшуюся из двери, над которой не было никакой вывески. Лицо у женщины было уставшим, а взгляд каким-то потухшим. Риикрой считал, что эта дверь вообще закрыта на замок. Так оно и было, потому что он только что пробовал ее открыть, но безуспешно. Ослепительно улыбаясь, Риикрой подошел к девушке и, предупредительно склонив голову, спросил:

— Не подскажете ли, где здесь можно позавтракать? Девушка, окинув Риикроя недоуменным взглядом, ответила:

— Вы хотите пригласить меня позавтракать?

Теперь уже растерялся Риикрой. «Как можно жить, не читая мысли, — злился Риикрой. — Что она от меня хочет?»

— А почему бы и нет. Я буду очень рад, если вы составите мне компанию.

— Тогда я предлагаю зайти сюда. Здесь славненько.

— Славненько? Ну и отлично. Идем. — Риикрой с ходу перешел на ты. «И все-таки — как неудобно, когда не можешь прочитать человеческие мысли. Это было бы мне нужнее всего именно сейчас. Трудно все же быть человеком».

Помещение, куда они попали, очень напоминало бар. Девушка уверенно прошла к столику и села. Риикрой сел рядом. Тут же к ним подошел официант, у парня было смуглое красивое лицо и внимательный, умный взгляд холодных глаз… «Какая отвратительная рожа у этого парня, — оценил подошедшего Риикрой, — это точно — наш человек. Аллеин бы сблевал от одного его внешнего вида».

— Желаете позавтракать? — спросил официант.

— Да, желаем.

Могу предложить… — И официант начал перечислять блюда.

«А эту девку я, по идее, должен теперь оттрахать. Это будет вполне по-человечески. По-видимому, чтобы не ставить ее в неудобное положение, я сразу должен ее в этом уведомить».

— Мадмуазель, мы можем продолжить наше знакомство после завтрака? — спросил Риикрой. Женщина подняла на него немигающий взгляд и сказала:

— Можем.

— Здесь?

— Да.

— Сколько это будет стоить?

— Триста.

— Хорошо, — быстро согласился Риикрой.

Официант принес завтрак. Риикрой начал молча есть, отслеживая, как уменьшается чувство голода. «Это первый завтрак за все время моего долгого существования. И сразу с женщиной, и на собственные деньги. И все же как было бы здорово, если бы я сохранил все свои обычные способности. Я бы очень быстро мог заработать кучу денег и не шарахаться по городу, как старая слепая крыса, а идти точно по следу. Вот я сейчас давлюсь вчерашней отбивной, а этот сукин сын, может быть, продумывает, как лучше прострелить мне голову. Может быть такое? — Женщина почти ничего не ела и ничего не спрашивала. Она даже не пыталась изобразить хоть некоторое подобие оживления. — За триста баксов могла бы хоть немножко подыграть. Ленивая корова…»

Закончив есть, Риикрой расплатился, оставив чаевые, и спросил:

— И куда теперь?

— Идите за мной. Кстати, как вас зовут?

— Иван, — представился Риикрой именем своего подопечного.

— Идемте, Иван, тут все предусмотрено.

— А как зовут вас? — спросил Риикрой.

— Наташей.

— Вот как?

— Что тут такого? — впервые проявив некоторое оживление, спросила женщина.

— У меня есть знакомая Наташа.

— А, понятно…

Они поднялись по лестнице на второй этаж. Женщина достала из сумочки ключ и открыла дверь.

Риикрой рассуждал: «За завтрак я заплатил пятьдесят долларов. А за то, чтобы ее трахнуть, заплачу триста. То есть, это должно быть для человека в шесть раз значимее, а стало быть — приятнее. Оценив предварительно, что это в сто раз значимее, я ошибся не в сто, а только в шесть… Почему я раньше никогда не задумывался над мотивацией человеческих поступков с точки зрения их денежного выражения? Я смотрел на эти маленькие человеческие слабости только как на проявление похотливой человеческой природы, а ведь за этими поступками целая философия, выраженная в деньгах. Велик Творец, создавший человека. Я заработал деньги и теперь думаю, как их истратить. Ну не на милостыню же. Конечно, я должен за них купить удовольствие. Плохо только, что мне не дано узнать, что означают эти чувства. Это знает любое животное, а мне не дано, потому что я — духовная сущность. Какая жалость. — Но с этим, увы, ничего не сделаешь. У меня отсутствует центр наслаждений. Мудр Творец, не давший его духам, иначе мы бы все уже удрали к людям. Мне ничего не остается, как руководствоваться чувствами этой женщины», — решил Риикрой.

Он не торопясь раздел женщину, потом разделся сам. Положил ее на кровать и стал делать свое дело, внимательно следя за выражением глаз женщины. К удивлению Риикроя, в глазах не отражалось ничего, что можно было бы счесть следствием получения удовольствия. «Может быть, она фригидная? — размышлял Риикрой. — Ну, нет уж, за триста-то долларов должна она хотя бы изобразить страсть».