Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами - Генри Мэйхью

судна на небольшой лодке под видом полицейских, нарисовав на своих кителях мелом номера. Капитан судна передал задержанного им в руки и вручил одному из них часы. На следующее утро капитан пошел в полицейский участок, чтобы убедиться, что преступник находится там. И полицейские только тогда узнали о грабеже, когда выяснилось, что мнимые полицейские и вор были шайкой речных пиратов, которые долгое время промышляли на реке. Так как корабль должен был отплывать, то дело оказалось закрытым.

Некоторое время тому назад три констебля вышли в полночь на дежурство из-за ряда ночных краж, совершенных в разных местах на реке, особенно в Дептфорде, со стоящих там кораблей. Они отправились в штатском платье, взяв лодку у частника. Добравшись до Дептфорда, они пошли вверх по устью реки, провели там в сумерках около часа, когда услышали громкий стук и заподозрили, что кто-то ворует медь из трюма стоящего судна.

Полицейские приблизились к судну на своей лодке и обнаружили на нем двух мужчин со стамесками и ножом и лодку с медью. Они арестовали мужчин и уже выходили из устья с двумя лодками, когда увидели еще двух известных речных воров, которые спускались по якорным цепям судна, стоящего у причала. Они уже побывали в носовом кубрике для матросов и, встревожив команду, пытались скрыться, когда их увидели полицейские.

Офицеры приблизились к судну, задержали воров и посадили их в свою лодку после отчаянного сопротивления.

Первые двое были осуждены и получили приговор: первый три месяца, а второй шесть месяцев тюремного заключения; а двое других воров были приговорены каждый к трем месяцам заключения в Мейдстоуновской тюрьме.

Комиссар полиции выдал констеблям денежное вознаграждение за их бдительность и отвагу.

У многих из этих речных пиратов бандитская внешность. Как правило, они живут с проститутками на обоих берегах реки в Сент-Джорджес, Блугейт-Филдз, Боро и Бермондси.

Они ограничиваются кражами на реке, а к тридцати годам часто уже попадают в ссылку. Отбывший наказание преступник возвращается на какое-то время и обычно возобновляет свою преступную деятельность, и его снова высылают.

В большинстве своем эти речные пираты вышли из рядов сборщиков утиля на реке. Шаг за шагом они идут все дальше по преступной дорожке, пока не становятся ожесточенными, грубыми бандитами, живущими разбойничьей жизнью по берегам реки.

Число преступлений на реке Темзе в районах столицы за 1860 год — 203.

Стоимость имущества, украденного таким способом, — 712 фунтов стерлингов.

Рассказ сборщика утиля на реке

Следующая история была рассказана нам сборщиком утиля на реке, которого мы обнаружили на плоту, плывущем по реке Темзе в Миллуолле на восток от Рэтклиффского шоссе. Был прилив, и он занимался сбором обломков древесины, которые складывал в старую корзину. Мы отправились к берегу реки вместе с его младшим братом, мальчиком лет одиннадцати, которого увидели слоняющимся без дела поблизости. Мы позвали его, и он с готовностью приблизился к нам. Это был ирландский паренек лет тринадцати, сильный и здоровый с виду, с ирландскими чертами лица и акцентом. Он был одет в коричневые вельветовые куртку и жилет, грязные, засаленные полотняные штаны с грубыми заплатами, полосатую рубашку с отложным воротником и кепку с козырьком.

«Я родился в графстве Керри в Ирландии в 1847 году, и сейчас мне тринадцать лет. Мой отец был сельскохозяйственным рабочим и жил тогда на ферме, на которой работал. Но сейчас он работает на погрузке судов в Лондонских доках. У меня есть три брата и одна сестра. Двое братьев старше меня. Одному из них шестнадцать, другому восемнадцать лет. Самый старший брат — моряк, и в настоящее время он уплыл в Гамбург. Другой брат — тоже моряк, и сейчас его корабль плывет в Неаполь. Моего младшего брата вы видели на берегу реки неподалеку. Сестре еще только пять лет, она родилась в Лондоне. Все остальные родились в Ирландии. Наша семья приехала в Лондон лет семь назад, и с этого времени мой отец работает в Лондонских доках. Он сильный мужчина, ему тридцать четыре года. Вместе со своими старшими братьями я ходил в школу года три, там я научился читать, писать и считать. Один из моих братьев плавает уже около трех лет, а другой — около пяти лет.

Года два назад я бросил школу и стал промышлять на реке в окрестностях Миллуолла сбором кусков угля, железа, меди, обрывков парусины с речного дна или дерева, плавающего на поверхности воды. Я начинал работать с маленьким мальчиком по имени Фитцджеральд. Когда барочники поднимают уголь, чтобы сгрузить его с баржи на берег, его куски падают в воду, в тину, а мы его потом подбираем. Иногда бродим по щиколотку, а иногда и по колено в тине. Бывает, куски угля не тонут, а остаются на поверхности тины, в других случаях мы нащупываем их руками и ногами.

Иногда около одной баржи мы можем насобирать столько угля, что его можно продать за шесть пенсов. А бывает время, когда мы работаем целыми днями, чтобы насобирать и продать что-нибудь на шесть пенсов. Самая большая сумма, которую я получил за то, что я собрал за один день (или видел, как мои товарищи собрали), — это около шиллинга. Обычно у нас есть мешок или корзина, куда мы складываем то, что вылавливаем. Иногда я собирал столько всего, что до отлива дважды наполнял свою корзину. Уголь я продаю беднякам, живущим поблизости, например, на Мэри-стрит и Чарльз-стрит, потом возвращаюсь, наполняю свой мешок или корзину и несу их домой или продаю их содержимое соседям. Как правило, за день мне удается насобирать столько, что я выручаю за это 8 пенсов.

Вдобавок к этому на берегах реки я часто набираю корзину дерева для растопки. Это небольшие щепки, отколовшиеся от корабельных досок, которые уносит течение и прибивает к берегу. Иногда за день я набираю четыре-пять корзин таких щепок. Когда их набирается небольшое количество, я всегда отношу их домой маме. Случается, мне везет, и я наполняю ими корзину несколько раз, тогда продаю часть из них, а остальное несу домой. Эти щепки или куски древесины обычно лежат на берегу или в тине или плавают вокруг бревен. Бывает, что я хватаю куски древесины, уплывающие вниз по реке. Я беру лежащую рядом лодку и гребу к тому месту, чтобы подобрать их. Таким способом я иногда достаю довольно большие бревна. За продажу выловленной древесины я выручаю в среднем 4–6 пенсов в день; иногда зарабатываю лишь 2–3 пенса. Мы