Мировая история в легендах и мифах - Карина Кокрэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он бросился на палубу и на castillo de ргоа, и увидел… бенедиктинца Корвина в опущенном на самые глаза капюшоне. И тот откинул капюшон, и Христофор увидел, что волосы у того отросли — длинные, густые, и шрамы от ожогов совершенно затянулись, словно их и не было. И Корвин повернулся к нему, подмигнул весело и сказал с издевкой:
— Вот видишь, все теперь правильно. Это совсем не трудно — идти к своей цели несмотря ни на что. Все теперь правильно, — повторил он. — Да и зачем тебе эта обуза — безумная жена? Все получается к лучшему, ваше вице-королевское величество!
Безумец еще что-то ему говорил, но Христофор уже не слышал…
Ночь распласталась на ночной постели моря, раскинув руки до самой Кастильи. Христофор Колумб спал и видел будоражащие сны…
Он не знал еще, что королева Изабелла недавно, после особенно удачной атаки на мавров, спросила Сантанхела: «Этот путешественник… — Она щелкнула пальцами, пытаясь вспомнить. — Этот… навигатор… как его… Коло?» — «Кристобаль Колон, Ваше величество!» — «Кристобаль! Подходящее имя для путешественника! — улыбнулась она. — Ну да, этот Кристобаль, о котором столько говорили прошлой зимой в Португалии. Он и вправду простой ткач? Итальянский искатель приключений, или и впрямь знает неизвестный никому путь в Индию? Расскажи мне о нем».
Если бы она только знала, как изменится все из-за этого навигатора, то и не спрашивала бы!
Но верный Сантанхел, конечно, рассказал все, что знал.
А знал он, как всегда, чуть-чуть больше, чем другие.
Знал он даже о прабабке Христофора. Которую, как говорят, прадед Джиованни Коломбо, торговец тканями из деревни ткачей Моконези, что в лигурийских горах, увез из Венеции от отца-раввина. Нет, вот как раз об этом Сантанхел говорить королеве пока не стал: в Кастилье наступили времена, когда такие прабабки стали обстоятельством весьма опасным.
И королева напрасно закатывала истерику тогда, в Толедо, по поводу «вечной» папской буллы Aetema Regis. Нет ведь ничего вечного. И потому «вечную» буллу папы Сикста благополучно откорректирует новый папа — испанец Александр Борджиа, воссевший на престоле святого Петра почти одновременно с отплытием Колумба из Полоса. Бывают же такие совпадения! Борджиа изменит демаркационную линию по Атлантике между Испанией и Португалией: Атлантику поделят теперь не по широте, а по долготе. Новая линия раздела теперь пройдет в ста лигах к западу от Азор, то есть примерно по нынешнему меридиану 38° западной долготы: Южная и Центральная Америка станут испанскими. Папа Александр Борджиа понимал, что соотечественники — победители крестового похода против мавров и их очаровательная, хотя и слишком благочестивая, королева, заслуживают награды… У Изабеллы отношение к новому римскому папе, хотя и соотечественнику, было сложным — в частности она резко отрицательно относилась к его способу подавать на банкетах каштаны[294]. Но мораль — одно, а геополитика — совсем другое: она оперирует такими масштабами, что подобные мелочи видятся не крупнее какого-нибудь каштана на полу.
Атлантические волны между тем так и продолжали нежно омывать прочерченную папой Борджиа демаркационную линию север — юг, пока на нее не нацелятся острые бушприты новой «владычицы морей» — «еретички» Англии. Но все это — потом, потом, уже После Колумба.
Сантанхел сделает все, чтобы найти деньги на заокеанскую экспедицию. У него окажутся свои планы на Колумба, а у королевы — свои. А в итоге получится та непостижимая смесь совпадений, которая и называется Историей и Судьбой.
Ах, этот мудрый умысел жизни: не раскрывать, что там впереди, иначе не стоило бы и жить!
— Пригласите этого Колона на аудиенцию в Алкала де Энарес, Сантанхел! — произнесет королева Кастильи Изабелла.
Исторические слова…
«…insulae expectant et naves mans in principio…» и «…novos et terram novam et non erunt in memoria priora et non ascendent super сог…» — «Меня ждут острова и впереди их — корабли…» и «…новое небо и новая земля, и прежние уже не будут воспоминаемы…»
Скрипит палуба «Пинты». И разбуженные чайки, словно изорванные кем-то на куски старые карты, поднятые в поднебесье ветром, упоенно летят в ночном море рядом с огнями на мачтах «Пинты», летят и вопят — или от счастья полета, глупые птицы, или о чем-то предупреждают, потому что им видно то, что пока не видно людям.
Эваристо Домингес. Порт ПалосВ 1492 году Христофор Колумб во главе небольшой флотилии судов пересечет Атлантический океан (стараясь, на всякой случай, все-таки держаться севернее 28-й параллели) и откроет Большие Антильские острова. Начнется быстрое и беспрецедентно жестокое освоение европейцами материка за океаном. Впоследствии окажется, что земля эта действительно очень богата золотом и серебром. И несколько столетий будут возить его в Европу испанские галеоны и каравеллы — «корабли Фарсисские». Испания станет величайшей из империй мира.
Сначала Колумбу и всем вправду покажется, что найден потерянный Рай, но вскоре все поймут, что обретенный — он очень быстро превращается в свою противоположность.
12 октября 1492 года вмятина колумбовых колен на багамском песке даст истории человечества новую точку отсчета. Планета никогда уже не будет тощ что до Колумба. Она изменится бесповоротно. И только люди останутся неизменными. Повсюду неся и рай свой, и ад — в самих себе.
Сальвадор Дали. Сон о Христофоре КолумбеЗаключение
Колумб не знал, что останется в истории не только как первооткрыватель новой земли, но и как человек, совершивший самую большую по масштабам ошибку — величиной в две Америки, Северную и Южную. И, скорее всего, мы тоже совершаем ошибку, думая, что он до своего плавания совсем ничего не знал про необозначенную еще на картах землю.
Ошибки… Трагические, непоправимые, гениальные — они объединяют героев этих новелл: чем были бы человеческие судьбы, история и мир, если бы не Ошибка? И тут мы совершенно согласны с Капитолийской волчицей из последнего сна Цезаря, которая все никак не могла с точностью «перевести» Сенеку: «Человеку свойственно ошибаться» или «Человек — есть ошибка». И то и другое — вполне может быть верно. Все зависит от обстоятельств.
Примечания
1
«Не was not a Hitler, a Stalin, nor indeed a Genghis Khan». Adrian Goldsworthy. Caesar. The Life of a Colossus. Phoenix, London, 2006. P. 2 (здесь и далее — переводы автора, если переводное издание не указано особо).
2
44 год до н. э.
3
Ovile — «овчарня» (лат.). Первоначально — просторный деревянный загон для овец на Марсовом поле. Позднее перестроен. Потом традиционно использовался римлянами для голосования. При Октавиане Августе после падения Республики в нем помещались лавки, где продавались предметы роскоши. Выборы в это время не проводились.
4
Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М.: ACT, 2004.
5
Некогда оживленный торговый порт в устье Тибра, потом полностью заилившийся, руины которого сейчас видны в трех километрах от побережья. Часть остийской гавани, называвшаяся Portus («ворота»), и дала слово «порт» очень многим языкам мира.
6
Слова «царь», «кесарь», «кайзер» — все производные от имени «Цезарь».
7
Красные сандалии последнего римского царя Тарквиния были одним из символов его царской власти.
8
Pontifex Maximus — Верховный Жрец Коллегии жрецов в древнем Риме, один из титулов Юлия Цезаря
9
Древнеримская система отопления, обычно располагавшаяся под полом.
10
Внутренний дворик римского дома, куда выходили двери спален, с мелким мраморным или мозаичным бассейном посередине, куда собиралась через отверстия в крыше дождевая вода.
11
Лат. impluvium — бассейн для сбора дождевой воды в римском доме.
12
Перистиль — двор дома, окруженный колоннадой.
13
«Здоровьем он (Цезарь. — К. К.) отличался превосходным: лишь под конец жизни на него стали нападать внезапные обмороки и ночные страхи» (Светоний, Божественный Юлий, кн. 1; 45).