Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев

А коль скоро враги Церкви стали врагами государства, то уже царь Петр Алексеевич счел за лучшее, чтобы вообще все церковные вопросы впредь находились в его ведении. В 1721 году Петр I утвердил «Духовный регламент», которым упразднялось патриаршество и вводилось коллегиальное управление Церковью, чтобы «не опасатися отечеству от мятежей и смущения, яковые происходят от единого собственно правителя духовного, ибо простой народ не ведает, како разнствует власть духовная от самодержавной; но великою высочайшего пастыря честию и славою удивляемый, помышляет, что таковой правитель есть второй государь, самодержцу равносильный, или больши его»[500]. Император был объявлен «крайним Судиею, правоверия и всякого в Церкви Святой благочиния блюстителем»[501]. По симфонии властей был нанесен сокрушительный удар.

Грандиозная Российская Империя XVIII–XIX веков патриарха не имела и поэтому, при всем своем величии, претендовать на первенствующую церковную кафедру не могла. Славянофил А. Киреев напрасно взывал в 1899 году: «Если сравнительно слабая, материально и политически, Россия половины XVII столетия смогла добиться того, что к ней явились на собор Восточные патриархи, то неужели современная могущественная Россия не в состоянии добиться гораздо большего?»[502] Россия, разумеется, могла, но не желала. Империя имела все возможности, чтобы провести Вселенский собор и добиться для своего патриарха вселенского титула. Однако патриаршество в ней было давно упразднено, а Церковь превращена в одно из государственных ведомств. В царствование святого царя-мученика Николая II началась подготовительная работа по восстановлению патриаршества, но до крушения царской власти патриарх в Русской Церкви так и не появился.

Патриаршество было восстановлено 4 ноября 1917 года в самый разгар революции. На патриарший престол был избран святитель Тихон, которому Господь определил провести русский народ через новый период смуты и бесцарствия, как это сделали за триста лет до того святители Иов и Гермоген. Когда большевики убили царскую семью, патриарх, презрев угрожавшую ему опасность, обратился к народу с такими словами: «Мы, к скорби и стыду нашему, дожили до такого времени, когда явное нарушение заповедей Божиих уже не только не признается грехом, но оправдывается, как нечто законное. Так на днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший государь Николай Александрович… высшее наше правительство – Исполнительный комитет одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны… осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его… Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть»[503].

Жертва царя-праведника и кровь тысяч новомучеников, невинно убиенных в лихолетье красного террора и репрессий 1920–1930-х годов, стали той евангельской «закваской», о которой говорил Христос. Их подвиг послужил залогом современного возрождения Церкви. С начала 90-х годов XX века восстановлено и заново построено более 30 000 храмов. Десятки миллионов бывших советских людей воцерковились. Русская Православная Церковь объединяет сейчас около 160 миллионов верующих, что составляет более половины всех православных в мире.

В возрожденной Империи, где будет восстановлена монархия, русская Церковь вновь получит историческую возможность обрести подобающий ей вселенский статус и стать первенствующей в мировом Православии. Впервые с XVII века Москва будет являться местом пребывания и царя, и патриарха. А это значит, что, в соответствии с 3-м правилом II и 28-м правилом IV Вселенских соборов, епископ города Москвы, Святейший Патриарх Московский и всея Руси, окажется в таком же каноническом положении, что и константинопольские епископы времен Вселенских соборов – он будет епископом царствующего града, императорской столицы. Следовательно, в новых реалиях статус московского епископа должен быть уравнен со статусом епископов Ветхого и Нового Рима.

При этом епископ Ветхого Рима, папа Римский, с точки зрения канонического права, пребывает в расколе со времен анафемы 1054 года. А епископ Константинополя, вселенский патриарх Варфоломей, пребывает в расколе с 2018 года, после того как он признал канонический статус клириков-раскольников из так называемого Киевского патриархата, которые могли быть приняты в церковное общение только через покаяние и только как миряне, поскольку их хиротонии недействительны и являются актами святотатства.

В случае принятия Вселенским собором решения об изменении положения московского патриарха в диптихах поместных церквей и усвоении ему второго места после константинопольского предстоятеля (римский же епископ уже давно исключен из диптихов), он станет первым среди сохранивших чистоту православия первоиерархов.

В настоящее время из 14 автокефальных церквей только четыре отпали в «варфоломеевский раскол» – сам Константинополь (Стамбул), Элладская церковь (Греция), Александрийский патриархат (Египет) и Кипрская архиепископия. Причиной их отпадения послужил эллинский филетизм и политический национализм, который в прошлом уже довел греков до Флорентийской унии 1439 года. Но даже в упомянутых четырех поместных церквях далеко не все архиереи согласны со сторонниками раскола. Сейчас нельзя наверняка сказать, сколько верующих вместе с Варфоломеем готовы пожертвовать спасением души ради политических амбиций Фанара.

Абсолютное большинство православных верующих мира – Русская Православная Церковь, Антиохийская, Иерусалимская, Грузинская, Сербская, Румынская, Болгарская, Американская и остальные – хранят верность Православию. Поэтому есть уверенность, что на Вселенском соборе большинство участников выступит за признание первенства Москвы в силу ее статуса царствующего города Российской Империи.

В случае созыва Вселенского собора, а таким безусловным правом обладает только император, в Москву съедутся большинство православных епископов мира. Конечно, враги России попробуют сорвать этот собор, как они сорвали Вселенский собор 1948 года, который должен был наделить Московскую патриархию титулом вселенской. Тогда американский президент Трумэн лично курировал операцию по смещению константинопольского патриарха Максима V и замене его гражданином США Афинагором Спиру, отличавшимся крайней русофобией. Вселенский собор без константинопольского патриарха стал «всеправославным совещанием», а Сталин потерял интерес к возрождению Третьего Рима и сосредоточился на Третьем Интернационале.

В возрожденной Империи император, в отличие от советского руководства образца 1948 года, будет пользоваться неоспоримым правом созывать Вселенские соборы. До Сталина вопрос о созыве Вселенского собора уже поднимался в 1868 году константинопольским патриархом Григорием VI. Тогда богословы закономерно обратились к традициям древней церкви. Историк К. Запрудский писал по этому поводу: «Император заменял собой ту видимую главу, от лица которой должно было исходить распоряжение о созвании собора… церковь хотя и не передавала официально своего права, но и не протестовала, когда Константин Великий заботы о созвании 1-го вселенского собора принял на себя; пример его, как показывают дальнейшие императорские указы, послужил образцом для последующих императоров и, таким образом, право созвания вселенских соборов, составлявшее, так сказать, неотъемлемую собственность церкви de jure, вследствие совершенно случайных причин, перешло к власти гражданской и укрепилось за ней de facto»[504]. А. Киреев писал более прямо: «Обязанность созвания собора, конечно, возложена судьбой на русского Царя, не только как на наиболее близкого правопреемника Константина Палеолога, через Софию Фоминичну,