О мышах и людях. Жемчужина. Квартал Тортилья-Флэт. Консервный Ряд - Джон Эрнст Стейнбек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он любил правду, и он старался объяснить. Говорил, что расшатались нервы, и вообще захотелось на вольный воздух, надышаться полями, наглядеться на траву, и деревья, и птиц, почуять землю, – вот он и пошел по ней пешком. И никому не нравилось, когда он говорил правду. Кто хмурился, кто качал головой, кто вертел пальцем у виска, кто усмехался, давая понять, что раскусил и оценил тонкую ложь. А прочие, опасаясь за дочек или за поросят, гнали его подобру-поздорову, велели проваливать куда подальше, покуда цел.
И он перестал говорить правду. Говорил, что идет на пари, на сто долларов. И всем он нравился, все ему верили. Его усаживали обедать, стелили ему постель и кормили завтраком, желали удачи и прямо обожали его. Док по-прежнему любил правду, но понял, что не все разделяют его любовь и правда, наверное, очень опасная любовница.
В Салинасе Док не остановился съесть шницель. Но он останавливался в Гонзалесе, в Кинг-Сити, в Пазо-Роблес. В Санта-Марии он ел шницель и пил пиво даже дважды, потому что оттуда большой перегон до Санта-Барбары. В Санта-Барбаре он съел суп, капусту и салат из стручковой фасоли, жареное мясо, картофельное пюре, ананасный пирог и сыр, выпил кофе, а потом заправился бензином и пошел в уборную. Пока на станции проверяли его шины и уровень масла, Док умылся и расчесал бороду, а когда вернулся к машине, ее уже обступили.
– Вы на юг, мистер?
Док достаточно намотался по большим дорогам. Он был стреляный воробей. Из тех, кто голосует, попутчика надо выбирать очень осторожно. Лучше брать того, кому голосовать – дело привычное, – эти всю дорогу молчат. А новичок старается заплатить за проезд увлекательной беседой. Один как-то Дока чуть до смерти не заговорил. Когда уже выберешь, на всякий случай надо сказать, что едешь недалеко, чтоб в случае чего его сразу сбросить. А в общем-то – вдруг тебе повезет и познакомишься с приятным человеком. Док осмотрел очередь и выбрал заморыша в голубом костюме, наверное, коммивояжера. Глубокие складки в углах рта, унылые темные глаза.
Он недовольно глянул на Дока:
– Вы на юг, мистер?
– Да, – сказал Док, – только недалеко.
– Не подбросите?
– Садитесь, – сказал Док.
До Венчуры добрались уже вскоре после плотного обеда, так что Док остановился только выпить пива. Попутчик пока не раскрывал рта. Док затормозил у придорожного буфета.
– Пива хотите?
– Нет, – сказал попутчик. – И вообще я так скажу, в пьяном виде машиной править не годится. Собственной жизнью распоряжайтесь как хотите, это дело не мое, но раз управляете автомобилем, он может стать смертоносным оружием в руках пьяного водителя.
Док сперва несколько опешил.
– Вылезайте-ка из машины, – сказал он мягко.
– Чего?
– Я сверну вам нос, если вы не уберетесь, пока я досчитаю до десяти. Раз, два, три.
Тот нащупал ручку – и выкатился. Но тут же завопил:
– Я полицейского позову. Вас арестуют!
Док открыл ящик на щитке и вытащил гаечный ключ. Его гость увидел ключ и поспешно удалился. Док, еще злой, подошел к буфетной стойке.
Официантка, белокурая красотка, с чуть-чуть увеличенной щитовидкой, ему улыбнулась:
– Вам?
– Молочный коктейль с пивом, – сказал Док.
– Что?
Ну все, наконец-то, о Господи! Лучше поздно, чем никогда!
Блондинка спросила:
– Шутки шутите?
Док вспомнил устало, что нельзя объяснять, нельзя говорить правду.
– У меня болезнь мочевого пузыря, – сказал он, – по-медицински – бифаличетсонектомия, и нужно пить молочный коктейль с пивом. Предписание врача.
Блондинка ободряюще улыбнулась:
– Ох, а я думала, шутите. Вы объясните, как его делают. Я же не знала, что вы больной.
– Очень больной, – сказал Док, – и будет все хуже и хуже. Налейте молока и добавьте туда полбутылки пива. Вторую половину дайте мне в стакане – сахару в пивной молочный коктейль не кладут.
Она все принесла, и он, скривясь, попробовал. И оказалось не так уж плохо – просто застоявшееся пиво с молоком.
– Кошмар, – сказала блондинка.
– Да нет, ничего, когда привыкнешь, – сказал Док. – Я его уж семнадцать лет пью.
XVIII
Док ехал медленно. Было уже поздно, когда он остановился в Венчуре, до того поздно, что, когда остановился в Карпентерии, он съел только кусок хлеба с сыром и пошел в уборную. В общем-то как следует поужинать он собирался в Лос-Анджелесе, а когда он туда приехал, совсем стемнело. Он проехал по городу и остановился у ресторанчика, где отлично жарили цыплят. Ему дали цыпленка с картошкой, горячих бисквитов с медом, кусок ананасного пирога и кусок сыра. Там же он налил в термос горячего кофе, захватил на дорогу шесть бутербродов с ветчиной и купил на завтра две кварты пива.
Ночью ехать не очень интересно. Ни тебе собак, не на чем взгляд остановить, шоссе да шоссе у тебя под фарами. Док набрал скорость, чтоб поскорей добраться до места. Он приехал в Ла-Хойю около двух и проехал через город к тому утесу, где была его зона прилива. Там он остановился, съел бутерброд, выпил пива, погасил фары, свернулся на сиденье и уснул.
Он обходился без часов. Так давно работал сообразно приливам и отливам, что и во сне чуял изменения прибоя.
