Змей подколодный - Елена Никольская

— Не ждала?

— Отчего же, мой господин. Ночей не спала! Всё печалилась — не забыл ли ты обо мне. Извелась! Сигары в доме — ни одной, куришь всякую гадость…

— Бедняжка!..

— Прислуга-то твоя знаменитая куда испарилась? Чаю подать некому!

— Голодала…

— И не говори!

— Хозяйничала…

— Отрабатывала должок, — сказала гостья. — Ты ведь просил навести уют.

— Тебе удалось, — печально сказал хозяин.

— Я старалась, мой господин, — скромно сказала гостья.

— Не сомневаюсь, дорогая. А ведь трёх дней не прошло!.. Представляю, как мило здесь станет через недельку…

— А зачем ты меня запер?

— Я предусмотрителен, — напомнил хозяин, подходя к столу и проверяя ящики. Ящики были не вскрыты; на том спасибо. — Что, голубка, выйти пыталась? — спросил он без интереса.

"Ванна и кофе, — подумал он, не слушая ответа. — Отдых и покой…"

— Да ты и вправду про меня забыл, — с усмешкой сказала гостья. — Уж извини! Сам меня сюда отправил.

— Ох, Лизанька. Устал я что-то. Мне бы помыться да поесть… А там посмотрим.

Он улыбнулся — небрежной, на скорую руку сделанной улыбкой. Сквозь улыбку просвечивал оскал вернувшегося с неудачной охоты волка. Оскал хищника, у которого увели из-под носа добычу, оставив взамен неопрятного вида внутренности — гнилые вороньи потроха. Гостья видела это великолепно — но настроение её не слишком отличалось от хозяйского.

Узница на правах квартирантки, должница, исполнявшая приказ, она действительно попыталась убраться отсюда — первой же ночью. Не вышло: дом, угодливый и послушный, показал себя достойным тюремщиком.

Снимая с себя следы замков и ловушек, гостья испытывала к дому искреннюю благодарность. Сам того не подозревая, дом дал ей возможность ждать — ждать мужчину, который не был у неё ни единственным, ни лучшим, только это ничего не меняло.

Но явиться вот так! Забыв о её присутствии! Глядеть, как на помеху! Разговаривать, как с нашкодившей кошкой!

И стерва в госпоже Элис победила ведьму — себе на беду.

— Конечно, дорогой, — сказала она. — Конечно. Я сварю сейчас кофе, и ты расскажешь, кто тебя так обидел. И не думай мне возражать! Кофе, ванну и в постель. А уж я разберусь!

— Лизанька, — сказал хозяин, не убирая улыбки. — Аккуратнее.

— Это тебе следует быть аккуратнее, мой господин, — заботливо сказала гостья.

Воистину, ничто не ослепляет так, как исступление обиды!

— Ты, право, на побитого воробья похож!

— Угадала, душа моя, — нежно сказал хозяин. — И что, не нравлюсь? Кем же ты хотела бы меня лицезреть? Не иначе гордым орлом?

— Нет-нет! — сказала гостья и закатила глаза. — Могучим драконом!

— Оу, — сказал хозяин.

— Или быком! Бешеным быком, который изломает моё тело в сладостной битве! Потным и возбуждённым, проткнувшим рогом десяток тореро…

— Недурно… Мне прямо-таки сущность принять, или тебя человеческая устроит?

Он свёл перед лицом ладони, и гостья опомнилась.

— Ты о чём это?

— Буду чередовать, — промурлыкал хозяин, медленно разнимая руки. — Ты оценишь, любовь моя.

— Ты что?.. Эй, подожди! Я не всерьёз!

— А я всерьёз, голубка. Ко мне!

— Да ты рехнулся! Нет уж! Уволь!

— Откажись ещё раз, дорогая… Это так заводит!

— Ках-шайссе-цеш**!.. — выплюнула гостья, выставляя защиту. Поздно!..

Поздно!

Ах, милые дамы! Вы должны помнить это твёрже своих лунных дней: потерпевший поражение мужчина — неблагодарный объект для шуток! Одно неосторожное слово, и он обернётся порвавшим узду подростком, беспечным, безумным… Лютая метель запорошит снегом его глаза, первобытная тьма застит душу…

Мужчина отпустил тормоза. Он хохотал, меняя обличья, как шляпы. Любая женщина лишилась бы чувств, только увидев, — но не ведьма. Госпоже Элис не было страшно.

Было тошно — из-за отнятой возможности любить самой, а она любила этого мужчину во всех обличьях.

Было мерзко — ощущать себя куклой, а она ненавидела быть куклой — тем более для него.

Было больно — и боль не имела эпитетов.

Её насильник зализывал собственные раны. Он крайне редко делал это подобным образом, но, признаться честно, лучшего способа просто не существовало.

Дом ходил ходуном. Чёрный кофе заливал окрестности, рыбьи кости тонули в его болотных трясинах. На секунду оторвавшись от сладкого, хозяин приказал музыку, и дом исполнил приказ, не колеблясь в выборе.

Оззи Озборн: хорошая музыка. А главное, к месту.

***

Ближе к ночи дождь покинул окрестности гимназии и перебрался в Старые Сосны. Сцена, которую он застал, заглянув в окна, пристального внимания опять же не заслуживала. Взъерошенный мужчина, морщась от запаха кардамона, отпаивал вином тихо плачущую женщину.

Совершенно ничего интригующего.

_____________________________

* Перевод невозможен из цензурных соображений.

** Перевод невозможен из цензурных соображений.

Глава 4 (Андрей)

Информация для героя(полученная при участии городской милиции, зелёного банта и незадавшейся осени)

— Гном Торин, к вашим услугам! — произнёс Торин

(это была простая вежливость, как вы понимаете). — В тех поступках,

которые вы нам приписываете, мы не виноваты. … В наши намерения

никоим образом не входило беспокоить гоблинов! — И это была правда!

Дж. Р. Р. Толкиен. "Хоббит"Блокнот: 6 ноября, суббота, три часа дня

"…забывать. Словно рухнул сюда прямиком из девятого класса — вслед за лучшим другом. Оно не то чтоб и удивительно — ведь второй месяц школяром бегаю!

А если взяться подбивать итоги — так и помнить-то о себе взрослом особо нечего. Под забором не валялся, высот рекордных не брал. Всё дожидался чего-то — как транзитчик в аэропорту… А уж друзей точно не нажил — так… Сослуживцы с посидельниками… Спиваться бы начал в скором времени, это уж к гадалке не ходи.

Да не дали.

Прибыл мой самолёт. На блюдечке с голубой каёмкой — но куда там миллиону долларов!

Душу бы заложил за это блюдечко — но и той никто не просит.

Я, кажется, счастлив, судари мои.

Проблем-то валом, конечно. Во взрослой — прошлой! нет — прошедшей! ну типа так! — в минувшей, короче, жизни у меня таких проблем не водилось. Не бегали за мною жуткие монстры, не пороли меня розгами, и так далее, по тому же месту. Но и кайфа такого не было, чего там говорить! Не кушали такого. Повезло рыцарю хренову! Кругом повезло — ага! Даже с бешеной учебной программой и злобными преподами. Да и не злобные они, если честно…

А Никитос? А барышня моя?! А?!.. О карьере я уж вовсе молчу — не сглазить бы!!!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});