СОБЛАЗН.ВОРОНОГРАЙ - Б. Дедюхин

Степенные, солидные бояре и боярские дети роптали.

Громко, впрочем, никто не решался высказывать своего осуждения Шемяке и его сторонникам…

Да и опасно было: челяди Шемяки да Старкова вполне достаточно было, чтобы разнести все боярские дворы…

Вечером 15 февраля по дороге от Троицы подъезжал к Москве поезд великого князя Дмитрия Юрьевича…

Вслед за толпой конников ехал государь.

Государевы санники, убранные дорогими перьями, в сбруе, сверкавшей золотом и каменьями, шли, весело звеня цепочками и колокольчиками…

В санях, в богатой шубе, в высокой собольей шапке с дорогой алмазной запоной, ехал великий князь.

Сзади государевых саней тащились убогие розвальни, перевязанные во многих местах веревками и лыком…

Тощая деревенская кляча, понурив голову, еле переступая своими кривыми ногами, тащила розвальни…

В них сидел князь Василий, теперь младший брат и слуга Дмитрия…

Позади саней Василия тянулись еще три такие же клячи. Они везли его бояр…

На Василия было жалко и страшно смотреть.

И без того болезненное его лицо осунулось еще более, осунулось и почернело…

Глаза великого князя глубоко ввалились. Он всю дорогу не поднимал их и смотрел упорно вниз. А по щекам и по редкой рыжеватой бороде государя катились крупные княжеские слезы…

Тяжело было видеть его согнувшуюся, словно под тяжестью, сутуловатую фигуру, одетую в простой тулуп, в двух-трех местах разорванный и залатанный…

Государь глядел на эти яркие заплаты и еще ниже опускал голову…

Много горьких и тяжелых дум пронеслось в его голове, пока его везли от обители!…

Вспомнил он, как только три дня назад он сам государем и великим князем ехал и все встречные низко кланялись ему и не смели надеть шапки, пока его, государев, поезд не скроется совсем с глаз…

А теперь?!

О, Господи, Господи! За что посылаешь Ты такое испытание ему, князю Василию?!

За что?…

А что ему напомнил вчера брат Дмитрий?!

Разве не он, Василий, ослепил брата Василия Юрьевича?!

– Прости мне, Боже, мой тяжкий грех! – шепчут побледневшие губы государя… А как на него посмотрел в последний раз Шемяка?!

Страшными, злыми глазами…

А потом сказал: «Ну, жди моих милостей!…»

Великий князь сопоставил все это и вздрогнул от ужаса…

– Неужели! О, Боже мой! Спаси меня и помилуй!

Неужели брат Дмитрий собирается в отмщение ослепить и его, князя Василия?…

Мороз пробежал по коже государя. Он чувствовал, как от ужаса зашевелились волосы на его голове…

И тут же он зарыдал громкими, неудержимыми рыданиями…

Он вспомнил о примете накануне отъезда.

«Не послушался умных людей! – с бессильным отчаяньем в сердце подумал он.- Жена умоляла, упрашивала… Было согласился отложить поездку… Митрополит Иона уговорил и заставил ехать!…»

И в его сердце отчаянье сменилось злобой к неповинному старику…

«Дворецкий Лука знал, что говорил! Он бывалый человек!… Он много видал на своем веку… Послушаться бы его!… Не ездить бы!… А теперь не вернешь!… Поздно-Поздно!…»

И великий князь плакал и рыдал в своих санях, как малый беспомощный ребенок…

А дорога все короче и короче…

Скоро и Москва…

Что-то там его ждет?…

Может быть, верные ему бояре разбили уже слуг Шемяки и Можайского?…

Может быть, у заставы их рать нападет на поезд Шемяки и отобьет его, князя Василия?!

Надежда, как яркий луч, озарила душу бедного князя – только на миг!

Не таков князь Шемяка, чтобы уехать из Москвы, не обезопасив себе возвращения!…

Наверное, все его, Васильевы, бояре схвачены и ограблены!

Так всегда делалось; странно было бы, если бы Дмитрий не сделал так…

Он сам, Василий, в подобных случаях всегда поступал так же…

Уже подъезжая к Москве, великий князь из разговора ехавших кругом боярских детей догадался, что старуху мать и княгиню Марью с детьми везут в этом же поезде…

«Успел ли Семен старших укрыть?! – мелькнуло у него в голове.- Он, кажись, останется верен и не выдаст детей… Спаси их, Господи, и помилуй!…»

Великий князь перекрестился.

А слезы все текли и текли по его бледным, впалым щекам…

Подъехали к московским рогаткам.

Толпа народа стоит по дороге.

Василий приподнялся в санях, чтобы хорошенько разглядеть…

Может быть, его действительно верные бояре отобьют у Шемяки?!

Но нет…

Толпа с пьяными криками окружила сани Шемяки…

Это те самые, которые гуляли два дня без перерыва на дворе князя Дмитрия, на Варварке…

Рваные зипуны, разбитые лица, охрипшие голоса!…

Эти не заступятся! Для этих тот и государь, кто их сегодня поит!…

А других никого не видно…

Действительно, встреча эта князю Дмитрию была устроена тем же Старковым и его приспешниками.

Его челядь уговорила пьяниц, гулявших на дворе Шемяки, пойти навстречу новому великому князю!…

– Вершник сейчас прискакал,- говорили они,- через час, пожалуй, и сам государь будет!

Толпу ярыг и пропойц нетрудно уговорить на что угодно…

– А государь великий,- подзадоривали холопы,- как приедет, еще вам из своих погребов пожалует… Мало ли у него вина, да меду, да пива!…

Толпа с криками повалила со двора Шемяки.

Шедшие по делам и в церкви жители негодовали при виде этой безобразной ватаги.

Немало их собралось со всех концов Москвы: улицу, почитай, сплошь запрудили…

– Великого князя Василия пропивают, псы! – проговорил высокий худой старик, по платью боярский сын…

– Только долго ли усидит Шемяка? – как-то странно отозвался его товарищ.- Не больно-то Юрьевичи долго сидели у нас…

В этих словах выразилось все, что думали степенные и солидные москвичи. Они держались крепко своих привычек и привязанностей…

Толпа ярыг высыпала за город…

Князь Дмитрий, встреченный их криками, улыбался и кланялся народу во все стороны…

Он сказал несколько слов ближнему вершнику, и боярский сын на коне въехал в толпу.

– Жалует вас государь и великий князь Дмитрий Юрьевич! – громко крикнул он.- Все, какие есть тут, ступайте на его, государев, двор, на Варварку!…

Толпа оглушительным гулом приветствовала новую щедрость великого князя…

Так въезжал новый московский государь в столицу своего княжества.

Василии видел, как гордо улыбался Дмитрий, с каким важным видом приподнимал он каждый раз свою соболью шапку…

Да и шапку-то не свою, а его, Васильеву…

И все на нем его, Васильеве…

У них, у Юрьевичей, кроме долгов, ничего нет…

А слезы все текут и текут…

XIII XIII КРОВЬ ЗА КРОВЬ

Пьяницы совсем потеряли головы.

На каждом шагу драка, часто и поножовщина.

Гул стоит по всей Варварке…

Сам государь и великий князь Дмитрий Юрьевич, не останавливаясь на Варварке, проехал прямо в Кремль, в свое новое жилище…

Во дворце уже все было приведено в порядок…

Толпа бояр и боярских детей встретила нового государя хлебом-солью у золоченых врат решетки, окружавшей двор…

– Дай тебе Бог благополучного и долгого княжения, государь и великий князь Дмитрий Юрьевич! Авось с твоей легкой руки поднимется и оправится русская земля!…

Такими словами приветствовал боярин Старков нового государя.

Дмитрий принял из его рук хлеб-соль и по очереди расцеловался со всеми боярами…

Под руки ввели великого князя на Красное крыльцо…

Дмитрий был весел и горд.

– Видал, как встречают-то тебя, государь великий? – льстиво говорил Старков, идя рядом с великим князем.

В лукавых глазах старика блеснула скрытая усмешка…

– Крест все на Москве целовали? – осведомился Дмитрий, входя в сени.

– Почитай что все, государь великий! – с поклоном отвечал князь Друцкой.

– Третьи сутки по церквам двери отворены! – отозвался и боярин Никитин.

Бояре проводили государя в его покои и ушли. С Дмитрием остались только Старков, один Никитин и князь Друцкой.

– Митрополит Иона не жалует тебя встречать, государь, заспесивился старик,- со своей нехорошей усмешкой проговорил Старков.

Дмитрий нахмурился.

– А я думаю, бояре, опять его в Рязань согнать!…- высказался после некоторого раздумья великий князь.

Бояре почтительно молчали.

– Совсем бы заточить его следовало, да уж Бог с ним! Любит его народ!…- продолжал Дмитрий.

– А чего лучше, государь великий,- подал совет Друцкой,- брату князю Василию как дашь удел, туда и Иону пошли… Оно и выйдет милостью с твоей стороны для брата!…

Совет одобрили все.

– Государь великий! – заговорил опять Старков.- Слышал я, не привез ты ребят-то Васильевых! Пошто ж ты у Троицы-то их оставил?! Волчата подрастут – волка ми станут!…

Князь Дмитрий чуть не вскрикнул с досады.