СОБЛАЗН.ВОРОНОГРАЙ - Б. Дедюхин

– Есть хочется, дядя Семен!

Князь его успокаивал.

Старший, Иван, давно перестал плакать и сидел молча. Он понимал, как плохо было их положение, и не приставал к Ряполовскому…

Наконец князь Семен решился выйти из башни.

– Сидите смирно, пока я вернусь! – приказал он детям.- Пойду разузнаю, да и поесть принесу.

Князь спустился по лестнице и осторожно приотворил дверь.

На дворе действительно уже стемнело.

Из предосторожности князь снял свой кафтан с богатыми кружевами и нашивками и вывернул его наизнанку.

«Так хоть по платью не сразу узнают»,- подумал он, снова надевая кафтан.

Он оглянулся кругом и пошел прежней дорогой, стараясь прятаться между пустыми строениями.

Издали, с конюшенного двора, донеслись до него звуки голосов.

Однако ему удалось пробраться никем не замеченным до заднего навеса конюшен.

Князь Семен притаился у стены и заглянул внутрь, в маленькое оконце…

В монастырской конюшне возилось много людей. Одни чистили лошадей, другие готовили повозки…

Конюхи ходили с фонарями в руках. При свете фонарей князю удалось разглядеть некоторые лица. Между ними не было ни одного знакомого…

«Челядь Шемяки и Можайского»,- мелькнуло в голове князя…

Вдруг кто-то вошел в конюшню и громким, неприятным голосом спросил:

– Готовы ли сани государевы? Живее поворачивайтесь… Государь великий кончает трапезу, а опосля и выезд сейчас же…

Голос показался князю знакомым.

Он старался его припомнить, но в эту минуту говоривший попал в полосу света фонаря, и князь узнал его.

«А! Старковский холоп!… Одного поля ягодка со своим боярином…»

Действительно, это был Волк.

Князь не знал, как его имя, но хорошо помнил в лицо…

Зато он знал самого Старкова и какова была дворня боярина…

«Значит, уезжает сейчас же князь Дмитрий!» – подумал Ряполовский.

Он решил ждать.

Приказание Волка заставило холопов прилежнее взяться за работу.

Они вытащили сани, в которых приехал в обитель великий князь Василий Васильевич.

Вывели и белых санников, которые везли на богомолье государя великого…

Ряполовский, едва скрывая досаду, слушал, как челядинцы издевались и смеялись над несчастным князем Василием…

Один из челядинцев вытащил и поставил рядом с богатыми санями Василия плохенькие, голые сани…

– Зачем ты ставишь их сюда? – спросили его другие холопы.

– А это для его милости великого князя московского Василия Васильевича!…- ответил челядинец с нахальною усмешкою.- Обряжать сани для его милости будем!

И под общий хохот холопы стали обвешивать бока саней веревками и грязной мочалой…

Князь Семен, сжав кулаки, смотрел на эту безобразную сцену.

Он дорого бы дал, если бы мог сейчас расправиться с наглой челядью…

В конюшню опять вошел Волк.

Государевы сани были уже готовы.

Сзади повезли голые сани для Василия.

Пользуясь темнотой, князь Семен пробрался за ними на монастырский двор.

Окруженный боярами, из Троицкой церкви выходил великий князь Дмитрий Юрьевич.

Челядинцы-свечники с ярко расписанными слюдяными фонарями в руках освещали путь государю…

Князь Семен пробрался вперед. Он видел, как усаживался в сани князь Дмитрий, и слышал ясно его слова:

– Брата, князя Василия, сейчас же за мной ведите!

Ведите его сюда из бани!…

Через несколько минут челядинцы провели мимо Ряполовского великого князя Василия…

Государь был одет в простой бараний полушубок и такую же шубу…

Шемяка ничего не упустил из виду: чем только мог, еще больше унизил брата…

Позади него в трех простых розвальнях везли бояр Васильевых…

Толпа конных слуг окружила повозки, и поезд Дмитрия двинулся к воротам обители…

Через несколько минут обширный монастырский двор опустел… Двое-трое монахов с фонарями в руках торопливо прошли куда-то и скрылись в темноте…

Князь Семен вышел из своего убежища и наугад отправился к келье игумена.

Когда он вошел в комнату, старец стоял на коленях перед иконами и молился…

– Ты, Григорий?…- спросил игумен, не оборачиваясь.

– Это я, отче святой, князь Семен! – тихо отозвался Ряполовский.

Старец радостно поднялся с колен. Он думал, что и князя Семена постигла участь остальных бояр Василия…

Игумен благословил его, обнял и усадил на лавку. Ряполовский рассказал, как он успел спастись с детьми великого князя…

– О них и забыли вороги, слава Тебе Господи! – перекрестился игумен.- Видно, и не знал князь Дмитрий, что они здесь с государем великим были!…

Старец вздохнул с облегчением.

– Беги за ними, князь, зазябли небось малыши в башне! – забеспокоился опять старик.

– А все ли уехали из монастыря, отче? Что-то я не видал князя Ивана…

– Он раньше всех уехал! – махнул рукой старец.- Я сам видал… Да вот сейчас Григория пошлем разузнать все…

Келейник обегал весь монастырь и, запыхавшись, вернулся назад.

– Все уехали – как есть все! – донес он.- Никого чужих не осталось…

Князь Семен вместе с Григорием отправился к башне за мальчиками.

Бедные дети сильно промерзли в холодной башне. На обоих были легкие тулупчики, в которых они утром вышли в церковь… А к вечеру порядочно заморозило…

В теплой келье настоятеля мальчики согрелись и жадно набросились на еду.

– Кушайте, ребятки, кушайте, мои милые! – любовно говорил старец со слезами на глазах, гладя по голове то одного, то другого…

Маленький Юрий, согревшись и утолив голод, заснул тут же на голой лавке…

Иван сидел задумчивый и слушал, о чем говорили между собою князь Семен и отец игумен…

– Оставлять их здесь и думать нельзя! – говорил Ряполовский, шагая по келье.- Коли не сегодня хватится князь Дмитрий, так завтра! А хватится – и назад сам прискачет!… Все здесь вверх дном перевернет, а ребят отыщет!…

– Это ты правду говоришь, князь! – согласился с ним игумен.- Я того и не помыслил сразу… Уезжать вам скорей надо!… Я с тобой служку Григория отпущу – пригодится в дороге… Только куда вы побежите?!

– К брату Ивану, в Боярово… А там что Бог даст! – задумчиво ответил Ряполовский.

Сам он не имел удела, а поместье его было под Москвой…

Значит, туда и думать нечего было отправляться. Шемякина да Можайского челядь завтра же, наверно, там побывает! Князь Дмитрий небось не забудет, что он, князь Семен, верный друг и сторонник Василия!…

– Ну, дай вам Бог в добрый час! – благословил его старец.

Через некоторое время к келье настоятеля подъехала крытая повозка, запряженная парой монастырских лошадей.

В келье игумен и князь Семен собственноручно одели мальчиков.

Юрий никак не мог проснуться, и его пришлось сонного на руках снести в повозку…

Путники уселись.

– Ну, благослови вас Бог! – произнес настоятель, осеняя повозку крестным знамением…

Григорий пустил лошадей…

Через двое суток князь Семен благополучно привез маленьких княжичей в поместье брата, князя Ивана Ряполовского…

Туда уже дошли вести о том, что творилось в Москве.

Князь Иван, как и брат, был сторонником великого князя Василия и дорожил его дружбой…

И в несчастье он был верен, один из немногих, своему государю…

Оставаться у князя Ивана было тоже опасно: Дмитрий, наверное, и его не забудет своими милостями…

Маленькие княжичи представляли серьезную опасность для Дмитрия…

Чтоб устранить эту опасность, он мог решиться на все…

Если же он придет с войском – что сделает против него князь Иван?

Княжичей придется отдать, да и самих не пощадит Шемяка…

Долго думали братья, где им схоронить Васильевых наследников…

– Поедем в Муром, там нас не выдадут! – решил наконец старший брат.- А коли туда придет Шемяка с войском, авось как-никак отсидимся!

Ночью с толпою верных слуг князья подъехали к стенам Мурома…

Горожане охотно впустили гостей в город. Когда же муромцы узнали, кого привезли они с собой, то решили защищать княжичей до последней капли крови…

Муромцы заперлись в городе…

На стенах и по башням, как в былые дни опасности, появились караульные. Они зорко осматривали Московскую дорогу…

Но оттуда пока ничего не было видно.

Посмотрим же, что происходит в самой Москве с тех пор, как мы ее оставили.

Благодаря стараниям Лукина москвичи скрепя сердце пока что примирились со своим новым князем.

На просторном дворе Шемяки два дня шло дикое пьянство.

Озверелая голытьба гуляла вовсю.

Князю Дмитрию то и дело орали «славу» и расхваливали его спьяну что было силы; великого князя Василия с пьяных глаз бранили что было мочи…

Княжеская челядь только посмеивалась, слушая такие речи, и пьянствовала вместе с тороватыми на похвалы гостями…