Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков

– Только в северном корпусе госпиталя так тихо. Прочие гудят, но врачей и коек предостаточно. А эти… наотрез отказались уходить. Спасибо, что не притащили свою курицу. Поторопимся. К часу приедут Альберт и А́ндрий. Его Величество тоже заинтересован, но ему небезопасно покидать Аркон.

– Курицу… – обескураженно повторил Севан.

«Невероятно…» – он покачал головой. Две стремительные, как ураган, женщины воистину были одинаковыми. Ему не раз говорили, что леди Риволл не любила расшаркиваний, но он не предполагал в ней… такой граничащей с грубостью прямоты, отнюдь не свойственной альконской аристократке. Понятно, почему ее раздражала внучка.

Диван занимала команда «Аве Асандаро». Наверняка торчали в госпитале с тех пор, как Марию положили под капельницу, будто их присутствие могло ее вылечить. Вильгельм Горрент откинулся на спинку и храпел. Константин Ивин, напротив, свесил голову на грудь и дышал ровно, спокойно. Устин Гризек разлегся поперек обоих с открытым ртом. Ашур дремал на ветке за окном – «курица» притащилась сама.

Перед госпиталем ждал служебный «рейл».

Леди Риволл села в водительское кресло, Севан – рядом, и она на высокой скорости повела экипаж к носу Венетры.

Город успокоился, но его уродовали отметины ночных столкновений. Белые стены домов замарала копоть; кое-где еще поднимались к небу столбы дыма. Витрины пестрели антимонархическими призывами, окна щерились трещинами. Отмывавший вывеску антикварной лавки грузный мужчина проводил «рейл» настороженным взглядом, однако в основном встречались рабочие городских служб и волонтеры. Простые обыватели прятались по домам.

На улицах громоздились баррикады. Леди Риволл дважды меняла маршрут, сквозь зубы комментируя труды мятежников. Когда «рейл» выехал на серпантин, Севан увидел на склоне промышленный район. Сход лавины крепко засел в голове, и его снова передернуло. Остовы домов склепами высились над застывшими потоками грязи. Среди руин бродили обездоленные люди и лавировали экипажи медицинских бригад; мелькали оранжевые спецовки спасателей. Севан машинально поискал глазами ребенка из видения, но, конечно, не нашел.

– В каком состоянии квартердек? – спросил он.

– Цел. Хуже всего пришлось рабочим и среднему классу. Барон Эмрик Архейм знал, кто не готов к мятежу и кого проще разозлить. Даже самого лучшего саблиста толпа повалит на землю и банально забьет вырванными из мостовой булыжниками.

– И чем жестче мы пытались бы ее подавлять…

– …тем скорее беспорядки стали бы войной.

Севан кивнул. Он не знал, как именно Служба подаст события обществу, но не сомневался – выгоднейшим для его величества образом. Леди Риволл знала подход к соотечественникам. Ее уважали за то, что после гибели супруга в Гражданской войне она собрала ополчение и не пускала мятежников в графство, пока силы Короны не разгромили восставших.

– Почему вы сами приехали за мной, а не отправили кого-нибудь?

– Вы знаете ответ.

«Не за вами», – услышал Севан.

– Сегодня все слишком устали, чтобы всматриваться, – леди Риволл пожала плечами. – Другой возможности могло и не представиться. Но вы… мистер Параноик. Я вас недооценила.

Гитец смешался. Леди Риволл обидно рассмеялась и вырулила на полубак Венетры.

Выйдя из экипажа, Севан не сразу нашел вход в помещения Службы. Они располагались внутри корабля – снаружи виднелась лишь одноэтажная надстройка с коваными украшениями на иллюминаторах и орнаментированной массивной дверью. Оплетавшие наличники узоры в виде сов и дубовых листьев появились по прихоти первого руководителя венетрийского отделения.

Леди Риволл с Севаном подошли к двери, и им открыли. В холле, не обращая внимания на двух агентов, ходил сухощавый альконец – Роман Тенев, бессменный секретарь лорда Корвунд.

– Добрый день, вас уже ждут, – сказал он и направился к лифту в центре холла.

Три человека с трудом поместились в маленькую квадратную кабину с ажурными стенами: снова дубовые листья, снова совы. Тенев запустил механизм поворотом колеса на двери, и лифт поехал вниз. Мимо пассажиров проплыли древние переборки с потускневшими от времени заклепками и покрытые вековой пылью трубы внутренних коммуникаций с безжизненными датчиками. Венетра давно умерла как корабль, а Службу не интересовали артефакты.

Леди Риволл вышла первой, толкнула единственную дверь на палубе – в обзорный зал на носу.

Севан прищурился. Каюту с большим овальным столом заливало солнце. Она опасно нависала над ущельем – гигантский иллюминатор смотрел на подпиравший горизонт кряж. Полдень смыл тени, и скованные льдом пики сливались с бледневшим в вышине небом. Властвовали белый, черный и зеленый: снег, камень, сосны. Катуэйские горы во всем великолепии.

– …ничего нельзя было сделать! Я даже не заметил, пока не сработало! – в запале договорил просветленный-чтец Колин Лелев.

Услышав Колина, Севан дернулся. Он забыл про него, Янниса Ропулуса, остальных агентов и Георгия Гейца. Последние трое хотя бы находились в диспетчерской, когда появилась леди Риволл. Однако не сообщить о раненых – серьезный промах. Севану полагалось сказать о них сразу после возвращения связи, или в худшем случае, едва очнулся в госпитале. Он попросту забыл о Колине и Ропулусе, и халатность не оправдать запечатанной интуицией.

Чтец успокаивающе улыбнулся Севану, явно заглянув в его мысли.

– Никто вас не винит, чтец Лелев, – ответил лорд Корвунд.

Высокий, с внимательными серыми глазами и стянутыми в косу пышными седыми волосами, он сидел на стуле спиной к иллюминатору. От спокойного, но глубокого голоса волоски на коже Севана выпрямились иголочками. Он вспомнил, как в Кадоме, столице Гита, глава Службы приказал ему заснуть.

– Извините, Майера, чтец Лелев принес срочные новости.

– Я догадалась, – леди Риволл расстегнула пальто и передала Теневу. Секретарь повесил его на крючок у двери. – Да и вы с Андрием приехали раньше.

Сэр Андрий Гра́нский, баронет, руководитель гитского отделения, поднял голову от стопки лежавших перед ним досье. На длинном носу сверкнули дольки очков, на воротнике мундира – надраенные до блеска дубовые листья. Он встал, резкий и угловатый, как начерченный с сильным нажимом зигзаг, и протянул леди Риволл руку. Та сдержанно вложила в пальцы ладонь. Гранский наклонился к черной бархатной перчатке, изобразив символический поцелуй.

Лорд Корвунд тоже поднялся. Майера подошла к нему поздороваться, покончив с приветствиями.

– Мистер Тенев, – вернулся на стул лорд Корвунд, – помогите чтецу Лелеву подготовить все полагающиеся бумаги касательно трагической ситуации на допросе. Потом я вас вызову.

Севан удивленно моргнул. Раньше глава Службы по возможности держал секретаря рядом с собой.

– Слушаюсь, милорд.

Тенев и Лелев вышли. Севан остался с руководителями Службы. Гранский протер очки и отодвинул от себя досье.

– Итак, что за новости принес Пони? – леди Риволл сняла перчатки. Севан отметил, как легко она раздавала прозвища. По виду Гранского и лорда Корвунд – привычка возникла у нее не вчера.

– Адриан Лангаль умер во время допроса, – переплел пальцы глава Службы.

Севан проглотил скоропалительную догадку. Будь у Лангаля яд, он раскусил бы капсулу еще в диспетчерской, раньше, чем раскололся. Прочее Никис обнаружил бы при обыске и изъял.

– Кто-нибудь из вас слышал про «вложенные приказы»? – продолжил лорд